— По-моему, леди Мод скончалась.

Глаза старой леди закрыл Коннор. Он сказал, обращаясь ко мне:

— Если бы это случилось неделю назад, вы, возможно, не были бы здесь и не стали бы свидетельницей разыгравшейся драмы. Но теперь ее нет, а ведь она была одной из последних в своем роду. Может быть, это неплохо, что вы ее узнали. — По его тону я поняла, что он сожалеет о ее уходе. Коннор также добавил: — Это была действительно сумасшедшая старуха, более сумасшедшая, чем мы предполагали до момента гибели Лотти. Она ведь ничего не сказала мне про мост.

Теперь Коннор был в безопасности. Мертвые не могут опровергнуть или подтвердить слова живых. Он оставался единственным человеком, который знал всю правду.

Глава 11

Разбудили миссис O'Ши, и вскоре в Мирмаунт прибыл доктор Доннели, который констатировал смерть леди Мод.

— Трудно сказать, что случилось раньше, — заявил он, — падение или остановка сердца. У нее нет серьезных травм, поэтому в свидетельстве вполне можно указать в качестве причины сердечную недостаточность, и не надо будет производить вскрытие. Ну вот, это и случилось... Нам всем ее будет не хватать, верно? Последнее время люди редко ее видели, разве только на аукционах, но она была явлением, о котором знали и говорили здесь все. Мир становится ужасно скучным, когда от нас уходят яркие личности. Вы теперь здесь останетесь, мисс д'Арси?

— Нет.

— Так вы закроете стеклодельный завод?

— Я не имею к нему отношения, доктор Доннели. Он мне не принадлежит.

Он покачал головой и недоверчиво посмотрел на меня.

Прегер молча сидел в кабинете, пока доктор Доннели совершал необходимые формальности и пил кофе, поданный ему Энни, которая всхлипывала и вытирала слезы, но продолжала выполнять свои обязанности, отказавшись от предложенного ей отдыха.

После того, как Коннор перенес тело леди Мод в ее спальню, а доктор ушел, Прегер засел за телефон.

— Вы позволите мне помочь вам. — Он обращался скорее ко мне, чем к Коннору. — У нас с леди Мод было немало разногласий, но, говорят, старого врага знаешь так же хорошо, как и старого друга. К тому же мое поколение более привычно к ритуалу похорон, чем ваше.

— Конечно, — отвечала я. — Делайте все, что вы и Коннор считаете нужным. Но разве предстоит так уж много хлопот?

— Многие захотят проститься, особенно люди старшего возраста, привыкшие к известному порядку. Вы согласны, Коннор?

— Будет много любопытных, в основном из-за Моры. И некоторые из них будут искренне огорчены — не из-за леди Мод (насколько мне известно, у нее не было друзей), а из-за того, что вместе с ней уходит старое время, а об этом им нельзя не жалеть. Что до нее самой, — Коннор пожал плечами, — то, по-моему, и ей хотелось бы, чтобы все было соблюдено.

Прегер действительно взял все хлопоты на себя. Он вызвал из замка Тирелей О'Киффи и фрейлейн Шмидт, которые стали его основными помощниками. Один за другим прибывали рабочие из замка Тирелей, выражали соболезнования по поводу случившегося у нас несчастья и получали указания от Прегера. Несмотря на то, что суббота для многих из них была свободным днем, намеченные ранее поездки в город были отменены в связи с организацией похорон самой леди Мод.

— Как вы думаете, стоит ли затевать все это? — спросила я Коннора. — Леди Мод не одобрила бы суеты вокруг нее.

— Она не любила больших расходов в подобных случаях, но против всякого рода церемоний не возражала. Разве могла она ожидать, что за все возьмется Прегер? Он организует похороны леди Мод так, как хотел бы, чтобы были устроены его собственные. Хотя, конечно, вместе с ним в могилу не уйдут целых четыре столетия, как вместе с ней.

