— Снежана, — начал Горецкий, когда Клементина с тарелками вышла на кухню, — меня сегодня пригласили на премьеру в молодежный театр. Я у них спонсор, как принято говорить. Ребята ставят «Ревизора» в современной интерпретации. Не хотите посмотреть?

— На ребят?

— На «Ревизора».

— Хочу, — согласилась Снежана.

Она поехала сначала домой, чтобы переодеться и оставить машину, чуть позже за ней заехал Горецкий. Он выглядел совершенно отпадно. Благородный костюм оттенка серого раннего утра сидел на Станиславе безукоризненно. С розами, которые он протянул Снежане, вообще показался ей женихом, готовящимся к торжественной минуте вручения первого семейного документа. Снежана угадала, надела свое лучшее платье серебристо-стального цвета и красные шпильки. Да, у нее были более скромные темно-серые туфли, но их взяла подруга и, судя по всему, возвращать не собиралась. Но Аленка не знала, что они могут срочно понадобиться. Снежана и сама этого не знала!

— Восхитительно, — прошептал Горецкий и чмокнул Снежану в щеку.

Окрыленная его комплиментом, она быстро пропорхала по лестнице вниз и остановилась возле его автомобиля, дожидаясь, пока кавалер предусмотрительно распахнет перед ней дверцу. Горецкий оказался настоящим джентльменом.

Они поехали на городскую окраину, туда, где снимал помещение в бывшем Доме Юного Техника молодой, но весьма перспективный театр.

Пьеса безумно понравилась Снежане! Хотя она раньше морщила свой хорошенький носик при анонсах подобных постановок. Ничего страшного не было в том, что дочь городничего разгуливала по сцене в сапогах-ботфортах и мини юбке, а ее мать, молодящаяся кокетка, бесстыдно вешалась на шею не только Хлестакову, но и Ляпкину с Тяпкиным. Хлестаков был хорош! Да, он немного картавил, выговаривая вместо «рубликов» слово «публику».

— Хотелось бы поиметь публику, — заявлял худой, как велосипед отечественного производства, Хлестаков, призывно глядя в глаза городничего. Тот благодарил налогового инспектора за проявленное великодушие и совал взятку. Да, Хлестаков в новой постановке якобы был налоговым инспектором. А смотритель богоугодных заведений Земляника — большой толстяк, похожий на сардельку, — позиционировал себя представителем нетрадиционной ориентации. Он ходил по сцене в майке, на которой красовалась надпись: «Даешь парад на Красной площади!».

Горецкий улыбался уголками губ и шептал Снежане, что ничего более интересного он в своей жизни не видел. Она понимала, что эти нежные слова относятся к ее персоне, и соглашалась.

В антракте они пошли в буфет лакомиться пирожными. Снежана наплевала на все диеты и обещание Крошкиной не есть после семи часов вечера и позволила Горецкому угостить себя всем, чем он пожелает. Щедрость Станислава не знала границ. Его пришлось останавливать нежным жестом и томным взглядом. Почему-то ей показалось, что взгляд действительно получился очень томным. Буфетчица, глядя на них, уронила поднос с тарталетками. Но это происшествие не помешало Снежане кутаться в облаке внимания любимого мужчины, с губ которого едва не срывалось признание в любви. Они вернулись в зал и честно отсидели второй акт.

Женщина всегда чувствует, когда нравится мужчине. Это вне всяких сомнений. Снежана нисколько не ошибалась, заверив себя, что сегодня вечером произойдет самое важное событие в ее жизни. Недаром Клементина призналась, что сын влюблен в новую знакомую. Пусть они знакомы так мало, но существует же любовь с первого взгляда! Вот у нее — с первого. Станислав сегодня скажет ей, что у него — тоже. А еще он скажет ей…

Она грезила будущим признанием, сидя в автомобиле Горецкого, когда тот вез ее обратно домой.

По направлению к дому подруги в этот самый момент выдвинулась Алена Крошкина. От нее сбежала мышь из банки, чем страшно расстроила девушку.

— Все сбегают! Все сбегают: и мужики, и грызуны! — страдала вслух Алена, поднимаясь вверх по лестнице.

