Так они пели и били в ладоши.

На песню прилетели бабочка Кира и пчела Мариуца.

— Я ещё вчера знала про Гостя, — сказала пчела.

— А я послевчера! — смеялась Кира.

Чубо побежал по деревне.

— Вставайте! — стучал он в окна. — К нам явился Высокий Гость. Он в доме дедушки Далбу. Дедушка уступил ему своё место.

Отец закатил в сарай две бочки, и каждый, кто приходил глянуть на Гостя, должен был искупаться.

А те, кто приезжал на подводах, останавливались у колодца и выливали на лошадей по ведру воды. Один чудак прикатил даже на тракторе, чёрном, замасленном. Его из бочки долго не выпускали.

— Слушай, Чубо, — говорил дядя Тоадер. — Я вчера помылся. Дай поглядеть на гостя-то!

— Полезай в бочку!

— Да я не залезу.

Пришлось дяде Тоадеру мыться по частям. Помывшись и поклонившись Гостю, он стал таскать от колодца бочки со свежей водой.

— Слушай, Чубо, — сказал дед Георге, — сверху-то я помылся, а в душе что-то не то.

— А что такое?

— Да со старухой поругался.

— Пускай помирится, — сказала Гиочика.

Пришлось деду ехать домой, и вернулся он уж вместе со старухой.

— Мулцумеск! — сказала старуха, поклонившись Высокому Гостю.

Но, конечно, не все приходили в дом дедушки Далбу.

— Вот ещё! — говорил один Упрямый. — Стану я мыться, чтоб на какой-то подсолнух посмотреть! Вон их на поле сколько угодно. Можно и грязному поглядеть!

— На поле не такие высокие. А этот растёт на глазах!

— Ещё бы! Он ведь на месте дедушки Далбу!

— Всё равно не буду мыться! И глядеть не буду! — говорил Упрямый и нарочно, когда проходил мимо, надвигал шляпу на глаза.

А в небе между тем появилось небольшое облако.

Оно летало туда-сюда и наконец остановилось прямо над Высоким Гостем. Раскрыв рот, глядело оно на землю. Это был, конечно, Гаврилка.

Несколько мальчишек из деревни забрались на башню и давай кидать в Гаврилку палками и камнями.

— Обо, ноба, ма! — закричала Гиочика, — Не трогайте Гаврилку.

— Плевать я на них хотел, — засмеялся Гаврилка и махнул бородой. Посыпались с неё капли, крупные, тяжёлые, а с башни на землю посыпались мальчишки.

— Эй, Гиочика, — крикнул Гаврилка. — Скажи Чубо, что это на мне весной Уку ускакал! Привет ему от Уку, от дедушки и бабушки! Поклон от снежных мальчуганов! Я их всех видел позавчера!

И тут откуда-то издалека послышалось глухое ворчанье:

— Где Гаврррилллка! Куда прррропаллл?!

Гаврилка встрепенулся, бросился в сторону, но успел ещё над полем хорошенько искупать того Упрямого.

А в доме дедушки Далбу, как раз напротив окна, появился и расцвёл второй подсолнух.

Белохвостая ласточка каждый день приносила на хвосте мельничные вести. А хвост у неё был то белый, то желтоватый.

И если Чубо вывешивал на башне белый флаг, люди в селе знали, что на мельнице сегодня идёт мука пшеничная, а если жёлтый — кукурузная.

Но вот наступили жаркие дни, обмелел Рэут, и мельничное колесо еле крутилось.

— Может, приделаем мельнице крылья? — сказал Чубо.

— Голова! — с восхищением сказал Дядька. — Чубо, ты — Голова!

— Немного покрутит Рэут, — продолжал Чубо, — немного — ветер. И мельница работает днём и ночью.

Целую неделю трудились они, и в воскресенье крылья были готовы.

Хорошие получились крылья, длинные, широкие! Только не крутились!

Ни Чубо, ни Мельничный Дядька не подумали, что мельница их стоит в низине, а ветер гуляет по холмам. Так что от крыльев не было никакого толку.

