Ребенок делает то, что ему хочется, вспомнил он слова Рокоша, а мужчина – что нужно. Даже если очень-очень не хочется…

Он свернул на соседнюю улицу, оттуда доносится бодрящий рокот, азартные голоса торгующихся, открылась небольшая площадь, так плотно заставленная лавками, что пробираться между некоторыми проходится боком.

Ютланд вышел в ряд, где на лотках разложены сочные спелые яблоки, булочки, спокойно взял с ближайшего самую поджаристую и начал хладнокровно есть. К нему подбежала лохматая собачонка, заискивающе вильнула хвостом.

Ютланд разорвал булку пополам и бросил ее псине. Торговец смотрел выпученными глазами, заорал, выскочил наружу, однако Ютланд не убегал, напротив, взял сдобную булочку побольше и тоже бросил собачонке. Она поймала на лету и, чувствуя беду, умчалась прочь.

Торговец ухватил Ютланда за плечо, поднял крик, еще двое прохожих схватили наглого мальчишку за руки и плечи.

– Вор!

– Да еще такой наглый!

– Вешать их надо сразу, а не руки рубить!

Расталкивая народ, протиснулись двое дюжих стражей в кожаных доспехах, огромные и устрашающие одним своим видом.

– Кто вор? Ты вор?

Ютланд сглотнул последний кусок и объявил:

– Это лавка моего отца. Этот человек обманом завладел ею.

Торговец завопил:

– Что за ложь? Это лавку я сам и строил!

Начальник стражи посмотрел на него, на Ютланда, снова на торговца.

– Я тебе верю, – сказал он торговцу, – но если вор сразу не признается, завтра утром его ждет, как и других, суд. А там не отделается отрубленной рукой.

Торговец крикнул Ютланду:

– Ты слышал? Лучше признайся сейчас!

– В чем? – спросил Ютланд.

– Что украл! – закричал торговец. – Тебе всего лишь отрубят руку! Не губи свою жизнь!

– Ты хороший человек, – сказал Ютланд.

Ему скрутили руки за спиной, потащили прочь. До тюрьмы недалеко, запястья занеметь не успели, а его уже затолкали в темное подземелье, там приняли угрюмые тюремщики и повели узкими коридорами ниже и ниже.

Наконец заскрипела металлическая решетка, за ней видно с десяток мужчин на охапках гнилой соломы, запах зловонный.

Ему развязали руки и с силой толкнули в спину.

– Наслаждайся до завтра.

Он упал со ступеней, растянулся на полу и ждал, пока решетка перестанет звенеть, а шаги тюремщиков затихнут.

Первое, что он услышал, довольное сопение совсем рядом, смешок с другой стороны. Медленно поднялся, в темнице двенадцать человек, одни худые, изможденные, другие совсем свежие, явно схваченные недавно, с яростным блеском глаз и раздувающимися в гневе ноздрями.

К нему неспешно приблизился огромный мужик, настоящий гигант, черная борода от самых глаз, осмотрел его критически.

– Кожа да кости… Но ничего, сойдет.

Ютланд спросил настороженно:

– Для чего?

Одни захохотали, некоторые скривились, а гигант сказал с насмешливым сочувствием:

– Ты такой молоденький… Как тебе не повезло, малыш.

– Почему?

– Ты заперт с такими, как мы.

Он подошел ближе и опустил громадную ладонь на шею Ютланда. Пальцы почти обхватили ее целиком.

– И что? – спросил Ютланд.

– Тебе придется делать то, – сказал гигант почти ласково, – что мы велим. И никто не придет на помощь, кричи не кричи.

Ютланд положил свою ладонь поверх пальцев гиганта, не давая тому их убрать, а другой рукой с силой ударил по локтю. Раздался треск, словно переломили небольшое деревцо. Рука неестественно изогнулась в другую сторону.

Гигант вскрикнул тонким поросячьим голосом. Обломок кости пропорол мясо и высунулся наружу, зазубренный, окровавленный и страшный.

– А это для равновесия, – сказал Ютланд.

Гигант вскрикнул снова, когда снова страшно затрещало, вторая рука изогнулась в локте и бессильно повисла. Кость точно так же пропорола плоть и высунулась на свет, ощерившись острыми обломками.

Ютланд обвел мрачным взглядом заключенных.

– Это не я, – проговорил он тихим, словно говорила сама смерть, голосом, – заперт с вами. Это вы заперты со мной!

