— Заткнись, сука! — прошипела Анника, трясясь от злости и не в силах больше сдерживать слезы. — Мы со Стефано собирались ребеночка родить. Знаешь, что такое дети? Знаешь?

— Знаю.

— Хрен ты знаешь, крыса драная! Тебе бы только поучать! То не так, это не так! Ты да Макензен… два сапога пара. Хватит!

Бабах!

Выстрел отозвался гулом в ушах. Парень уронил лопату. Джо пригнулась и побежала, стараясь не натыкаться на надгробия. Анника удивленно уставилась на свою винтовку, но тут из-за кипарисов прозвучал громкий и четкий приказ:

— Муниципальная полиция! Брось оружие! Отступи назад!

Анника резко развернулась в сторону голоса и опустошила магазин. Посыпалась мраморная крошка. Первой жертвой «шведской школьницы» пал красный демон. Виктор рванулся за Джо, пижама которой мелькала за кустами. Анника понеслась за ними, на ходу забивая в патронник новый магазин и увиливая от выстрелов. Кусты вдруг расступились и выпустили Карреджо с его боевой подругой Каролиной. Оба вооруженные и в бронежилетах. Потерявший лопату парень вскинул вверх обе руки и затараторил скороговоркой что-то об «этой сумасшедшей», которая заставила его… Полицейские пробежали мимо, не обратив на него внимания, и понеслись за «этой сумасшедшей».

Джо попалась в западню. Она забежала в мемориал какого-то венецианского генерала, состоящий из целого полка воинственных статуй, вооруженных ржавыми пиками. Острые наконечники рвали на Джо пижаму и царапали кожу. Анника приближалась, прячась за надгробиями и стреляя по Джо. Выстрел — и голова бравого солдата разлетелась облаком мраморной пыли. Джо рванулась и наткнулась на очередное копье, поранив руку. Она вскрикнула. Виктор подбежал к ней в тот момент, когда она вырвала копье из рук каменного воина.

— Это я, я, — успокоил ее Виктор, увернувшись от острия и прикрывая ее своим телом.

Еще выстрел Анники — и обе руки отскочили от тела мраморного солдата. Круглый щит его покатился между памятниками, закружился волчком и замер. Светлые волосы Анники вспыхнули перед ними, как факел, раздуваемый ветром. Тонкие пальцы убийцы забивали в винтовку очередной магазин.

— Мы любили друг друга, — всхлипнула Анника, поднимая оружие.

— Верю, — ответил Виктор.

Бах!

Выстрел сзади всколыхнул волосы Анники. Пуля попала в надгробие, которое осыпало всех троих розовой пылью. Турецкий мрамор. Анника изящным сценическим движением развернулась и выстрелила назад. Подбегавший к ним Карреджо вдруг декоративно замер, выронил оружие и обнялся со статуей. Он сполз наземь с грацией, удивительной для такого грузного человека.

Анника резко повернулась обратно к своей добыче и удивленно вскинула брови, встретив острие копья давно опустевшим желудком. Джо почувствовала упругий упор и нажала сильнее, преодолевая сопротивление мышц, наматывая на копье кишки и разрывая внутренние органы. Анника искривила губы, скрипнула зубами и перевела взгляд на Виктора:

— На ранчо… Я тебя почти… почти…

— Да, — согласился Виктор, не отводя глаз. — Почти.

— Где… ты… прятался? — Она захрипела.

— В канаве.

— Мило… Очччхххррр… — Анника издала булькающий хрип, по телу прошла судорога, и она замерла.

Когда подбежала Каролина, убийца застыла на коленях перед разбитым ею каменным войском. Виктор, не отрываясь, смотрел на точеные, маленькие, как у двенадцатилетней девочки, руки Анники.

Они приблизились к Карреджо. Полицейский созерцал рану в своей груди с выражением лица, в котором Виктор смог прочесть лишь профессиональное удовлетворение.

—  Каро, ^[33]мы тебе поможем… — дрожащим голосом начала Каролина, но Карреджо лишь покачал головой.

Потом посмотрел на Виктора и с трудом кивнул:

— Рад видеть вас, дотторе.

— Как вы нас нашли? — спросил неожиданно для себя Виктор.

