До деревни была добрая миля. Поля сменялись узкими улочками, вдоль которых стояли скромные и очень аккуратные домики из темного кирпича. Все, кто мог себе это позволить, пристроили с южной стороны застекленную террасу, и почти каждый садик мог похвастаться обилием осенних цветов – хризантемами, поздними розами, астрами.

Улочки вели к Хай-стрит. Когда-то в древности тут проложили дорогу римляне, потом по ней ездили кареты, на север – к Лондону, на юг – к морю. Теперь по сторонам ее было смешение времен: аптека с современными медицинскими товарами в витринах соседствовала с пабом, который размещался в здании столь древнем, что оно сгорбилось, словно вдова, небольшой супермаркет стоял рядом со старой церковью, превращенной в кинотеатр. Элис зашла за чашкой чая в кафе, спрятавшееся в углу старинной гостиницы «Корона и тернии». Гостиница походила на картинку из детской книжки с волшебными сказками, судя по форме, крыша когда-то была соломенной, стены наполовину обшиты деревом. Оконные стекла были толстые и волнистые. Внутри люди теснились у маленьких столиков и вдоль стойки.

Элис встала в очередь, вдыхая густой запах кофе. Как обманчиво, всегда думала она, потому что вкус любого кофе не мог сравниться с его божественным ароматом. Она никогда не была заядлой любительницей кофе, хотя кофейни росли в Штатах как грибы после дождя. Она предпочитала чай, крепкий, сладкий, с молоком, англичане знают в нем толк. Вот это действительно божественно. Толпа посетителей представляла собой обычное смешение людей: торопящиеся на работу в Лондон клерки в скучных костюмах и пальто, старшеклассники в форме, музыканты, преподаватели из местного университета. Был тут седовласый мужчина, сутулый, в забавных очках, деловая женщина в практичной одежде, но сильнее всего интриговала кучка молодежи, поразительно красивой. Одна из девушек была так чудесна, что невозможно было на нее не поглядывать: гибкая и грациозная, как танцовщица, прелестное личико формой напоминало кошачью мордочку, раскосые зеленые глаза доминировали на нем, длинные волосы прикрыты капюшоном пурпурной накидки. Девушка казалась вожаком группы, остальные, внешность которых тоже ошеломляла, внимали ей.

Пока Элис ждала своей очереди, девушка окинула ее высокомерным взглядом. Едва заметная неприятная улыбка изогнула ее розовые губы, и она снова повернулась к своему кружку.

Отвергнута.

Элис размышляла над собственной реакцией. Смутиться? Рассердиться? Девушка снова взглянула на нее, прищурившись так, что у кошки такой прищур показался бы злобным. Элис подумала о пуме, равнодушно высматривающей жертву.

Подошла очередь, Элис шагнула к стойке, заказала чай, и, пока ждала его, девушка увлеклась разговором и больше на нее не взглянула.

Странно, сказала себе Элис, выйдя с картонным стаканчиком на улицу. Но это не ее забота. Сегодня ей предстоит прочитать лекцию о балладе, которая привела ее сюда, а потом она сможет зарыться в огромной библиотеке фольклора и музыки, размещавшейся в бывшем главном зале замка.

Элис немало нервничала, направляясь в назначенную ей аудиторию. Это была мрачная, продуваемая сквозняком комната с огромными окнами, смотревшими на холодный север, на лес с березами и огромными дубами. Зеленые тени внизу под укрытием ветвей казались немного пугающими. И Элис посмеялась над собой. Странный вчерашний туман ее немного напугал.

Все это чепуха. Элис положила свои вещи на стол и стала искать выключатель, но когда обнаружила его, свет не сильно разогнал мрак.

Она выиграла грант на изучение в течение шести недель «Романа о розе», старинных баллад о розах и чаше. Тема заинтересовала только двенадцать студентов. Класс собирался раз в неделю, давая студентам – и преподавателям – массу времени для индивидуальных занятий. Когда студенты вошли, кто-то улыбнулся ей, кто-то совершенно ее игнорировал. Все как обычно, и нервы у Элис успокоились. Она всего лишь на несколько лет старше своих учеников, ей двадцать четыре, а им двадцать – двадцать один. От этого легче расслабиться.