Прошёл день, другой, прошла неделя, и вдруг обрушился на деревню ливень!

Взревел Рэут и так закрутил мельничное колесо, что казалось — вот-вот разорвёт его на части.

А вместе с ливнем залетел в долину и хвост урагана.

Взревел ураган и так закрутил мельничные крылья, что казалось — вот-вот их разорвёт на части!

Мигом смолола мельница зерно, что было в закромах, и колесо и крылья крутились теперь вхолостую.

Мельничный Дядька хотел было побежать в деревню, чтоб тащили зерно, но кто понесёт его в ливень!

А Мельница задрожала от ярости.

— Где зерно? — взревела она, грохоча колесом, и вдруг — тронулась с места. Размахивая крыльями, поехала она по берегу, а потом круто повернула от реки и двинула прямо к пшеничному полю. Мельничный Дядька кубарем вылетел наружу и остался на берегу с разинутым ртом.

Мельничиха-ласточка прилетела, когда Чубо спускался с башни.

— Чубо, беда! — крикнула она.

— Знаю, — сказал Чубо. — Сам всё видел.

И он побежал к пшеничному полю, а навстречу ему из-за бугра выехала Мельница. Она ревела и тряслась.

— Стой, Мельница! — крикнул Чубо. — Стой, говорю! Ты что — Чубо не узнаешь? Это я приделал тебе крылья!

— Дыр-дыр-дыр! Трох-грох-грох, — бормотала Мельница. — Много вас тут ходит!

— Не лезь в пшеницу, слышишь? Она ещё зелёная. Назад! А то смолотишь бабочек и жаворонков!

— Дыр-дыр-дыр! Гоп-гоп-гоп! Туп-туп! Не понимаю человечью речь!

Что делать? Людей поблизости не видно.

Чубо скинул рубашку, узлом завязал воротник, и получился вроде бы мешок. Чубо кинул в него шляпу и закричал:

— Эй, Мельница! Я зерно тебе принёс.

Оглянулась Мельница, видит — и вправду стоит на дороге человек с мешком.

— Дыр-дыр-дыр! Туп-туп! Давай зерно!

— Э, нет! Пошли на место! Не стану я рассыпать зерно где попало.

И Чубо повернулся к Мельнице спиной и пошёл к реке. Растерялась Мельница, пошла за Чубо, точно так, как корова когда-то ходила за снежными мальчуганами [22].

Привёл Чубо Мельницу на место, а тут набежали люди, привязали её к большим столбам толстыми верёвками.

И тут только Мельничный Дядька закрыл рот и почесал себе подбородок. У него начала расти новая борода.

Улитка высунула из домика голову, глянула на Солнце — надо торопиться!

Она поднялась на холмик, который показался ей горой, и присела на листок отдохнуть.

Вдруг листок поехал вниз, а Улитка на нём. Чёрный Жук потащил листок.

— Это твой листок? — спросила Улитка.

— Нет.

— А куда ты меня везёшь?

— Куда хочешь. Я же такси!

Добрый оказался Жук, хоть и чёрный, пожалел Тётушку-Улитку.

Где на такси, а где пешком добралась Улитка до Рэута.

Повернула один рог на восток, другой на запад — что такое? Куда девался мост? Совсем недавно стоял на месте, а теперь только две деревянные ноги выглядывают из воды.

«Унесла его вчерашняя буря, — подумала Тётушка-Улитка. — Что же теперь делать?»

Домик, конечно, всегда при ней, с домиком на плечах она не пропадёт, но ведь за рекой, на другом берегу, ждут родственники!

Когда она отправилась в путь, сестры удерживали её изо всех сил. Но разве Улитку удержишь? Захотелось ей увидеть великанов — и всё! А великаны жили в селе Туртурика! Теперь она возвращалась домой и несла кучу новостей.

— Эх, был бы у меня хоть какой-нибудь кораблик!

Чубо увидел с башни Тётушку-Улитку.