А Гелька за ней ходит, ноет:
– Я дома одна не останусь, с тобой пойду, только давай поедим сначала, и хлеба еще с собой возьмем!
Мамки дома нет, но у Ритки и Гельки праздник: в подпечке стоит пузатенький чугунок с мелкой вареной картошкой в мундире. Картошка вся в глазках и бочки у нее зеленые. Гелька таскает картошку прямо из чугунка, а Ритка делает себе кушанье по-взрослому. Картошку режет краешками в эмалированную миску, солит и подсолнечным маслом поливает. Вкусно. Гелька всухомятку пузо набила, теперь в Риткину тарелку тянется.
– Сама накроши, – сердито отпихивает ее Ритка.
– Я ножа боюсь, порежусь, – ноет Гелька.
Вот же горюшко. Ритка крошит еще картошки, в две алюминиевых липких кружки наливает воды:
– Завтракай, Гелька. Сейчас к татке пойдем, будем искать, куда он сегодня стадо погнал.
Гелька чавкает картошкой, и Ритка царапает вилкой уже по дну.
Жужжит у края стекла залетевшая от соседей пчела, бормочет радио.
И говорят по радио про здоровье.
Здоровье Ритку очень интересует.
Татка и мамка у Ритки все время болеют. Сперва к ним гости приходят, они веселятся, песни поют, и шумят иногда, и даже дерутся. Как маленькие, думает Ритка. Маленькие тоже дерутся и шумят.
А потом мамка валится спать, и ее не добудишься.
– Ох, болею я, Ритка, не трогай ты меня за-ради-господи.
И татка болеет.
Чем они болеют, не знает Ритка. Волнуется за них. Совсем старые стали у нее татка и мамка. Вдруг еще помрут – куда тогда пойдут Ритка с Гелькой?
Как-то раз Ритка проснулась ночью и подумала, что все однажды умрут. И она тоже. Хотела было Ритка зареветь о себе. Потому что умирать ей очень страшно. Но потом она подумала: сперва, конечно, помрут татка и мамка.
Вот как померла бабка Лидия Игнатьевна, которую Ритка и не видела никогда. Вся Лидия Игнатьевна – только серая фотка на стене, мухами обсиженная. Кофточка у Бабки белая в горошек. То ли в горошек, то ли опять эти мухи. Брови у Бабки черные, строгие. И глаза строгие. Это таткина мамка была. Вот была – а теперь только фотка на стене.
И татка с мамкой будут фотки на стене. И не будет их нигде, и останется Ритка одинешенька, и только Гелька будет рядом ныть, и куда тогда Ритка денется?
Ревела, ревела Ритка, наверное, полночи ревела.
А потом решила, что, как мамка и татка помрут, она пойдет к соседке Вере Муратовне. Та их с Гелькой накормит. А потом, может быть, брат из города приедет. Только Ритка его видела всего два раза, и не знает его Ритка, и не любит, и жить у него не хочет.
Потом Ритка проснулась, и уже было утро. Утром не страшно, что помрешь – кто же утром помирает?
Но про здоровье Ритка очень внимательно слушает.
Она, может быть, даже доктором станет, когда вырастет. Будет родителей лечить, и Вере Муратовне радикулит вылечит. Радикулит – это когда спина болит и наклониться не можешь.
Иногда по радио рассказывают, какие есть хорошие лекарства, только Ритка названия их записать не умеет, а запомнить не может. Все помнит-помнит, а к вечеру опять раз – и забыла.
Да и нету у мамки с таткой денег на лекарство.
Так что доедает Ритка картошку и слушает, как по радио говорят, мол, очень полезно босиком ходить. От всех болезней всего полезней.
– Вот, Гелька, пойдем мы с тобой сейчас татку со стадом искать – босиком. И все болезни от нас убегут, испугаются.
– Ты что, Ритка, ноги-то наколем, – рассудительно возражает Гелька.
– А слышала, по радио сказали – сто болезней уходят сразу. Или ты помереть хочешь от ста болезней?
Гелька помирать не хочет и идти босиком соглашается.
Берут они с собой полкирпича хлеба, наливают в бутыль воды и отправляются в путь.
И сразу же понимают, что сделала Ритка глупость.
В воздухе тонко звенит полуденный зной, и если бы Ритка умела разбирать термометр, то знала бы, что на улице тридцать пять градусов. Это не только жара. Это еще и раскаленная, спекшаяся до состояния камня тропа. Вокруг деревни – красная глина, сильный дождь ее размывает в розовую густую кашу, в которой вязнут гусеницами трактора и безнадежно тонут-буксуют автобусы. Сейчас это обжигающая, ранящая ссохшимися комками серо-розовая лента дороги.
Ритка и Гелька идут по самому краю тропы, там, где высохшая трава колет ноги, но не так горячо.
– От всех болезней, Гелька, от ста болезней. Сейчас этот жар нам сто болезней вытащит прямо через пятки, и мы никогда не умрем.
Гелька тащится сзади:
– Ритка, а болезней на свете сколько, всего сто?
– Сто, – говорит Ритка уверенно. – Всего сто, это очень много.
– А сто – это больше миллиона?
– Куда больше! – уверенно говорит Ритка. И Гелька ей верит, потому что Ритка старшая, и потому что осенью она пойдет в школу. Так что Ритка точно знает.
Дальше Ритка молчит, терпит раскаленную землю под ногами и думает, что надо бы татку и мамку босиком заставить ходить. Чтоб не болели и не умерли.
Только как их заставишь?
Мамка у Ритки хорошая, но скучная. То ее дома нет, то она с гостями, то спит, то по двору шатается и песни поет. Но невесело поет. Румяная и глаза блестят. Ритка ее тогда такую боится, потому что мамка может Ритку не узнать, толкнуть или обругать. Что-то свое видит перед глазами мамка.
Когда мамка начинает с гостями петь и плясать во дворе, Ритка берет Гельку и убегает к соседке Вере Муратовне. Даже если ее дома нет, то можно спокойно посидеть на крылечке, в тишине. А вообще-то Ритка знает, где у Веры Муратовны ключ, можно и в дом зайти, если холодно.
Не всегда ведь на свете жара как сегодня. Бывает и дождь. Бывает и снег.
А как ходить босиком зимой? Вот недослушала Ритка радиопередачу. Но так сильно жжет пятки, что, наверное, зимой ходить босиком уже будет не нужно, все болезни и так убегут сегодня к вечеру.
Наконец тропа спускается к логу, где ручей разливается широко, где берега истоптаны коровьими копытами, а на дне плоско сереют огромные мылкие пластины камней. Здесь через ручей переброшено большое бревно.
Ритка и Гелька садятся на него и с наслаждением опускают обожженные подошвы в холодную воду.
– Ритка, давай хлеба поедим? Там много, татка, наверное, с собой тоже взял, и нам, и ему хватит.
Они болтают в прохладной воде ногами, едят пересоленный сельмаговский бурый хлеб и смотрят, как над водой кружатся стрекозы, а к наполненным водой копытцам прилетают большие бабочки. Ритка знает, что сюда прилетает не только рыжая крапивница и белесая капустница, не только голубой мотылек, а иногда и желтокрылый красавец. Огромный. Как его зовут, Ритка не знает. Когда его видишь, надо загадать желание, и если ты успела выговорить его три раза, пока желтокрылый не вспорхнул снова, то оно сбудется.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.