Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Возможно, ваши мать и сестра тоже захотят присоединиться к нам? – с надеждой спросил Антуан, не собираясь сдаваться. Война в этот момент казалась ему незначительным препятствием. Беата была слишком необыкновенной, чтобы терять ее из-за подобных пустяков.

– Я спрошу маму, – тихо пообещала Беата. На самом деле она собиралась сделать больше: бороться, как тигрица, за то, чтобы вновь увидеть его, и боялась, что именно это ей и придется сделать. Потому что, по мнению матери, у него два огромных недостатка: национальность и вера.

– Может, лучше мне самому навестить вашу матушку и спросить ее? – озабоченно предложил Антуан.

– Нет, я сама, – покачала головой Беата. Они вдруг стали союзниками в безмолвном заговоре. Оба стремились продолжить столь внезапно начавшуюся дружбу. Беате казалось, что Антуан вовсе не флиртует с ней. Но возможно, они смогут быть друзьями. О большем она не смела мечтать.

– Могу я зайти к вам вечером? – нервно спросил он, и она назвала ему номер комнаты, где жила вместе с сестрой Бригиттой.

– Сегодня мы ужинаем в отеле.

Редкий случай.

– Мы тоже, – удивился Антуан. – Надеюсь, мы увидимся, и я смогу представиться вашей матушке и сестре. Но… что мы скажем им? Как мы познакомились?

Их случайная встреча была счастливой, но недостаточно пристойной, а долгая беседа – необычной, чтобы не сказать больше.

Беата рассмеялась:

– Скажу, что вы сначала сбили меня, а потом подняли.

– Уверен, это произведет на вашу матушку незабываемое впечатление. Живо опишете, как я толкнул вас в грязь или всего лишь бросил в озеро, чтобы отмыть после падения?

Беата хохотала, как ребенок, и Антуан ощущал себя бесконечно счастливым.

– Это было бы глупо! Лучше объяснить ей, что я вовремя подхватил вас, удержав от падения, хотя сначала действительно пытался подставить вам ножку.

Но Антуан уже не жалел об этом. Его неловкость сослужила ему хорошую службу.

– А вообще-то вы могли бы заверить свою матушку, что я представился вам по всем правилам.

– Возможно, я так и сделаю, – начала Беата, но тут же прикусила губу и с искренней тревогой уставилась на него, смущенная тем, что собиралась предложить.

– Как вы полагаете, будет ужасно, если мы скажем, что вы швейцарец?

Антуан поколебался, прежде чем кивнуть. Разумеется, его национальность может послужить камнем преткновения, по крайней мере Беата этого боялась. Но настоящая проблема заключалась в том, что Антуан – французский аристократ, а не еврей. Правда, этого Беата говорить ему не собиралась, втайне лелея несбыточную мечту, что, поскольку они всего лишь собираются остаться друзьями, мать не будет слишком противиться. Да и что такого особенного в том, чтобы иметь друзей-христиан? Среди близких знакомых ее родителей таких немало. Именно этот аргумент Беата собиралась использовать в споре с матерью, если та будет возражать против совместного ленча.

– В конце концов, я на четверть швейцарец. Главное – не проговориться и ни за что не упоминать о Франции, иначе выдам себя с головой. И если вы считаете, что так будет лучше, я готов назваться швейцарцем. Но какой стыд, что приходится скрывать собственную национальность!

Правда и то, что его семья была бы в ужасе, узнав о знакомстве Антуана с немкой и, хуже того, о его безумном увлечении Беатой. В эти дни между Германией и Францией не было ничего, кроме ненависти. Но Антуан никак не мог смириться с тем, что они с Беатой должны за это расплачиваться.

– Все будет хорошо, Беата, обещаю, – мягко сказал он, глядя в огромные голубые глаза. – Только не волнуйтесь.

Он не позволит никому и ничему встать между ними. А она… она чувствовала себя в полной безопасности и под надежной защитой. Они были почти не знакомы. И все же она поняла, что может доверять ему. Нечто необыкновенное и чудесное случилось между ними сегодня.

– Мы обязательно должны вечером увидеться, – прошептал Антуан, когда Беата вошла в лифт. И пока лифтер закрывал двери, она еще успела ему улыбнуться.

