Праздник цветов
Букет или веник?
За цветами по утренней росе.
Синенький-Голубенький.
Желтое и красное… белое и дымчатое.
Букет из ничего.
Динь-дон-динь! — Калинка приземлилась точно под куст желто-красных георгинов, который Марина с Лёкой безжалостно обрывали.
Еще на ходу Калинка сняла свою шапочку-невидимку и спрыгнула с кораблика прямо на сорванный, терпко пахнущий лист георгина.
— Зачем ты уродуешь стебель?
— Да ну его! — Лёка с силой перекрутила крепкий стебель. — Такие стебли крепкие, не оторвешь… У нас завтра праздник цветов… — Лёка наконец сорвала измочаленный георгин и, присмотревшись, бросила его под куст — вблизи цветок оказался кособоким.
Калинка с отчаянием следила за цветком: описав дугу, он ткнулся в землю.
— Да-а… Так что же у вас будет за праздник?
— Замечательный праздник! Костюмы из листьев, лотерея на угадывание названий цветов и конкурс букетов. Знаешь, какой приз? Коллекция цветочных марок. Мы, все ребята, принесли марки, какие у кого были. Цветочные. И составилась та-акая коллекция. Выиграть бы…
— Вот мы и рвем георгины для букета, — сказала Марина, выбирая стебель потоньше.
— Еще у нас есть букет из полевых цветов. Только они повяли и вообще какие-то некрасивые, — добавила Лёка.
— Вот тот мятый, увядший веник вы называете букетом? Хо-о-рош букет! И георгины тоже завянут — вы их так безжалостно крутите и мнете. Цветы срезают или уж в крайнем случае рвут очень осторожно. Это ведь цветы! Создания нежные! Цветы в поле и в саду срезают рано утром, когда еще много ночной влаги, а садовые перед срезкой поливают и прежде, чем срезать, выбирают цветок, а не так — лишь бы что сорвать. Сорвал и бросил… Сейчас три часа. Солнце вон как высоко! Совсем не подходящее время. Жарко. Цветы на кусте совсем поникли. Какой из них букет! Марина выбирает цветы на тонком стебле, а они-то сохраняются хуже, на крепком стебле цветы крепче и держатся лучше.
— Что же нам теперь делать?.. — Лёка покосилась в сторону полевых цветов, лежавших на террасе. Действительно, Калинка права! Веник! Взглянула на сникшие георгины и вспомнила, как бабушка просила ее, Лёку, вчера вечером полить цветы, а она, Лёка, решила: «Успеется» — и отправилась в кино смотреть в пятый раз шестую серию «Ну, погоди!».
— Что же нам теперь делать? — спросила Марина. — Завтра такой праздник!
— Такой праздник… — Лёка наморщила нос и собралась зареветь. — Мы, что ли, без цветов бу-у-дем? Калинк-а-а-а…
— Что делать? Дожидаться завтрашнего дня. Или… — Калинка задумалась. — Эти несчастные васильки и лютики жалко. Их можно полечить, да они помяты, поломаны. — Калинка повертела в руках свою шапочку-невидимку и покрутила колокольчик. Раз покрутила, два…
Девочки притихли. Они знали этот признак — Калинка принимает очень серьезное решение!
Калинка взглянула на сиреневое облачко, подбиравшееся к солнцу, прошлась по садовой дорожке, щедро посыпанной битым кирпичом, щедрее не посыплешь. Недаром над дорожками трудились все сообща — Лёка, Марина, Андрюша, Наташа, две Тани, Павлик и Степа.
«Они хорошие трудолюбивые девочки, просто не все еще знают, не все умеют… Да и цветы жалко», — подумала Калинка.
— Решено. Не ждем завтрашнего утра, а вернем сегодняшнее. — Калинка резко махнула своей шапочкой-невидимкой и громко хлопнула в ладоши семь раз! Семь раз! Значит, очень, очень сложное дело предстоит совершить Калинке… И…
…Сорванные георгины вылетели из Лёкиных рук и снова приросли к кусту…
…Васильки, кашки, лютики соскочили с перил террасы и со свистом пронеслись в сторону поля. Даже Лёку по носу задели! Слегка, но за дело — не рви попусту цветы.