В это время на лифте к Снежане Стародубцевой ехал выспавшийся Копейкин. Он был зол, как сто чертей. Снежана, обещавшая поехать к Горецким и, как он успел узнать у Клементины, все-таки там побывавшая, весь вечер не отвечала на его настойчивые звонки, отключив свой мобильник. А ему не терпелось узнать, как прошла встреча с родственниками без него.

После того, как он подтвердил, что приболел, Клементина его ошарашила, сказав, что они без него чудесно провели время, сажая цветочки. Пусть он не волнуется, им и без него хорошо. А ему без них плохо! Вертихвостка Стародубцева перетянула внимание родных на себя!

Одновременно перед квартирой Снежаны маялся частный сыщик Андрей Туровский. Его чрезвычайно встревожило то, что клиентка не отвечает на звонки! А ведь ей угрожают и не просто угрожают, с ней собираются расправиться. По этому поводу у него возникла очень интересная версия, которой он захотел поделиться со Снежаной.

— Ой! — тяжело вздыхая при каждом шаге, произнесла Алена, заметив Туровского, — это вы, Андрей? А что вы здесь делаете?

— О, какой сюрприз, — почесал затылок Василий, вывалившийся из лифта. — Столько народа!

— Снежана, милая, — внизу лестницы послышался напряженный голос Горецкого и хлопнула входная дверь.

— Тише-е-е, — зашипела Алена мужчинам и наклонилась через перила.

— Снежана, милая, я хотел бы сказать вам, что…

— Говорите, — помогала ему Снежана, — я очень внимательно вас, Станислав, слушаю.

— Сейчас скажу, вот подойдем к квартире, — настраивался Горецкий, — и я вам все скажу!

— Нам что, — поморщился Василий, — разбегаться врассыпную по крыше? Я не Карлсон, летать не умею. Что он такого может сказать интимного, что мы не знаем? У моего вновь обретенного брата хороший вкус, он выбрал привлекательную брюнетку, как я в ресторане…

— Молчи, — Алена наступила ему на ногу серой шпилькой.

— У-е-е, — взвыл от боли Копейкин.

— Там кто-то есть! — крикнул Горецкий, и в его голосе послышалось облегчение.

Глава 7

Люди, у нас радость — Васенька вспомнил свою тещу!

Снежана, увидев своих друзей, сразу поняла, что все планы рухнули. А жизнь, несмотря на все гадости и неприятности, начинала налаживаться! С дорогих ей губ должны были сорваться слова признания в любви и, кто знает, а она вот догадывается, что за ними могло последовать предложение о замужестве! Не зря же Клементина предлагала стать свекровью. Снежана с ненавистью оглядела любопытные лица. Все почувствовали себя неловко.

— Добрый вечер, господа! — бодро произнес Туровский и достал сигарету.

— Закурить не найдется? — подошел к нему рассеянный Горецкий.

Андрей протянул тому сигарету с зажигалкой, и мужчины задымили.

— А я не помню, — скривился Василий, — курил или не курил.

— Лучше не надо начинать, Васенька, — влезла Аленка. — Привет, Снежка, давай, доставай ключ. Ты рада, что мы все нагрянули к тебе в гости?

— Еще как, — хмыкнула подруга и полезла в сумочку.

— О! — задумавшийся о том, курил он или нет, Василий взялся за дверную ручку. — А дверь-то открыта!

Две мысли не смогли одновременно удержаться в его голове, и он шагнул в темноту.

— Стоять! — успел лишь крикнуть Туровский, но его крик утонул в потоке хлынувшей на Копейкина грязной жижи.

Картина предстала ужасающая своим коварством. К дверной ручке с внутренней стороны было привязано ведро с грязью, аккуратно пристроенное на вешалке, на полке для шляп. Видимо, оно стояло там на самом краю. Василий, потянув ручку на себя, потянул дверь, а когда открыл ее полностью, собираясь зайти, опрокинул привязанное ведро. Оно, прежде чем с гулким грохотом свалиться ему под ноги, сначала исторгло из себя жуткое содержимое. Все придумано простенько и со вкусом. Кто не забавлялся таким фокусом в детстве? Забавлялись многие нормальные пацаны.

— Вместо него должна быть я, — прошептала потрясенная Снежана.

— Еще будешь, — отплевываясь от попавшей в рот жижи, — пофыркал Копейкин, — если снова забудешь запереть квартиру.