В идеологической борьбе современного Ливана активно муссируется идея о постоянной вражде между ма-ронитами и мусульманами, истоки которой лежат будто бы в далеком прошлом, в XVIII веке. Ссылаются на вооруженную борьбу маронитов против арабов в период их захвата Ливана. В самом деле, византийские императоры широко использовали в тот период горцев-христиан против арабов, наступавших на границы Византийской империи, но доказать, что это были прямые предки маронитов, весьма трудно, вопрос этот до сих пор историками не прояснен, и марониты такой неясностью пользуются, отстаивая эту нелепую идею.

Но если с этим на время согласиться, то между ма-ронитами и арабами борьба должна вестись извечно и никогда не может прекратиться! Отсюда марониты и их сторонники на Западе делают вывод — необходимо разделить Ливан на два самостоятельных государства — христианское и мусульманское, или на кантоны по швейцарскому образцу; и на этом борьба в Ливане, по их мнению, закончится.

Так, например, командующий маронитскими вооруженными силами Фади Афрам заявил 23 февраля 1984 года агентству Рейтер, что к понятию Ливан, каким оно воспринималось в 1943 году, невозможно вернуться сегодня. Следует построить новое государство, где каждая община будет жить по-своему: воспитывать детей, распространять свою культуру, придерживаться своего особого порядка.

Маронитские историки и философы ибн аль-Килаи, Истифан ад-Дувейхи, Таннус Аш-Шидьяк и другие утверждают, что именно они создали историографию страны, и сохранили многое из прошлого Ливана, и донесли его до наших дней.

Ни в коем случае не отрицая их заслуг, мы все же должны признать, что и представители других общин внесли в это дело свой значительный вклад.

Марониты пытаются преувеличить свою роль как создателей системы просвещения и образования в Ливане, стараясь развивать эту идею в учебных заведениях — в иностранных, чаще всего католических, школах, колледжах и институтах, что вносит раскол в ливанское общество, так как противопоставляет одни этноконфес-сиональные общины другим с явным отрицанием арабской культуры.

Советский журналист Л. Вольнов, работавший в Ливане продолжительное время, писал: «Помню, как один видный ливанский дипломат, с которым я познакомился вскоре после приезда в страну, на мой вроде бы простой, но, как оказалось, щекотливый вопрос, кто он по национальности, ответил — ливанец. Я попытался уточнить, что-де имею в виду не гражданство, а происхождение, и не правильнее ли будет назвать его арабом, например. Но арабом этот господин явно не хотел быть, повторив, что он ливанец. Да простят мне мою наивность, в то время я еще не знал, что довольно большое число ливанцев стараются под воздействием религиозных воззрений откреститься от своей принадлежности к арабской нации, и, конечно, не мог предполагать, что вопрос о приоритете той или иной религиозной группы через пару лет будет использоваться в качестве одного из поводов для гражданской войны».

Концепции «вечной ортодоксии» маронитов придерживались историки ад-Дувейхи и Ибн-Намрун, жившие в конце XVII — начале XVIII века. Однако свидетель и историк крестовых походов Вильям Тирский утверждал, что марониты в XII веке отказались от своей ереси и присоединились к католической церкви. То есть, иными словами, марониты не всегда разделяли каноны римской католической церкви и до самого XII века считались еретиками; лишь при вхождении в унию с католической церковью вынуждены были отказаться от своих традиционных установок и обрядов.

Ожесточенная идеологическая борьба ведется и по вопросу о политической ориентации Ливана. Например, маронитская пропаганда доказывает, что мусульманская культура немобильна, инертна, не воспринимает передовые идеи, является тормозом развития Ливана.

Израильская агрессия против суверенного Ливана в 1982 году обострила в стране и без того накаленную обстановку, усилила идеологическую распрю. Интенсивная империалистическая пропаганда в этот период свелась к извращению событий в стране и арабском регионе в целом. Через лидеров правых христиан израильские средства массовой пропаганды пытались внушить самим ливанцам, что они якобы «жаждут» видеть израильтян у себя в стране. Эту мысль широко распространяли крупнейшие информационные агентства и пресса Запада, настраивая население Ливана против сирийцев, палестинцев, арабского национально-освободительного движения в целом.

В период, предшествующий оккупации юга Ливана, с новой силой стала муссироваться версия о необходимости создания в Ливане кантональной структуры. Эту концепцию широко поддерживали в Ливане и за его пределами ливанские ультраправые элементы.

Была создана даже «Лига ливанизма», которая занималась дезинформацией, разжиганием идеологической вражды. Радиостанции «Голос Ливана» и «Голос свободного Ливана» — органы фалангистской партии «Аль-Катаиб», израильское радио, радиостанция в Монте-Карло, радиостанции сепаратистов на юге Ливана занимались тем же самым.

Этому способствовали разногласия и трудности, возникшие в рядах самих борцов против планов Израиля и его союзников. Израильские спецслужбы, фалангисты координировали действия, направленные на дестабилизацию положения и разжигание локальных конфликтов в районах, контролируемых национально-патриотическими силами. Пропагандой утверждалось, что ливанскую проблему нельзя решить без помощи иностранных, то есть израильских, войск, которые-де положат конец насилиям и кровопролитию.

Буржуазная печать на Западе и правые маронитские силы в Ливане внушают народу этой страны, что Москва стала пассивнее относиться к проблемам Ближнего Востока, что она проявляет «неинициативность» и «негибкость». И наоборот, американская политика на Ближнем Востоке вообще и в Ливане в частности представляется как самое последнее достижение в области дипломатических отношений, приводя пример «кэмп-дэвидского соглашения» и кабального соглашения между Ливаном и Израилем от 17 мая 1983 года, заключенного под эгидой США.

На самом деле, стоило ливанцам выступить против этого унизительного соглашения, как сразу проявилась согласованность действий треугольника: США, Израиля и маронитских лидеров. Так, государственный секретарь США Дж. Шульц после отмены ливано-израиль-ского договора заявил, что аннулирование этого соглашения будет означать продолжение оккупации Израилем юга Ливана.

Бывший президент Ливана К. Шамун заявил: «Мы хотим сотрудничать с ливанским правительством во всех областях и верно служить ему. Но мы хотим в то же время сказать правительству решительно и ясно, что имеется проблема, которая сводится к тому, что мы не будем сотрудничать с ним вообще, если оно отменит соглашение от 17 мая 1983 года».

Итак, в политической, военной и религиозной конфронтации в Ливане значительную роль играют маронитская церковь, ее религиозные организации и политические партии маронитов.

ЦЕРКОВЬ МАРОНИТОВ

Структура и иерархия маронитской церкви были созданы, как уже говорилось, еще при первом патриархе Ю. Map-Мароне и существуют с определенными вариациями и модификациями и в наши дни. В этой связи уместно более детально познакомиться с маронитской Церковью.

Главой ее является патриарх, который избирается пожизненно. При арабских халифах и османских султанах ими часто становились дети, племянники или другие близкие родственники патриархов, дабы сконцентрировать патриаршую власть в одной семье или в одном семейном клане и не дать возможности светским правителям вмешиваться в дела церкви и вносить раскол.

При вступлении в должность патриарх маронитов, как и ряда других восточных церквей, получает титул патриарха «Антиохии и всего Востока». Когда марониты образовали унию с католической церковью, было решено, что их патриарх после избрания автоматически становится кардиналом римской курии.

Маронитская церковь образует несколько епархий. Одну из них в Джубейле и Аль-Батруне возглавляет сам патриарх, другие — епископы и архиепископы.