– Я страшно счастлива, и Томми просто в восторге.

Ее мужу было двадцать восемь, и он работал в Ай-би-эм. Он серьезно относился к своей работе и скорее всего отцом будет замечательным, Пилар в этом не сомневалась. И все-таки для них с Брэдом они всегда были детьми. Даже Тэдди, младший брат Нэнси, казался более взрослым, чем эти двое.

– Это правда здорово! Сначала я чувствовала себя неважно, но теперь все в порядке, – сказала она, подбирая с тарелки остатки шоколадного крема, а мачеха все смотрела на нее как зачарованная.

– А еще одного малыша ты хочешь? – Пилар спросила это в шутку, но падчерица серьезно кивнула:

– Конечно.

– Нэнси, неужели это правда! Ты будешь весить двести фунтов, когда придет пора рожать.

– Зато у меня будет малыш. – Молодая женщина застенчиво улыбнулась, и Пилар, забирая счет, не выдержала и рассмеялась. Потом она наклонилась и поцеловала падчерицу.

– Удачи тебе, дорогая. Я очень рада за вас обоих. Отец будет потрясен, это же его первый внук!

– Да, я знаю. Я думаю, мы навестим вас в конце недели, чтобы сообщить ему эту новость. А ты до тех пор не говори ему ничего, ладно?

– Конечно, не скажу. Еще бы! Испортить такой сюрприз! – Пилар была приятно удивлена тем, что эта девочка, та самая, которая когда-то относилась к ней как к врагу, теперь делится с ней своим секретом, причем делает это до того, как сказать обо всем отцу. В этом была какая-то закономерность и вместе с тем ирония. Во всяком случае, теперь можно с уверенностью сказать, что их отношения полностью наладились.

Они распрощались перед рестораном, и Пилар вернулась в офис.

«Ну вот, – усмехалась она про себя, – все озабочены тем, собираемся ли мы с Брэдом завести ребенка, а мы между тем собираемся завести внука». Но работа вскоре вытеснила из головы Пилар и Нэнси, и ее новость.

День выдался тяжелый, работы было много, и, когда Брэд заехал за ней, чтобы отвезти ее пообедать, она почувствовала невероятное облегчение. Пилар очень устала, и мысль о том, что надо готовить обед, отнюдь не придавала ей бодрости. Они удобно расположились в маленьком ресторанчике «У Луи», и Брэд, делая заказ, был, казалось, в отличном настроении.

– Что это с тобой сегодня? – Она улыбнулась, глядя на мужа, уселась поудобнее и начала есть. Для нее это был не совсем обычный день. Правда, он был, как всегда, заполнен напряженной работой. И в то же время несколько эпизодов, произошедших в течение дня, заставили ее задуматься и пережить чувства, которых она раньше никогда не испытывала. Пилар все еще не могла переварить новость Нэнси.

– Я сегодня наконец-то закончил дело, которое совершенно вымотало меня. Мне прямо танцевать хочется от облегчения. – Он рассматривал в суде дело, которое тянулось уже два месяца и было ужасно утомительным, а порой откровенно скучным.

– Ну и как?

– Жюри присяжных оправдало обвиняемого, и я полностью согласен с ними.

– О, тогда сегодня для него очень счастливый день. – Пилар вспомнила, как сама когда-то защищала подсудимых и как те бывали довольны, если суд оправдывал их.

– Не только для него, поверь мне. – Брэд блаженно улыбался, и видно было, что он действительно расслабился. – Я приду домой и буду отдыхать, а не возиться с бумагами, готовясь к завтрашнему заседанию. А как у тебя? Похоже, тоже выдался тяжелый день?

– Да. Тяжелый и интересный. Я сегодня столкнулась с делом, когда женщина вынашивает ребенка по заказу бездетной пары. Отец ребенка по глупости связался с несовершеннолетней девицей, заплатил ей деньги, чтобы она родила ему ребенка, а она в конце концов отказалась отдать малышку. Власти даже попытались привлечь его к суду, все из-за ее возраста, правда, его оправдали, но ребенка даже увидеть не разрешают. Странная пара. В их привязанности к ребенку чувствуется какое-то отчаянное безрассудство. Ведь они ее даже ни разу не видели, а так любят. И ты знаешь, на меня почему-то это подействовало угнетающе... Я весь день только о них и думала. Жаль, что им нельзя помочь! Конечно, если им повезет, они смогут добиться разрешения посещать ребенка, но это все. Если, конечно, мать не будет с ним дурно обращаться. Ты знаешь... как тебе объяснить... Даже представить трудно, что они сейчас чувствуют... Они так много сделали ради этой малышки. Все свои сбережения отдали, сначала ее матери, а потом, что осталось, – адвокатам... И вот, пожалуйста, результат... Черт, ну почему он связался с несовершеннолетней!

