Он тотчас обнял меня. Я оставалась безучастной. Закрыв глаза, вспоминала разговор между Юкико и Тамако. «Ты слишком наивна, Тамако!» В голове у меня по-прежнему звучал нежный голос Юкико.

— Нужно найти место, где мы могли бы встречаться, — сказал господин Хорибе.

— Дай мне время подумать, — ответила я нерешительно. — Я запуталась. Лучше прекратить все это…

Он удивленно посмотрел на меня и стал уговаривать:

— Я жить не могу без тебя. Ты мне нужна! Я буду заботиться о вас с Юкио. Забудь мужа, он никогда не вернется.

И поцеловал меня в ухо. Его горячий язык ласкал мой затылок. По телу пробежала дрожь. Отшатнувшись в сторону, я набралась смелости и сказала:

— Значит, ты разведешься с женой, верно?

— Ты же знаешь, — ответил он, отведя взгляд в сторону, — брак этот — условность. Развод ничего не изменит в наших с тобой отношениях.

Я молчала и думала о Тамако, которая плакала, слушая совет Юкико.

Господин Хорибе снова принялся целовать меня. Я по-прежнему сидела неподвижно, позволяя снимать с себя одежду. Теперь я уже не знала, люблю ли его или нет.

Через час он ушел, сказав:

— Завтра ночью я тоже приду. Мой коллега господин Мацумото просил передать тебе, что Юкио опять переночует у него.

Весь следующий день я была в отчаянии, работа не ладилась. В голове постоянно вертелись мысли. В конце концов я решила порвать с господином Хорибе. Это означало, что нам, во-первых, придется переехать. «Как объяснить это Юкио?» Ведь долина Урагами считалась одним из самых безопасных мест в Нагасаки. Вторым, гораздо более тягостным следствием было то, что мне придется зарабатывать деньги, которых хватило бы на оплату жилья.

Ночью пришел господин Хорибе. Но я даже не позволила ему прикоснуться к себе.

— Я хочу положить всему этому конец, — сказала я серьезно. — Я люблю мужа. И мне стыдно за то, что я делаю за его спиной.

Он спокойно ответил:

— Неизвестно, вернется ли твой муж или нет. Возможно, его уже нет в живых. Я тебе нужен, прежде всего ради Юкио, нашего сына. Подумай о его будущем. Он умный мальчик и заслуживает хорошего образования, а ведь в одиночку ты не способна дать ему все это.

— Я стану много работать, и Юкио тоже. И что бы вокруг ни говорили, я по-прежнему жду возвращения мужа.

Именно тогда он открыл мне ужасную вещь: это он устроил командировку моего мужа в Маньчжурию и отсрочил его приезд. На самом деле, отправить в Маньчжурию хотели его. Однако, сказал он, нет ничего удивительного в том, что он остался в Нагасаки: как же иначе, ведь он отец обоих детей. «Но к исчезновению твоего мужа я не имею никакого отношения, — прибавил он. — Видимо, китайцы или русские депортировали его в лагерь. Мне рассказывали, что он в одиночку прогуливался возле границы. Если он возвратится, это будет чудом!» Я же не сомневалась: «Мой муж вернется живым!» — «Если он вернется, я скажу ему, что Юкио мой сын», — холодно ответил господин Хорибе. «Ты сошел с ума!» — воскликнула я. Уходя, он сказал: «Веди себя разумно. Для своего же блага!»

На следующий день я слегла. Меня лихорадило. Не было сил даже есть.

Закрыв глаза, я размышляла над словами господина Хорибе. Никогда не могла вообразить, что он способен так поступить с моим мужем. Я думала, он действительно приехал в Нагасаки, чтобы заменить его в лаборатории. Когда он заплатил за жилье и помог мне найти работу, я благодарила его за великодушие. «Ты слишком наивна, Тамако!» Голос Юкико по-прежнему звучал у меня в голове.

Наступил вечер, а Юкио все не возвращался домой. Должно быть, зашел к господину Мацумото. Стемнело, и я вышла на улицу, надеясь встретить Юкио по дороге. Я дошла до того самого места, где услышала на днях разговор между Юкико и Тамако. Присела на бревно и стала ждать сына, который все не появлялся. Как и в прошлый раз, небо было чистым, ярко светила луна. Я спустилась к ручью. Тихо журчала вода. В траве мерцал светлячок. Я присела на камень. Рассеянно глядя на поверхность воды, подумала: «Если бы тут было достаточно глубоко, я бы бросилась вниз…»

Послышался голос Юкио. Я встала. Интересно, с кем он говорит. Показались господин Мацумото с женой. Я хотела поздороваться с ними, но не осмелилась и осталась сидеть у ручья, так и не поднявшись к дороге. Шум их шагов приближался. Когда они поравнялись с бревном, Юкио сказал:

— Спасибо большое! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Юкио! — ответили они.

