Она тихо, с облегчением вздохнула.

— У меня столько к вам вопросов, — начал князь. — Но вы понимаете, что здесь мы не можем разговаривать?

Анцелла невольно оглянулась на виллу.

— Вот именно, — подтвердил князь. — До которого часа вы свободны?

— До пяти.

— Я так и предполагал. Итак, времени у нас достаточно.

Анцелла ждала. Она терялась в догадках, что именно хочет предложить ей князь, но знала, что согласится на все.

— Я возвращаюсь на виллу, — сказал князь. — И отправлюсь на своем автомобиле будто бы в Монте-Карло.

— На своем… автомобиле? — переспросила Анцелла.

— Вы боитесь?

— Конечно, нет!

— Итак, я буду ожидать вас у дороги. Прошу вас повернуть направо, когда выйдете за ворота.

Анцелла взглянула на него слегка расширенными глазами. С легкой улыбкой князь произнес:

— Вы — англичанка. И никто не удивится, что вы пойдете прогуляться. — Анцелла молчала, поэтому он чуть погодя добавил: — Прошу вас дать мне минут десять. Автомобиль не всегда заводится так быстро, как мне хочется.

Он улыбнулся еще раз и удалился небрежной походкой, прошел до конца парка, после чего вернулся уже с другой стороны.

Анцелла продолжала рисовать, не совсем понимая, что выходит из-под ее карандаша. Ее сердце стучало, как молот, всю ее охватило странное возбуждение. Князь хотел с нею поговорить. Точно так же, как и она с ним.

«Я не должна этого делать, — подумала она. — Но, с другой стороны, почему бы и нет? Он — хозяин дома. В определенном смысле — ее работодатель, как и княгиня. Он сказал, что им нужно переговорить, и в этом не было ничего предосудительного». Однако она понимала: если слух об их встрече разойдется, то не только вызовет всеобщее недоумение, но еще и взбудоражит княгиню, которая, по словам доктора Гровза и ее собственным наблюдениям, болезненно ревнует сына. Смешно предположить, чтобы его сиятельство каким-либо образом был в ней заинтересован, но княгиня, конечно, будет чрезвычайно уязвлена, узнав, что ее сын уделяет знаки внимания, пускай даже для видимости, не кому иному, как служанке.

Она должна быть осторожной, очень и очень осторожной! И хотя рассудок подсказывал, что ей никуда не следует идти, она все-таки решила встретиться с князем.

Десять минут тянулись бесконечно. Затем она закрыла альбом для зарисовок, медленно поднялась по мраморной лестнице и в конце концов оказалась в своей комнате на верхнем этаже.

Надела соломенную шляпку, которую купила в Лондоне и на свой вкус украсила бутонами белой розы, прекрасно гармонировавшими с белым воротничком и манжетами ее светло-лилового платья. Взяв сумочку и зонтик, взглянула на собственное отражение в зеркале и отметила, что ее глаза блестят от возбуждения.

Я должна выглядеть как обычно, подумала она и нарочито медленно спустилась по ступеням в холл.

Когда она подошла к двери парадного, мажордом, разговаривавший с одним из слуг, приблизился к ней и сказал:

— Если мадемуазель намеревается ехать в Больо, то сиятельная госпожа вот-вот отправится в дорогу.

— Я хочу прогуляться, — ответила Анцелла. — Просто пройтись.

Мажордом улыбнулся.

— Ох уж эти англичане! Им постоянно нужно находиться в движении! Француженка на вашем месте скорее бы отдыхала.

Анцелла улыбнулась и стала подниматься вверх по крутой дороге. Чтобы не показать, что куда-то спешит, она время от времени останавливалась, вроде бы рассматривая герань. И только когда вышла через ворота на дорогу и повернула направо, прибавила шагу.

Князь ожидал ее в ста ярдах от ворот, и когда Анцелла увидела на дороге его автомобиль, у нее заняло дыхание. Это была светло-желтая машина с открытым черным кузовом и красными кожаными сиденьями.

Князь подошел к ней сразу же, едва она оказалась у автомобиля. Он протянул ей руку, и, когда Анцелла несмело подала ему свою, князь поднес ее к губам.

— Я опасался, что у вас не хватит смелости прийти, — сказал он.