Гигант скулил, как мелкая побитая собачка, потащился в угол, как-то сел и продолжал повизгивать, пытаясь остановить кровь. Ютланд обвел всех мрачным взглядом, его начало трясти, но он сделал пару глубоких вздохов и удержал ярость на поводке: рано давать ей выход, рано.

– Здесь есть люди, – спросил он прерывающимся голосом, – или только такие же мелкие шакалы?

На него смотрели кто с испугом, кто с интересом, один молодой парень даже с восторгом. Он и ответил первым:

– Меня зовут Долтон. Я здесь потому, что не успел в срок выплатить долг меняле.

– Тебя выпустят? – спросил Ютланд.

– Да, – ответил Долтон. – Как только верну долг.

– Ты вернешь?

– Конечно!

Ютланд сказал громко:

– Тогда не годишься. А есть тут такие, кого приговорят к смерти?

Один из сидевших под стеной сказал лениво:

– Ну я, а зачем тебе?

– Ты здесь за что?

– Проблемы с законом, – ответил мужчина. – Меня зовут Тамриэль. Если что-то есть на уме, зови. Мне терять нечего.

Ютланд спросил яростно:

– Есть тут еще такие, кому тоже терять нечего?

Несколько головой из разных концов отозвались:

– Ну, есть…

– Есть…

– Мне уж точно нечего…

– Если что, я здесь…

Ютланд молча слушал, рассматривал всех, наконец сказал негромко:

– По слухам, сюда приходит по ночам чародей, чтобы выбирать жертву для своих колдовских обрядов. Где этот ход? Я не вижу.

Тамриэль сказал хмуро:

– Вон в той стене отодвигаются камни. Но сперва оттуда выходят закованные в железо настоящие гиганты… Так что и не мечтай сквозь них прорваться.

– И не мечтаю, – ответил Ютланд. – Ты прав, тогда у нас шансов не будет. Зато есть сейчас, когда те гиганты спят или пьют. Какие именно камни?

Темриэль поднялся, очертил пальцем по стене невидимую дверь. Ютланд приблизился, ощупал холодные сырые камни. Все одинаково крупные глыбы, человеку не поднять и даже не сдвинуть. Явно их двигают по несколько человек.

Все следили, как он пытался подцепить края, наваливался всем телом, упирался ногами так, что скрипел пол.

– Слышите, – прохрипел он наконец, – дует!.. Это здесь.

Тамриэль подошел и подставил плечо. Лицо его побагровело, когда уперся в камень, дыхание стало сдавленным. Подошли еще двое, Ютланд задержал дыхание и жал плечом изо всех сил, чувствуя, как под ногами каменная плита начинает погружаться в твердую землю.

Легонько скрипнуло, щель расширилась, оттуда потянуло сильнее холодным воздухом с примесью изысканных ароматов. Заключенные уже вскакивали и давили изо всех сил не на стену, места нет, а на Ютланда и Тамриэля.

Каменные глыбы медленно пошли в сторону, начал мерно поскрипывать некий поворотный механизм. Когда проход стал достаточно широким, чтобы пройти крупному человеку, Ютланд остановился, и все отодвинулись.

Он вернулся к скулящему в углу гиганту, с силой ударил ногой. Голова глухо ударилась о стену, череп треснул, как глиняный горшок. Гигант затих, уронив голову на грудь.

Все с ужасом смотрели на Ютланда, а он пояснил холодно:

– А вдруг бы поднял крик и вызвал стражу?

Никто не проронил ни слова, а он шагнул в тайный ход, обернулся:

– Мы можем все погибнуть. Но можем и победить.

– Погибнуть, – возразил Тамриэль, – это совсем не то, что сложить голову на плахе. Я иду с тобой. А то и впереди тебя.

– И я, – сказал рядом с ним мужчина с живыми глазами. – Меня зовут Краз.

– А я Дигарн, – сказал третий, – я иду с тобой.

– Я Нанекс, – сказал четвертый, – я с тобой.

Вызвались также Гноми, Медный Страж, Геокс, трое смолчали, но когда Ютланд двинулся по ровному и хорошо уложенному камнями проходу, он с некоторым недоумением увидел идущего следом за Тамриэлем молодого Долтона.

– А тебе зачем рисковать?.. Тебя все равно выпустят.

– Обидеть хочешь? – спросил Долтон. – Да чтоб я отсиживался? Да мои предки в гробах перевернутся от стыда!