Помощник Кобэ энергично закивал:

— Вы правы, господин. Давайте тогда поищем здесь его пешие следы.

— Лошадь была всего одна, — сказал Акитада подошедшему Кобэ. — И вел ее всего один человек. Стало быть, он живет где-то неподалеку, в пределах пешего расстояния.

Кобэ окинул взглядом заснеженную дорогу, терявшуюся среди деревьев, и, нахмурившись, рявкнул, обращаясь к помощнику:

— Как далеко отсюда расположено хозяйство этого брата?

Тот вздрогнул.

— Чуть поменьше ри [21]будет, господин начальник. Только что-то нигде больше не видно следов, кроме этого места.

В сгущающейся темноте они столпились над отпечатками на земле.

— Похоже на сапог. Небольшого размера, но и не женский, — заметил Кобэ.

Другой версии никто не выдвинул, и, еще потоптавшись вокруг, они бросили эту затею. Темнело быстро, и снег повалил совсем густой.

— Давайте-ка съездим в хозяйство Кодзиро, — откинувшись в седле, предложил Акитада. — Снежная буря крепчает, и, возможно, нам все равно придется искать укрытие.

Кобэ окинул хмурым взглядом небо и, что-то хмыкнув, кивнул, после чего небольшая вереница всадников снова двинулась в путь.

Они добрались до места, обойдясь без фонарей. К удивлению Акитады, хозяйство Кодзиро оказалось настоящим поместьем со множеством построек, занимавших гораздо больше пространства, чем его собственные владения в столице. Поместье было обнесено стеной, попасть за которую можно было через внушительного вида ворота с черепичной крышей.

— А вы уверены, что мы попали куда надо? — спросил Акитада у помощника Кобэ. — Это ж прямо усадьба какая-то богатая.

Но тот уверил его, что ошибки никакой нет, и ударил деревянным молоточком по колоколу на воротах. Кобэ подъехал к Акитаде.

— Нет, как вам это нравится? — сказал он, не в силах сдержать изумления. — Этот парень ведет себя как занюханный крестьянин. Но если все это богатство принадлежит ему, почему же он тогда не протестовал? Почему за него не вступились состоятельные друзья или бедные чиновники, охотно замолвившие бы за него словечко в обмен на небольшое подношение?

Акитада и сам был немало потрясен.

— Может, у него просто нет влиятельных друзей и связей или, скажем, он не верит в подкуп.

Кобэ усмехнулся, но в этот момент хорошо смазанные ворота открылись.

На пороге стоял мальчик лет десяти или одиннадцати с фонарем в руке и вопросительно глазел на них. За его спиной маячил опиравшийся на палку старик в простеньком полотняном кимоно. Закрепленные на стенах главного дома факелы освещали просторный прибранный двор.

— Милости просим, — тяжело переводя дух, сказал старик. — Вам, наверное, нужен ночлег?

Акитада посмотрел на затянутое мглой небо, в котором кружили снежные вихри.

— Да. Благодарим вас за гостеприимство. Погода застала нас врасплох. Мы приехали из столицы, расследуем убийство, произошедшее неподалеку. Вот это начальник полиции Кобэ и его люди, а меня зовут Сугавара Акитада.

Имя Акитады скорее всего ни о чем не говорило старику, зато когда ему представили Кобэ, выражение лица его изменилось, а в голосе прозвучала враждебность, когда, вперив пристальный взгляд в начальника полиции, он спросил:

— Так это вы держите моего хозяина в тюрьме? Акитада метнул беспокойный взгляд на Кобэ — ему было интересно, как тот отреагирует на выражение столь откровенной неприязни со стороны старика.

Привыкший получать от простых крестьян только знаки почтения, Кобэ насупился, потом огляделся по сторонам и, прочистив горло, сказал:

— Что-то вроде того. Я отвечаю за все столичные тюрьмы. А вы кто?

Ничуть не впечатлившись столь высоким званием, старик распрямился.

— Я — Кинзо, управляющий здешним поместьем. Присматриваю за ним в отсутствие хозяина, которого вы посадили в тюрьму, хотя он чист и невинен, как святой. Он в упор смотрел на Кобэ.