– Боюсь, если бы она даже была совершеннолетней, у него все равно были бы проблемы. Ты же знаешь, чем чаще всего оборачиваются такие случаи? Я могу привести тебе дюжину подобных примеров. Никому подобным способом заиметь ребенка не удавалось.

– Кому-то, может быть, и удавалось.

– Но зачем? Почему ребенка нельзя просто усыновить? – Брэд любил беседовать с ней, спорить, предлагать идеи и обсуждать случаи ее клиентов... Они в этих спорах никогда не заходили слишком далеко. Но подобные дискуссии всегда напоминали ему те времена, когда они были оппонентами в суде: он – обвинителем, а она – защитником. Иногда он искренне скучал по тем временам.

– Некоторые не имеют возможности усыновить ребенка. Ну, например, если они слишком бедны или слишком стары. И вообще найти подходящего малыша не так-то просто. Между прочим, для тех двоих было особенно важно, что это его ребенок. Его жена призналась, что не может иметь детей, таким тоном, как будто совершила тягчайшее преступление. – Брэд смотрел на жену с удивлением. Он никогда не видел, чтобы она так сильно переживала. Казалось, от ее слов так и веяло печалью и безысходностью.

– Как ты думаешь, они еще появятся?

– Нет, не думаю, – покачала головой Пилар. – Видишь ли, я им сказала всю правду, ну, то, что я думаю об их деле, и им это скорей всего не понравилось. Я сказала, что дело может затянуться на неопределенный срок, а результат может оказаться не тот, какого они ждут, и что я почти ничем не могу им помочь. Я не хотела подавать им ложную надежду, ведь это было бы жестоко, правда?

– Жаль, что это не мой ребенок, а то я бы им его подарил. – Они закончили есть первое, и он рассмеялся, но Пилар не приняла шутки. И ему всегда в ней нравилось именно это – она никогда никого не обманывала.

– Я должна была сказать им правду, – пыталась объяснить она то, что было очевидно. – Они прямо-таки жаждут отвоевать эту малышку. Мне вряд ли удастся понять их чувства.

Ей много чего было трудно понять. Например, чувство явного и полного удовлетворения, которое испытывает Нэнси, ожидающая ребенка. Пилар видела это, но понятия не имела, что та ощущает. Наблюдая за падчерицей сегодня, она почувствовала себя прохожим, заглянувшим в чужое ярко освещенное окно. Ей понравилось то, что она там увидела, но попасть туда она не могла, да и не хотела. Точно так же ей были совершенно чужды чувства радости и восторга по поводу рождения ребенка.

– Ну хорошо, а сама-то ты чем так опечалена? – Он внимательно наблюдал за ней, протянул руку и накрыл ладонью ее кисть. Она улыбнулась:

– Я не знаю... может, я стала старой и меня потянуло на философию... а иногда мне кажется, что я сильно изменилась, и это меня слегка пугает.

– Скорей всего, ты еще находишься под впечатлением того, что мы поженились. – Брэд попытался превратить все в шутку. – Вот я так точно изменился. Чувствую себя помолодевшим лет на пятьдесят. – Но, взглянув на нее, он стал серьезным. – Что заставило тебя решить, будто ты изменилась?

– Не знаю. – Пилар не могла рассказать ему про Нэнси, поэтому решила схитрить: – Я сегодня завтракала с одной приятельницей. Она сказала мне, что беременна, и так волновалась из-за этого, что странно было смотреть.

– Первый ребенок?

Она кивнула.

– Как же не волноваться? – продолжал Брэд. – А вообще-то дети есть дети, и будь у тебя их хоть десять, всегда будет казаться, что еще один не помешает. И, наверное, женщина, обнаружив, что она беременна, хоть в первый раз, хоть в десятый, все равно будет волноваться. А с кем ты завтракала? Я ее знаю?