Умирающий полицейский улыбнулся Виктору неописуемой, классической венецианской улыбкой:

— Эта девица превысила скорость в лагуне, и мы прибыли, чтобы ее оштрафовать… — Он поморщился. Времени почти не осталось. — Прошу вас, позаботьтесь, чтобы меня похоронили здесь, рядом с моей семьей… а не там… Я… заслужил…

— Клянусь, инспектор Карреджо, — торжественно пообещал Виктор.

Он уловил признательность во взгляде Карреджо — и вот тот уже не дышит. Каролина закрыла глаза друга, перекрестила его и нежно поцеловала в лоб.

Уже затемно патрульный катер доставил Виктора и Джо к их дому.

У острова Джудекка Виктор разглядел в полутьме многоквартирный дом, вспомнил женщину в черном. Ее окна закрыты ставнями, свет не сочится из щелей. Но вдруг одно окно чуть приоткрылось, слабое свечение почудилось Виктору в щели… свеча? Закутанная в серое одеяло старуха безмолвно кивала ему седой головой… Или это очередное видение? Ночь и туман… Время закрывать ставни.

90

На следующий день заскочил в гости Ансельмо, принес миндальные пирожные и последние сплетни.

— Слыхали? — спросил он, усаживаясь с чашкой крепкого кофе за кухонный стол.

Город не только посмертно восстановил Карреджо в должности старшего инспектора, но и устроит ему государственные похороны. В субботу от устья Большого канала. Мэр и шеф полиции будут. На Сан-Микеле установят его бюст. Достойное завершение трагедии, разыгравшейся в овеянном легендами городе. Прелестная донна, она же коварная убийца, пала от копья каменного стража. Геройская смерть доблестного сына Венеции…

Беднягу Сальваторе Миммо обнаружили. Его тоже похоронят с почестями, хотя и на материке. Мэр, конечно, лично не удостоит, будет представитель от мэрии.

И над всем этим витают какие-то предположения… соображения… о темных силах, о таинственной организации, пославшей женщину, которая погибла на острове Сан-Микеле. Отзвуком древних легенд повеяло на город от Совета десяти.

Одна новость осталась неизвестной для Ансельмо и еще для очень многих. Квестуране стремилась к ее распространению за пределы стен кастелло.

Тело Анники исчезло из полицейского морга.

Каролина лично доставила труп белокурой убийцы и сдала его, заполнив все необходимые документы. Но утром полицейских встретил лишь пустой мешок, вскрытый, как стручок гороха.

Когда Ансельмо распрощался и отбыл в свой отель, Джо попросила Виктора вывести ее в город. Интонация ее голоса подсказывала, что предстоит снять еще одну пелену, обнажить еще одну тайну.

Они дошли до ювелирной лавки Карлы и остановились. Джо медленно поворачивала пальцами браслет. Казалось, он мешает, обжигает руку, но сросся с кожей, и его больно снимать. Виктор вдруг осознал, что ни разу не видел ее без браслета с той самой ночи в вороньей хижине. Его подмывало рассказать о находке в библиотеке, но Джо выглядела слишком испуганной, и он решил подождать.

— Снять? — спросил он.

Она с облегчением кивнула, приподняла руку. Виктор освободил ее запястье от браслета, прислушиваясь к возмущенному воплю чудовища. Эта вещица приносит лишь несчастья, и лучше избавиться от нее до рождения близнецов.

Карла подняла голову от конторки и встретила входящих залпом сигаретного дыма. Она не удивилась возвращению американца и была искренне рада, что он умудрился остаться в живых. Откупился чем-то менее значительным, чем жизнь.

— Не принес он вам счастья, — пробормотала хозяйка мастерской, возвращая браслет на витрину.

— Может быть, кому-нибудь другому повезет больше, — предположил напоследок Виктор.

Они вышли, сопровождаемые внимательным взглядом Карлы.

— Теперь скажешь? — повернулся Виктор к Джо. — Как тебя зовут?

Джо зябко поежилась, вздохнула. Сжала ладонями лицо Виктора.

— Меня звали Жозефиной Фаулер. В Портленде. Бабушка приехала в Нью-Йорк из Генуи во время Великой депрессии. Она сменила имя прямо на Эллис-Айленде и направилась в Эвансвилл. Туда уже съехалось много итальянцев. Но корни у нашей семьи венецианские.