…Пятно от обеденного клубничного киселя на подоле Марининого сарафана само собой исчезло…
…Лёкина коса по-утреннему заплелась и завязалась красным бантом…
…На заборе появился щекастый рыжий кот Три Фон — так все звали его за невероятную важность — и, бесшумно переступая круглыми лапками с подобранными когтями, направился в сторону скворечника, где щебетало и чирикало веселое семейство воробьев-горлопанов. И не ведал хитрющий Три Фон, что сейчас из-за забора протянется ловкая рука Павлика и решительно стащит его вниз.
…Солнце совсем исчезло за сиреневым облачком, на глазах превратившемся в довольно-таки огромное облачище. Не быть ли дождю? Но туча растаяла, и солнце оказалось совсем в другой стороне — на самом востоке, там где оно бывает в девять утра…
Девочки открыли голубую калитку и зашагали через широкое поле к лесу, в тот самый овраг, где растут лютики.
Небо опрокинуло на них ясную голубизну своих необъятных просторов. Деревья покачивали зелеными пышными шапками:
— Доброе утро…
— Хорошее утро…
— Доброе утро, — Калинка только успевала приветливо помахивать своей шапочкой-невидимкой направо и налево. — Хорошее утро!
— Здравствуйте, — раздался тоненький голосок, и Лёка отдернула ногу, ей показалось, что пискнуло где-то под ее левой сандалией.
— Ой, кто-то там внизу здоровается!
— Совершенно верно. — Калинка свесилась с Лёкиного плеча. По своему обыкновению, она путешествовала на Лёкином левом плече. — Ты не ошиблась. Здравствуй, Синенький-Голубенький!..
Лёка присела, чтобы Калинке было легче разговаривать с этим неизвестным Синеньким-Голубеньким, и удивленно воскликнула:
— Какой красивый цветок!
Никогда раньше Лёка не рассматривала мелкие цветы, что собираются сплошным ковром на склонах холмов, вдоль дорожек, под деревьями в лесу.
— Смотрите! Серединка светлая, края ярко-голубые, а прожилки синие! Лепестки так сложно вырезаны! И листики ажурные, кружевные!
— Некрасивых цветов нет, — пискнул Синенький-Голубенький.
И сейчас же, рядом с ним, раскрылись еще пять… десять… двадцать… сто цветков и все согласно закивали:
— Да, да, конечно. Некрасивых цветов не бывает!
— Присмотрись к любому, — голубые лепестки Синенького-Голубенького развернулись еще больше, — на первый взгляд невзрачному цветку, и окажется, как ты, Великанша в Розовом, сказала, этот цветок чудом. И Пролески. И Вика. И даже Чистотел.
— Хорошо, — прошептала Великанша в Розовом, Лёка, и осторожно шагнула своими великанскими красными сандалиями с травы на песчаную дорожку. — Хорошо! — и наклонилась над ковром белых ветрениц — кружевных, приветливых. — Очень красивые! Очень…
Через два часа Марина с Лёкой несли домой охапку — очень маленькую! — лютиков, васильков, розовых кашек, овсяницы, татарника. Девочки рвали цветы подряд, просто выбирали те, что покрепче, поярче, покрупнее.
А у Калинки в руках был настоящий букет. Она заранее решила, какой соберет букет, и подряд цветы не рвала. Калинка собрала букет из десяти крупных лютиков, а в середину добавила пять ярких васильков и три метелочки овсяницы.
Лёка, увидев такой красивый букет, придуманный и составленный на ходу, только вздохнула. Но ведь это Калинка!
В саду они осторожно срезали еще три десятка разных цветов и, разложив все на столе, принялись колдовать, составлять букеты! Калинка брала каждый цветок и говорила:
— Первое и непременное условие красивого букета — свежесть. Васильки подвяли, опустим их в воду комнатной температуры на всю длину стеблей, до самых венчиков, а сверху еще накроем мокрой газетой. Пусть часок постоят, хорошенько напьются воды. Так можно вылечить почти все цветы.
Подвядшую ветку жасмина поставим на 30 секунд в кипяток, только предварительно обернем соцветия и листья бумагой, чтобы их пар не сжег. Потом срежем конец ветки, размочалим ее и поставим в вазу с водой комнатной температуры. Так можно вылечить все кустарниковые (с древесным стеблем), сирень в том числе.
Лютики выпускают млечный сок, перед тем как ставить в вазу, опустим, как все млечносоковые (ноготки, маки), на две-три минуты в теплую воду (30–35°), чтобы клейкий сок не заклеил сосуды. У роз очиним концы стеблей, как чините карандаши, со всех сторон. Три чайные поставим в высокий стакан и оставим на террасе, а остальные сохраним для завтрашнего букета.