— Мне хотелось… взглянуть на автомобиль вашего сиятельства, — пробормотала Анцелла.

— А также, смею надеяться, и на его хозяина, — добавил за нее князь.

Она рассматривала автомобиль, потому что не отваживалась взглянуть на князя.

— Разрешите помочь вам, — сказал князь. — Мы поедем медленно, но если вы боитесь, что ветер сорвет вашу шляпку, то я могу предложить вам вот это.

Он подал Анцелле шифоновую шаль, и та невольно подумала: в руках у скольких женщин эта шаль до нее побывала?

Князь взялся за рукоятку переключения скоростей, легко завел двигатель, и автомобиль тронулся с места.

— Что это за марка? — поинтересовалась Анцелла.

— «Панар», — ответил князь, — последняя модель. Я купил ее после прекрасного достижения Эмиля Левассора на гонке Версаль — Бордо три года назад.

— А что за достижение?

— Он ехал сорок восемь часов и сорок восемь минут. Остановился только раз, в Бордо, и то лишь на десять минут. Для того времени это была сенсация.

— Но ваш автомобиль, конечно, новый, — отметила Анцелла.

— Мне его доставили недавно, — ответил князь. — Это уже третий мой «панар». Второй я заказал после гонки Париж — Марсель. Вы наверняка о ней слышали.

— Боюсь, что нет, — призналась Анцелла.

— И о чем вы говорите у себя в Англии? — спросил князь и рассмеялся. — Я был уверен, что все в мире слышали об этой гонке протяженностью более тысячи миль. Можете себе представить: ее закончили пятнадцать из тридцати двух автомобилей, принявших старт.

— И выиграл «панар»?

— В том-то и дело! А эта самая последняя модель развивает скорость пятнадцать миль в час! — Князь, будто бы поняв, что после такого сообщения Анцелла может испугаться, добавил: — Но я не осмелился бы везти вас с подобной скоростью. Я не забываю, что вы приехали из Англии, где еще два года назад было ограничение: четыре мили в час.

— Сейчас это отменили, — быстро отреагировала Анцелла.

— Знаю, — ответил князь. — Но штрафом карается превышение скорости в двенадцать миль, что, по-моему, просто смешно, поскольку уже скоро автомобили будут делать все тридцать миль.

— Но это ведь слишком быстро! — вскрикнула Анцелла.

— Прошу не надеяться, что я с вами соглашусь, поскольку недавно был принят в Автомобильный клуб Великобритании и Ирландии, — сообщил князь. — Клуб был образован в прошлом году.

— А вы не собираетесь участвовать в гонках в Англии? — спросила Анцелла.

Она подумала, что, возможно, сможет увидеть князя после своего возвращения в Англию.

— Если у вас будут организованы гонки, я постараюсь выиграть, — ответил тот. — Но пока их достаточно много и во Франции.

Продолжая разговор, они ехали по главной дороге, с которой свернули и начали подниматься вверх по узкой, крутой дорожке, по одну сторону которой были глубокие оврага, а по другую — отвесные стены.

Цветы прятались в балках и в зарослях трав, растущих на откосах. Анцелла видела цветущие маки, жемчужно-белые вифлиемские звезды и дикие орхидеи.

Миндаль и персиковые деревья раскрывали свои розовые цветы, а мимоза искрилась золотом.

Как же это было волнующе — ехать на автомобиле и смотреть на окружавшую со всех сторон красоту. В то же время Анцелла не могла не думать о князе.

Она прекрасно понимала, насколько привлекательно он выглядит за рулем, а умение, с которым князь управляет автомобилем, удивляло ее и восхищало.

Время от времени на дороге попадались ухабы.

— Как-нибудь я возьму вас на гонки в Монте-Карло, — сказал князь. — Чтобы зрителей изящного конкурса не покрывали тучи пыли, Блан привез специалиста из Италии, который покрыл поверхность дороги смолой.

— Смолой? — удивленно спросила Анцелла.

— Благодаря этому дорога будет ровной, по ней можно ехать, не поднимая пыли, — объяснил князь.

Анцелла подумала: если то, что говорит князь, правда, то это огромный прогресс. Она знала, что автомобиль, в котором они едут, оставляет за собой огромное облако пыли, которое в жарком и сухом воздухе долго остается висеть подобно туману.