Беата поднималась наверх, отчетливо сознавая, что всего за один день жизнь необратимо изменилась.

Антуан, весело напевая, вышел на улицу.

Глава 2

К своей величайшей досаде, Беата оказалась не готова к реакции матери, услышавшей о приглашении Антуана на ленч. Беата объяснила, что они встретились в отеле, когда пришли на чай, немного поговорили, и Антуан предложил устроить совместный ленч. У нее не хватило храбрости добавить, что сначала Антуан пригласил ее одну: мать и так задохнулась от ужаса.

– С незнакомым человеком? Беата, ты в своем уме?! Ты совсем его не знаешь! Как ты повела себя, что он посмел пригласить тебя на ленч? – с подозрением допрашивала мать. Она оставила Беату одну всего на несколько часов, и этого оказалось достаточно, чтобы дочь завела разговор с незнакомым человеком! А ведь на нее это не похоже. Он наверняка авантюрист, завлекающий молоденьких девушек и с этой целью слоняющийся вокруг отеля!

Моника Витгенштейн была далеко не так наивна, как ее дочь, и страшно испугалась, не делал ли этот мужчина Беате нескромных предложений. Хуже всего, что Беата, похоже, находила его привлекательным, и это лишний раз доказывало матери ее отчаянную неопытность. Бедняжка еще совсем ребенок!

Монике с трудом верилось в добрые намерения Антуана, и потому она была склонна преувеличивать.

– Я всего лишь пила чай на веранде, – расстроенно бросила Беата. Все шло совсем не так, как было ею задумано, и теперь она не знала, что сказать Антуану.

– Мы поговорили немного… так, ни о чем. Он был очень вежлив.

– Сколько ему лет? И что он делает здесь, вместо того чтобы воевать?

– Он швейцарец, – натянуто произнесла Беата. Ну вот, она и решилась. Беата в отличие от Бригитты никогда не лгала матери. До сегодняшнего дня. Это было впервые. Но Антуан достоин любого риска и любого наказания… если ее разоблачат. Всего за один день он сумел завоевать не только ее преданность, но и сердце.

– Почему он не работает? Почему слоняется по отелю?

Моника была твердо убеждена, что все порядочные люди должны работать. У них нет времени распивать чаи по отелям и флиртовать с молодыми девушками.

– Он здесь в гостях, как и мы. Приехал навестить родных, потому что совсем недавно умер его дед.

– Сочувствую, – сухо обронила Моника, – и допускаю, что он вполне приличный человек, но все же мы совершенно его не знаем. И никто из наших знакомых нам его не представил, поэтому ни о каком ленче не может быть и речи.

И, словно вспомнив что-то, спросила:

– Кстати, как его зовут?

– Антуан де Валлеран.

Взгляды матери и дочери встретились и скрестились. Надолго.

Моника вдруг задалась вопросом: уж не встречалась ли Беата с этим человеком раньше?

Но она никогда не замечала в дочери ничего двуличного. Просто она слишком молода, неопытна и наивна.

– Он аристократ, – укоризненно заметила мать.

Абсолютно ясно, что он совершенно не подходит для ее дочерей, даже будь он при этом королем! Есть границы, которые переходить нельзя.

Беата понимала, о чем думает мать. Для этого слова не нужны. Они евреи, а Антуан нет.

– Разве быть аристократом – преступление? – съязвила Беата, но глаза ее были печальны, что еще больше встревожило мать.

– Ты когда-нибудь встречалась с ним раньше? – спросила она.

Девушка покачала головой. Но тут в комнату влетела Бригитта с охапкой покупок. Она прекрасно провела время в магазинах, хотя считала, что до войны в Кельне выбор был лучше. Но постоянные нехватки, связанные с военным положением, действовали ей на нервы. Как приятно хотя бы немного отдохнуть от всего этого!

– А как он выглядит? – немедленно заинтересовалась она, рассматривая черную замшевую сумочку и пару чудесных белых лайковых перчаток до локтя. – Очень красив?

– Не в этом дело, – отмахнулась Беата. – Просто он показался мне славным человеком. Он всего лишь пригласил нас троих на ленч, что, по-моему, очень вежливо и любезно с его стороны.

5
{"b":"161193","o":1}