К концу дня Прегер заметно устал и несколько раз пил крепкий кофе, чтобы подкрепить силы. Он по-прежнему отдавал по телефону четкие распоряжения. Работа в доме и его окрестностях кипела. Садовые рабочие пололи сорняки на дорожках, ведущих к дому, и стригли газоны. В самом доме из зала вынесли почти всю мебель. Впервые я смогла оценить его красоту и совершенные пропорции, полюбоваться каминами, увидеть, как красива парадная лестница, освобожденная от хлама. Канделябры — изделия Шериданов — были тщательно вымыты, а четыре электрика приводили в порядок систему освещения в доме. Казалось, все люди, работавшие в бывшем замке Тирелей, явились теперь сюда по зову своего хозяина. О'Киффи распоряжался в опустевшей столовой, где остались только стол, несколько шкафчиков и стулья. На столе стояли электрические кофейники и чайники, слуги открывали коробки с виски и хересом.

— Почему все хлопоты взял на себя Прегер и сделали бы вы то же самое на его месте? — спросила я Коннора.

— Нет. Ни состояние леди Мод, ни мое состояние не позволили бы это сделать. Но ему это по силам. Если хотите, можете оставить все как было — вы же ближайшая родственница.

Но я не стала вмешиваться. В душе я даже была благодарна Прегеру, так как мне не хотелось, чтобы этот дом, в его прежнем странном состоянии, стал предметом восклицаний и насмешек со стороны гостей.

Когда ушли люди Прегера, он с гордым видом прошелся вместе со мной по тихим, пустым комнатам и сказал:

— Эх, как же может выглядеть этот дом! Кончина леди Мод не останется незамеченной. Вот уже и первые гости подъезжают... А сейчас я поеду домой и вернусь сюда в понедельник.

— В понедельник? Отчего же не завтра? После всего, что вы для нас сделали, это ваше право...

— Завтрашний день — для Тирелей и Шериданов, для жителей Ирландии, а не для иностранцев. Сам я прибуду на похороны в понедельник. Вам помогут О'Киффи и Коннор.

— А где Брендан? — спросила я.

— Брендан? Он уехал несколько часов назад, чтобы успеть на самолет в Манчестер. Он, наверное, поедет в Бристоль. Вы тогда были наверху, и он просил меня пожелать вам всего доброго. — Прегер внимательно посмотрел на меня, хотя я не знаю, что удалось ему прочесть на моем лице. Я и сама не могла разобраться в своих чувствах.

О'Киффи проводил Прегера до машины, а в зал пришел Коннор в черном костюме. Я и сама была в черном свитере и черной юбке. Коннор представил мне гостей. Все они выражали нам соболезнования, но в их глазах я читала любопытство, с которым они воспринимали и меня, и все происходящее.

Интерес ко мне был настолько велик, что некоторые вскоре стали выражать свои мысли вслух. Из бывшей спальни Лотти, где теперь находилась комната отдыха для дам, я случайно, проходя мимо, услышала обрывок разговора:

— Не ей ли старая леди оставила все имущество? Ну, может быть, у Коннора хватит ума ее подцепить, чтобы все осталось в одной семье?..

И Брендан оставил меня здесь наедине со всем этим! Впервые у меня на глазах появились слезы, но леди Мод была здесь ни при чем.

В воскресенье весь день люди приходили и уходили. Коннор Шеридан представлял гостей. Некоторые старинные знакомые леди Мод, которых он не знал, представлялись сами и выражали соболезнования.

Я видела, что кое-кто из гостей относится ко мне неодобрительно, видимо считая, что я несу ответственность за поступок Бланш. Один высокий и тощий старик по имени Джон Кэрью прямо сказал мне: «Какой стыд, черт возьми, что вы приехали так поздно. Леди Мод столько лет прожила в одиночестве!»

Я не возражала против этих обвинений — мне следовало пройти через это просто потому, что я была дочерью Бланш и внучкой старой леди. Я помнила последние слова леди Мод: «Я вам ничего не должна» — и понимала, что мне следует самой подумать о своем будущем.

В зале и в столовой слышались приглушенные голоса. Все лишь ненадолго заходили проститься в гостиную, где стоял простой гроб с телом леди Мод, утопавший в цветах. Потом они проходили в зал или в столовую погреться у пылающих каминов, попить чаю или кофе (тот день был дождливым и промозглым). Люди Прегера присматривали за всем, прислуживая гостям, работая удивительно слаженно. Только раз на мгновение возникло неловкое положение, когда Сапфир, кошка Лотти, взобралась на каминную полку в столовой и из любопытства протянула лапку к чьей-то дамской шляпке, украшенной узором. Раздался визг хозяйки, возникло неловкое замешательство, но вскоре она успокоилась и стало по-прежнему тихо.