Я ждала, пока они уйдут.

— Смотри, дорогой! — воскликнула госпожа Мацумото. — Светлячки!

Они все не уходили. Кажется, сели на бревно.

— Хороший мальчик! — сказала госпожа Мацумото.

— Да, правда, — согласился ее муж. — Бедный Юкио, он даже не знает, где сейчас его отец. Надеюсь, господин Такагаши жив.

— Наверное, госпоже Такагаши теперь приходится трудно. Если мы станем приглашать Юкио к себе, ей будет легче. Твой коллега господин Хорибе и его жена тоже, вероятно, помогают ей.

Потом они несколько минут молчали.

— Соседки говорят, что господин Хорибе очень обаятельный, — заметила госпожа Мацумото. — Наверное, многие женщины влюблены в него!

— Неудивительно, — ответил господин Мацумото. — В Токио у него есть любовница и сын от нее.

— Правда? Госпожа Хорибе знает об этом?

— Думаю, нет.

— О Боже… Это ужасно!

— Что именно — ужасно?

— Все знают об этом, кроме нее. Какое унижение! Ты ведь помнишь, у моего отца была любовница, и маме все было известно. Когда у той женщины родился от отца ребенок, мама сказала, что ему нужно дать нашу фамилию: она думала, это поможет ему в будущем.

— Все относятся к таким вещам по-разному, — заметил господин Мацумото. — В отличие от твоей матери, госпожа Хорибе вряд ли смирится с подобной ситуацией. Она гордая женщина. Если она узнает, то сразу решит развестись.

Слушая их, я дрожала. И ясно представляла себе госпожу Хорибе, которая в ярости осыпает мужа проклятьями.

— Кстати, — продолжил господин Мацумото, — мне недавно рассказали еще одну историю про господина Хорибе.

— Что за история?

— Несколько лет назад, в Токио, он соблазнил молоденькую служащую из своей компании. И вскоре она забеременела.

Я оцепенела. «Что? Он повторил то, что сделал со мной?»

— Неужели? Значит, у него появилась вторая любовница? — спросила госпожа Мацумото.

— Нет, девушка покончила с собой. Младенец тоже умер. Ей было всего семнадцать лет.

«Господи…» Я едва не потеряла сознание. Госпожа Мацумото воскликнула:

— Бедняжка! Господин Хорибе просто пользовался своим влиянием!

— Да.

Потрясенная, я больше не слышала, о чем они говорили. Несколько минут спустя они ушли, продолжая разговаривать. Мимо пролетел светлячок. Неожиданно меня охватил гнев. Всей душой я возненавидела господина Хорибе. Мне даже захотелось убить его. Глядя на светлячка, я вспомнила про цианистый калий, который дала мне мать Тамако.

В июле на Нагасаки дважды сбрасывали бомбы. Главной мишенью были судостроительные верфи. Трамвайные линии оказались повреждены. Я умоляла Юкио перестать ходить на завод, ведь он был еще школьником. Он отказался: «Так нужно. Если я брошу работу, меня, как и отца, обвинят в том, что я коммунист. Выбора нет».

Следующая бомбардировка случилась первого августа. Наутро госпожа Хорибе сообщила страшное известие: «Погибла дочь госпожи Шимамуры. Она ездила в контору в центр города. Начальник приказал ей отвезти туда документы». Мне вспомнился голос Тамако. Я думала о том, смогла бы она или нет порвать отношения с тем начальником. Сердце обливалось кровью.

«Не хочу, чтобы моя дочь продолжала ходить на завод, но она меня не слушает, — жаловалась госпожа Хорибе. — Рано утром она снова отправилась на работу». Кажется, госпожа Хорибе не собиралась заканчивать разговор, однако я сказала: «Простите, меня ждет работа». Но она продолжала: «Разве вам не известно, что случилось с фабрикой, для которой вы шьете?» Я не поняла, что она имела в виду. Тогда госпожа Хорибе объяснила: металлургический завод М. разрушен во время бомбардировки. Не уцелела и фабрика, которая находилась рядом. Я побледнела и готова была расплакаться. Поразмыслив, госпожа Хорибе сказала: «Кстати, моя кузина знакома с семьей одного фермера: они хотели бы обменять на рис несколько европейских платьев. Вас это интересует? Насколько я помню, у вас таких платьев много». Поколебавшись, я согласилась. Она улыбнулась: «На следующей неделе приходите к моей кузине. Буду ждать вас у нее». И записала на листке бумаги дату и адрес кузины: «9 августа, четверг. 9.30, 2–3-2, Смаши», — прибавив, что это большой дом, окруженный соснами, и все в квартале его знают.