Кобэ глянул на небо и миролюбиво сказал:

— Я не корю вас за ваши чувства, но вашего хозяина мы освободить пока не можем. Для этого нам нужно либо опровергнуть имеющиеся против него улики, либо найти другого подозреваемого. Собственно, за этим мы и пожаловали сюда.

Выражение лица старика смягчилось, и он проворчал:

— Вы бы лучше вошли. — И он повернулся, чтобы провести их в дом.

Мальчик запер за ними ворота. Возле дома Кобэ с Акитадой спешились, и мальчик принял у них лошадей. Остальные последовали за ним к конюшням.

Дом, конечно же, был темен и пуст. Кинзо зажег фонарь в прихожей, где они разулись. Потом он провел их темными коридорами в просторную комнату с очагом посередине. Крепкие ставни на окнах были закрыты, защищая дом от ночи и непогоды. В комнате не было ничего лишнего — несколько циновок и подушек, свечи в подсвечниках и огромный деревянный сундук, какой обычно используют для хранения своего добра купцы. Сундук был укреплен металлическими уголками, петлями, замочками на ящиках и металлическими ушками, в которые полагалось просовывать шест при переноске. Единственной в комнате вещью, не имевшей практического предназначения, был настенный свиток с живописным изображением горного водопада.

— Дела у твоего хозяина, судя по всему, шли хорошо, — заметил Акитада, озираясь вокруг.

— Дайкоку [22]хранит моего хозяина, да только вот приходится ему терпеть несправедливость и жестокость от императора Чу.

— Какой начитанный крестьянин, — шепнул Кобэ Акитаде, пока Кинзо снимал с очага крышку и подсыпал внутрь угли. Потом он разложил вокруг подушки и предложил им сесть.

— Можете здесь переночевать, — сказал он Кобэ. Как святой Кобо Дайси [23], мой хозяин ни за что бы не выставил ненастной ночью за порог даже своего злейшего врага. Может, вы и пытаетесь помочь ему, да только не больно-то спешите. Четыре раза я таскался в столицу и просил дать мне увидеться с ним, и все четыре раза ваши полицейские прогоняли меня прочь. Да наделит великий Амида моего хозяина непоколебимым духом Фудо [24]! Последний раз один из стражников сказал, что к нему больше не пускают даже жену. И что это за жена такая, спрошу я вас? У моего хозяина нет никакой жены.

Акитада и Кобэ переглянулись, потом Акитада сказал:

— Стражник ошибся. Эта женщина, что навещала его, оказалась моей сестрой. В свое время она встречалась с твоим хозяином, а когда услышала о его беде, то стала приносить ему еду.

Теперь старик наконец по-настоящему обратил на него внимание.

— Ах вот оно что! Простите меня, достопочтенный господин! Имени вашего не разобрал.

— Сугавара. Я государственный чиновник и принимаю участие в расследовании дела вашего брата и сюда тоже явился, чтобы помочь.

Кинзо заулыбался и принялся раскланиваться.

— Прославленное имя! Вы идете по стопам своего родовитого предка, бросившего вызов тирании. Вас в этом доме действительно рады видеть. Да вознаградит вас Будда за вашу помощь, а вашу сестру за ее доброту! Отстаивать справедливость — благое дело. Мой хозяин никогда бы не убил жену своего брата. Он любит брата больше жизни. Я так и сказал ему примерно неделю назад.

— Сказал? Кому? — спросил оживившийся Кобэ.

— Как кому? Господину Нагаоке, конечно. А кому же еще? С хозяином-то мне ваши стражники не дают повидаться. А господин Нагаока заезжал сюда проведать, как дела, ну и принес новости. Я сообщил ему, что сказали мне тюремные стражники насчет жены, и господин Нагаока утверждал, что все это неправда. Наверное, он ничего не знал про вашу сестру, господин. Он сказал, что начальник полиции предостерег и его и что теперь нам остается разве что надеяться на чудо. — Кинзо с укором посмотрел на Кобэ, который не спускал с него пристальных глаз.

— Так ты говоришь, Нагаока был здесь неделю назад? — спросил начальник полиции. — И когда же он отбыл?