«Идиотов бы поубрать вдвойне

и в твоей стране и в моей стране...»

— У, братья...

Проза просит у метро.

— Я за

— Я про

— Вы против

балтийских шпротов?

— Я против,

что такую страну испортив...

— Я против падения ру(бля).

Крысы бегут из Кремля.

— Вы в Ниццу?

IX

Пока волки каялись — съели зайца.

Апокалипсис — просто компьютерный сдвиг.

Расквитавшись за все, в двух нулях заикается

Иго умных заик.

Не желает в будущее компьютер:

«Компью, компью, компью...»

Возвращает нас всех беспощадно, как Лютер,

к пещере или копью.

Но мне все не икается — как ни пью.

И биокомпьютер: храплю, храплю...

Коплю, коплю, коплю —

но все тысяча девятьсот.

Краплю, краплю, краплю — но все не везет.

X

19.00. Забастовка компьютеров.

Наши мысли бастуют толпой ледяной.

Прости, Господи, наши грехи обоюдные!

И в Москве, и в Нью-Йорке, и в Хосавюрте —

19.00. 19.00.

Наши мысли нам мстят, эти нолики лютые.

Мы отторгнули их от юдоли родной.

Эти нолики нас, как кольчуга, опутали.

Угрожают войной, лилипуты распутные,

и к тебе пристают. 19.00.

Мы вылазим из нор. Ошибемся женой.

Счет пошел на минуты. Как «Титаник» каютный,

пошел под воду Ной. 19.00.

Тысяча девятьсот — год неясно какой.

Мы с тобой — перегной

ангельских нечистот перегар неземной.

Нас никто не спасет. Пересчет валютный:

«Тысяча девятьсот — 19.00».

Нам нуля не хватает в нашей жизни дрянной.

Ты прекрасно, мгновенье, чтоб остановиться!

Пронесясь над Москвой,

девятнадцатилетняя самоубийца

шмякнет след кровяной.

19 — 00.

Тысяча девятьсот — навсегда никакой.

Два ствола за спиной — на всю жизнь выходной.

Не минуты — а маленькие малюты,

они — «нолита!» — пьют, они требуют брюта.

Жду Тебя. Уже год 19.00.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Тысяча девятьсот. Отменен Апокалипсис.

Ты не врешь, «Макинтош».

Лжепророки покаялись.

Все осталось как было.

Вдруг Заикин заговорил.

XI

Заикин заговорил.

Обнаружили англичане.

Как будто вулкан Курил,

Великий Молчун печали

Заикин заговорил.

Язык его — гоп со смыком

помножен на дыл-бул-щир.

Фурыкает наш Заикин.

Заикин заговорил.

Что тысячи лет молчало —

заяц, тоска, арыки —

мычало, правду мочалило,

читало стихи Мочадо,

орало через Заикина.

Заикин вошел в компьютер.

Во лбу его глаз горит.

Мы без него бы скопутились!

Пусть поговорит.

Мы были страной молчальников.

Теперь вопит что есть сил

страна выкипающих чайников.

Заикин заговорил.

Полгорода обварил.

В речах его воскресали,

как в кипятке цветы,

убитые им красавицы,

и тысячи раз — Ты.

Слова посылал голубятник

по имени Гавриил.

Певцы безголосо клубятся,

умолк капитан Лебядкин.

Заикин заговорил.

В словах неслись без пижамы

от гения до юнца.

Женщины любят ушами —

не предохраняются.

Живая вода — из крана.

Повесился некрофил.

На всех телеэкранах

Заикин заговорил.

Осел орет Буриданов.

Как депутат сивилл,

от имени пуританов

Заикин заговорил.

Молчат канонады НАТО.

Заику мочи, зоил!

Отдыхайте! Шахерезаду

Заикин заговорил.

Компьютер пьет аварийно

за тысячу девятьсот.

Идет поток говорильни.

Заикина несет.

Звезда говорит со звездою.

История — спор светил.

Вернувшийся в «Асторию»