Есенин заговорил.

Чайка кричит Чайковским.

Вопили жильцы могил.

Не поняли ничегошеньки.

А он говорил, говорил...

Народ обожал Заикина:

«Он Рюрика превзошел.

Он новый варяг! он викинг!

Заикина на престол!»

Ответ его был корявым,

но скромным был в стиле вьюг.

«Не нужно, честно говоря,

говоряговоря, говоря — варяга,

чтоб спастись — говорю, говорюговорюговорю —

от ворюг...»

* * *

А мы, мой резвый читатель,

пока он заговорил,

расслабимся. Помечтайте!

Я фрезии вам купил.

Лети без меня, «Икарус»,

жги тормоза!

— Док, мы обустроим хаос?

— ДОКТОР: я за

XII

Каждый сотый в нашей стране — заика.

Наш невнятен язык.

Заикающаяся зарница

мигает, как Божий миг.

Кто вас там заказал, биллиардных Техаса,

тихий книжник, считавший, что он Беня Крик?

Я читаю стихи, я за вас заикаюсь.

Я молюсь за заик.

Берегите заик!

1999

Цикламена

У адского края, где рушатся стены,

не понимая, цветет цикламена,

не понимая, не понимая,

что жить остается так минимально,

доверчивой трубкою детского ротика

цветет целомудренная эротика.

Букашка на щечке щекочет, как родинка,

не понимая, что рушится родина.

Иль то, что не знаем, поняв сокровенно?

Цвети, цикламена!

1991

Распусти волосы

Распусти волосы, что тебе срезали,

распустись полностью,

распустись в вольности, запусти классику,

запусти «Волосы»,

отпусти волосы до грибной Вологды,

босиком по лесу,

где их мать расчесывала Гребенщиковым, —

до волны новой голосов войсовых —

распусти волосы.

От луны полосы. До звезды Сириус

распусти волосы,

свей гнездо, ласточка, говорю serious,

свей гнездо, swallow.

Опусти занавес над былой пропастью.

Ты в таком возрасте —

отрастут заново... Прекрати возгласы.

Проплыви шабаши в душевой шапочке,

распусти волосы.

Мужики сволочи, лишь хлюсты холосты,

а одной холодно,

пусть кричат мальчики, в жажде «вольв» бросовых:

«Королева — голая!»

Не они слышали, в шалаше шелковом

твоего хвороста,

как шуршат шепотно, как трещат фосфорно —

хоть электрифицируйте

пол-Московской области!

Над своим извергом, в майке «Мегаполиса»,

чтоб заснул вскорости, свет зашторь полностью,

а с утра внаглую по его просьбе

остригись наголо. И сожги волосы.

Отпусти, Господи, ей грехи молодости!

И прости волосы.

1991

* * *

Мордеем, друг. Подруги молодеют.

Не горячитесь.

Опробуйте своей моделью,

как «анти» превращается в античность.

1991

Шло убийство

Шло убийство по шумной Битце,

шло, жуя пирожок незло.

Вы заказывали убийство?

Шло убийство. Убийство шло

сериалами голубыми.

В наших креслах от них светло.

Мы пришли по телам любимых

в эти кресла. Убийство шло.

Обожаю твой труп улыбчатый

и фасон а la НЛО.

К твоим карим идет убийство!

Верней, шло.

Войду в дом убиенный. Charming!

Никого. Дом усоп.

Я пощупаю лоб у чайника.

Он еще теплый, лоб.

Что сердечко твое измаяло —

кровь, любовь или страсть раскола?

«Катерина Измайлова» —

это «Манон» Лескова.

В нас мозги пожирают печень.

Певчий дар проклевал нутро.

В семьях праведных и беспечных,

словно газ из незримой печи,

что-то шло

из щелей. Потянуло кайфом.

Сын снял мать с гвоздя, как тулуп.

И любовник, выпав из шкафа,

оправдывается: «Я — труп!»