Горизонт был чист, на небе ни облачка. Васильковый ситец небес не успел выцвести от палящих солнечных лучей, ибо лето еще не начиналось.

Была весна, конец мая, Алексей и Лена готовились к бракосочетанию, и ничто не омрачало их счастья. Невеста немного нервничала, как нервничают перед свадьбой все невесты. Жених целыми днями бегал по делам, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, которые, непрошеные, лезли в голову. Как всякий мужчина, он страстно дорожил свободой, но сколько ж можно одному, пора бы и детей. Да и женщина хорошая, все у них — слава богу, разница в возрасте — сущие пустяки. Мать, правда, недовольна, но на то она и мать. Теща, конечно, не подарок, да куда ж деваться — и была не была, в конце концов!

Лена же, как всякая женщина, давно и страстно хотела выйти замуж. Вот только не промахнуться бы: любви-то особой нет, жених младше аж на целых пять лет. Однако годы идут, и если тянуть дальше, то можно и в девках остаться. Не в девках, конечно: все у них уже было, да и не только с ним, но об этом лучше не надо. Мама грядущему браку рада, а вот будущая свекровь, напротив, огорчена, так что ж?

В общем, в головах у обоих царил полный сумбур, но дело тем не менее неуклонно шло к свадьбе.

Вечерами же невеста и жених с упоением предавались нежнейшей и бессмысленнейшей чепухе, которая называется влюбленностью и опутывает, словно паутина, тех, кому меньше чем через месяц предстоит закрепить свои отношения официально. Потом влюбленность куда-то исчезает, перерастает в страсть, в зрелое, оформившееся чувство, именуемое любовью, или, напротив, в неприязнь, а порою в ненависть, в зависимости от того, насколько правильно был сделан выбор.

Но все это выяснится потом, после того как закончится медовый месяц, а он, собственно, еще и не начинался. Ибо съехаться молодые должны были только после свадьбы. Не то чтобы оба стремились соблюсти формальности, но жених затеял ремонт и считал делом принципа ввести молодую жену в чистенькую, уютную квартирку. Словом, сделать сюрприз, ибо денег не так уж много, даже на свадебное путешествие не хватает. Они проведут медовый месяц здесь, в этой однокомнатной квартире, а потому спешить не надо. Короткое медовое счастье лучше цедить по капельке и дорожить каждой. Эти сказочные мгновения будут бережно сложены в шкатулку воспоминаний, и после неизбежных семейных ссор, с криками, обвинениями, взаимными претензиями и упреками, оба они, разойдясь по углам, откроют каждый свою и украдкой вздохнут:

— А ведь было же! Было…

И на спрятанных в той волшебной шкатулке драгоценностях можно протянуть не один год. А в черные дни перебирать свои сокровища и думать о том, что ты все-таки безмерно богат…

Лена жила у мамы, вечерами они с Алексеем встречались в кафе или в парке, гуляли, целовались, строили планы — словом, вели себя как образцовые жених и невеста, у которых все еще впереди. Хотя ее возраст уже приближался к тридцати, и если она и выглядела моложе, то на год-два, не больше. Лена одевалась по моде, то есть носила джинсы, сильно расклешенные книзу, и остроносые туфли на шпильках. Красилась в блондинку и сидела на диете, чтобы сохранить стройную фигуру. Зрелость же ее и опытность Алексею нравились безумно. И горячие поцелуи мало-помалу растопили ледок сковывавших его сомнений. Они будут счастливы. А как иначе?

Свадьбу назначили на начало июня, ибо есть примета: жениться в мае — всю жизнь маяться. Маяться они не хотели, а потому ограничили себя даже в интимных отношениях. То есть Лена к жениху не заезжала. Они копили страсть, словно опасались, что в медовый месяц их ждет скука.

Стояла по-летнему теплая погода, температура била все рекорды, наконец-то расцвела сирень, а в подземных переходах появились бабульки с букетами ландышей в морщинистых руках. Ландыши пахли так тонко и сладко, что у Лены кружилась голова, когда она подносила к лицу букет.

— Я люблю тебя, — шептал ей на ухо жених.

И она невольно верила во все: и в то, что ее ждет восхитительное лето, и в любовь Алексея, и в свое с ним будущее счастье.