Пока не появилась группа из кафе, ведомая девушкой в пурпурной накидке. На ней были высокие кожаные сапоги, джинсы с низкой посадкой обтягивали стройные бедра. Легкая улыбка приподняла уголки ее губ, когда она встретилась взглядом с Элис. Снова не поддающийся определению блеск. Вызов? Ярость?

– Ну и что мы тут имеем, мальчики? – бросила она через плечо своей свите. Голос у нее был низкий, гортанный, как и следовало ожидать от такого лица и тела. Все в ней предназначено завораживать, обольстить, поймать в ловушку, с внезапной злостью подумала Элис. – Похоже, эта маленькая американка будет нашей наставницей. Как причудливо!

– Здравствуйте, – сказала Элис, умышленно отведя взгляд от девушки. – Я Элис Мэгилл. Ваша подруга права, я действительно из Америки. Кто-то еще есть оттуда?

Стройная, атлетичного вида девушка с длинными светлыми волосами подняла руку.

– Я Кристал, – сказала она. – Из Сиэтла.

Девушка в накидке насмешливо фыркнула:

– Не Барби?

– Очень смешно. Подобной остроты в жизни не слышала.

– Если все устроились, то давайте познакомимся и начнем. Нам много надо сделать за короткое время.

Все представились и рассказали, что изучают. Девушка в накидке, конечно, была последней, после трех ее фаворитов, назвавшихся Джоном, Лейтом и Николсом, стройных, длинноногих, изящных, словно из другого времени.

– Экейше, – представилась она гортанным голосом. – Певица.

– Спасибо. – Элис открыла свои записи. – Мы будем изучать народную песню, родившуюся из лирической поэмы, написанной во времена войны Алой и Белой розы, «Балладу об Уильяме из Хартфорда». Некоторые видят в ней связь со Святым Граалем. Как большинству из вас известно, это чаша, из которой Иисус на Тайной вечере причащал своих учеников со словами «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя».

– Фу! – сказал кто-то из студентов.

Элис повела плечом:

– Считается, что Грааль обладает огромным могуществом. И многие признаки указывают, что он хранится именно в этом графстве. – Она открыла текст и, ощутив беззвучный шорох в комнате, подняла глаза. Но кроме одного студента, рывшегося в рюкзаке, все, казалось, внимательно слушали. Даже Экейше сидела прямо, спокойно сложив перед собой изящные руки. – Все читали балладу?

– Очень уж она непонятная, – сказала пухлая девушка. – Даже в библиотеке о ней мало материала.

– Мы все ее читали. – Лейт указал на кучку студентов, собравшихся вокруг Экейше.

– Хотите обсудить?

– Нет.

Сбитая с толку, Элис спросила:

– Кто хочет?

Кристал подняла руку.

– Пожалуйста, – кивнула ей Элис.

– Это рыцарская поэма о юноше, который привлек внимание королевы фей, но оставался неуязвимым, потому что защищал Хранительницу Грааля. Королева прокляла его, и он обречен жить в волшебной стране, пока смертная женщина не освободит его.

– Правильно. И, как во всех рыцарских поэмах, ему предстоит серия испытаний, прежде чем он освободится. Кто скажет, каковы они?

– Земная женщина должна влюбиться в него по доброй воле, – сказала девушка с северным провинциальным акцентом. – И ей нужно самой найти Грааль и принести ему.

В группе молодых красавцев, которых Элис про себя окрестила «лорды и леди», раздалось фырканье.

– Только одна маленькая проблема, – сказал один из них.

– И какая же? – спросила Элис.

– Женщина должна быть седьмой дочерью. Таких не много осталось в мире. – Под хмурым взглядом Экейше он понурился, но Элис подхватила тему:

– Действительно, в наши дни мало больших семей, хотя, признаюсь, я младшая из девятерых детей. – Она улыбнулась. – У кого-нибудь еще есть много братьев и сестер?

Двое подняли руки.

– Я одна из шести детей, – сказала неопрятного вида девица с торчащим зубом.

– Я седьмая дочь, – выразительным голосом объявила девушка с длинными рыжими волосами. – Я его освобожу. Похоже, он горячий парень.

Класс рассмеялся.