— А июнь обещали холодный, — пожаловалась женщина, торгующая носками, соседнему лотку. -И с дождями.

— Все лучше, чем жара, — живо откликнулся тот. — У меня в жару давление поднимается, хоть работу бросай!

— Но все ж таки лето… Летом должно быть тепло.

— Ты слышал? — шепнула Лена жениху. -Плохой прогноз на наш медовый месяц! Говорят, что будет холодно. И дождь.

— Ничего, я тебя согрею, — широко улыбнулся Алексей и обнял невесту за плечи. Потом, коснувшись губами ее волос, тихо, но твердо сказал: -Ведь я люблю тебя…

Он клеил обои в прихожей, когда в дверь позвонили. Звонок был длинный, кто-то настойчиво хотел войти в квартиру, хотя на такое зрелище, как ремонт, гостей обычно не приглашают.

Алексей чертыхнулся: он стоял на столе с поднятыми руками, в которых держал кусок обоев, намазанный клейстером. Надо открыть дверь, но тогда клейстер засохнет. В дверь же еще раз позвонили. И еще.

— Да иду же! Иду! — Он основательно выругался, спрыгнул со стола и положил намазанный кусок на пол: — Прощу только Ленку! Больше никого!

За дверью стоял незнакомый парень лет двадцати с небольшим. Высокий симпатичный брюнет с голубыми глазами. Одет неброско, но вещи дорогие, видно сразу. А на запястье — кожаный ремешок барсетки.

Алексей был уверен, что видит его впервые в жизни. Потому спросил с раздражением:

— Вам кого?

— Лебедев Алексей здесь проживает? — осведомился парень после небольшой паузы, во время которой внимательно приглядывался к хозяину квартиры. Алексею показалось, что осмотром незнакомец остался доволен.

— Я — Лебедев, — невольно насторожился он.

— Тогда я к вам, — улыбнулся вдруг брюнет.

— Видите ли, у меня ремонт, — Алексей показал испачканные руки. — Я занят. А что вы, собственно, хотели?

— Поговорить, — продолжал улыбаться парень. — В ваших же интересах.

— Я вас не знаю, — хмуро заметил хозяин, не собираясь впускать незваного гостя в квартиру.

— Марат, — представился гость. И добавил: -Лебедев Марат Константинович. Мы с вами — однофамильцы.

— Ну и что?

— Можно мне войти? — И, видя, что хозяин все еще загораживает проход, парень предложил: -Расслабьтесь. Я — не грабитель и не террорист. Хотите, паспорт покажу?

— Там стоит штамп, что вы — не грабитель?

— Там написано, что я — Лебедев Марат Константинович, — рассмеялся брюнет. — Грабители не предъявляют паспортов на входе в квартиру, которую собираются обчистить. А у вас есть чувство юмора! Я рад. Оно вам пригодится.

Алексей начал терять терпение.

— Слушай, а не пошел бы ты…

— Денег хотите заработать? — перебил его парень и добавил: — Много.

— И что я должен сделать? — с усмешкой спросил Алексей. Он, конечно, был в курсе, что престижная высокооплачиваемая работа сама по домам не ходит.

— Для начала просто-напросто выслушать меня. Так можно войти?

— Что ж, заходи, — сказал Алексей, внимательно оглядев незваного гостя, и посторонился. Парень — один, карманов, в которых можно было бы спрятать оружие, на одежде не наблюдается, гость представился и даже предложил заглянуть в паспорт. Да и добром у Алексея не разживешься, немного нажил за свои двадцать пять. Почему бы не выслушать этого «Марата Константиновича»?

Но в прихожей Алексей вновь замялся. Надо бы вымыть руки, а значит, зайти в ванную комнату. То есть оставить гостя одного. Без присмотра. И Алексей ограничился тем, что просто вытер руки тряпкой. Потом пропустил парня вперед, когда направились в комнату. Не то чтобы боялся, но так, на всякий случай. Они были примерно одного роста и сложения: оба высокие, широкоплечие, узкие в бедрах. Алексей три раза в неделю ходил по вечерам в тренажерный зал, гость тоже не смотрелся дохляком. Силы примерно равны, если что.