При виде девушки Мария тихо ахнула.
– О боже, девочка… где ты взяла это платье? Разве Антуан возил тебя в Лозанну?
– Конечно, нет, – засмеялась Беата, довольная произведенным эффектом.
Мария неожиданно всхлипнула и разразилась слезами. Беата растерянно объяснила:
– Я сшила его из тех скатертей, что вы дали. Целых две недели работала не покладая рук.
– Не может быть! Да я бы и за два года не смогла сделать ничего подобного.
Мария в жизни не видела такой красоты. В этом платье Беата казалась сказочной принцессой. Самой красивой невестой на свете.
– Где ты научилась так шить?
– Для меня это что-то вроде забавы. Я делала разные вещички для матери и сестры, а себе всегда предпочитала шить, придумывая фасоны, а не покупать платья.
– Но лучше этого просто ничего не может быть!
Мария заставила Беату покружиться, восхищаясь вуалью и шлейфом. Настоящая картинка!
– Погоди, что еще скажет Антуан, когда тебя увидит. Да он просто в обморок упадет, прямо у алтаря!
– Надеюсь, что нет, – нахмурилась Беата, взволнованная такой перспективой. Даже Вальтер, увидев ее, поразился и помог Марии тщательно расправить юбку и вуаль невесты на заднем сиденье машины. Они с Марией сидели впереди, а Беата чувствовала себя немного виноватой за то, что заставила Антуана идти в церковь пешком. Но ничего не поделаешь, нельзя же было допустить, чтобы он увидел платье!
До его ухода Беата пряталась в соседней комнате, так что все традиции были соблюдены. Ей до сих пор не верилось, что сегодня день ее свадьбы. Одеваясь, Беата заплакала. Разве думала она когда-нибудь, что в такой день Моники не будет рядом, а отец не подведет ее к жениху?
Вальтер и Мария отыскали для молодых и кольца, совсем простые и сильно потертые. Одно принадлежало отцу Вальтера. Оно до сих пор хранилось в шкатулке, а сейчас лежало в кармане Вальтера вместе с кольцом прабабки Марии – узкой золотой ленточкой с крошечными алмазиками. Оно было таким маленьким, что не лезло на палец ни одной женщине в их семье, зато идеально подошло Беате. По внутреннему ободку шли выгравированные слова: Mon coeur a toi – «Тебе мое сердце». Кольцо истончилось от времени, но Беата с благодарностью приняла его.
Вальтер и Мария проявили неслыханное великодушие, решив провести эту ночь у друзей, чтобы предоставить дом в полное распоряжение новобрачных. Вальтер поставил охлаждаться во льду бутылку шампанского, которое хранил многие годы, еще со времени свадьбы сына. Марта приготовила свадебный пир: она старалась чем могла выказать свои любовь и нежность. Ей хотелось, чтобы у молодых людей сегодня был настоящий праздник: разве так прошла бы их свадьба, будь обе семьи хоть чуточку справедливее?
Но новобрачные знали, что, хотя они многое потеряли, все же приобрели еще больше, потому что отныне навеки будут вместе. Для Антуана и Беаты этого было вполне достаточно, хотя для обоих оказалось очень трудно в такой день не думать о тех, кого они оставили дома.
Местные жители как раз покидали церковь после службы, когда туда прибыли Цуберы и Беата. Антуан, как и просила Беата, ждал их в доме священника. Прихожане громко восхищались изумительным платьем и прелестной невестой, казавшейся неземным созданием, – с темными локонами, прикрытыми кружевной шапочкой, белоснежной кожей и огромными голубыми глазами. Даже старожилы не могли припомнить такой красоты. Отец Андре восхищенно покачал головой и во всеуслышание признал, что невеста из Беаты куда лучше, чем монахиня, и что он никогда не видел столь прекрасной новобрачной.
Лукаво щурясь, он пригласил Антуана в церковь, обещая ему необыкновенный сюрприз. Антуан так и не смог догадаться, что он имеет в виду, пока органист не заиграл выбранную вместе с Беатой мелодию и в дверь под руку с Вальтером не вошла невеста. Она двигалась с грацией юной королевы, почти не касаясь земли ногами, обутыми в единственные привезенные с собой вечерние туфельки из атласа цвета слоновой кости, украшенные пряжками со стразами. Конечно, Антуан не был готов увидеть Беату в подвенечном платье. Он все гадал, что она наденет, а узрев изысканный наряд, решил, что Беата захватила его с собой из Кельна. Похоже, его сшили в Париже еще до войны.
Но он едва успел рассмотреть платье: все его внимание было приковано к Беате. Молодые люди не отрываясь смотрели в глаза друг друга, не замечая, что оба плачут. Кружево, служившее вуалью, было достаточно тонким, и Мария, приподняв его, увидела, что лицо невесты мокро от слез. Только на этот раз это были слезы счастья. Никто из собравшихся в церкви никогда прежде не присутствовал на столь трогательном событии.
Беата снова всхлипнула, когда они обменивались обетами. Руки ее задрожали, когда Антуан надел кольцо ей на палец. Сама она, в свою очередь, осторожно, чтобы не сделать больно, надела кольцо жениху. И вот наконец священник объявил молодых мужем и женой.
Антуан привлек к себе Беату, поцеловал, и она едва не задохнулась от счастья. Он с трудом заставил себя разжать руки, и новобрачные вышли из церкви на летнее солнышко. Кое-кто из прихожан остался после мессы, чтобы еще раз посмотреть на прелестную невесту. Никто из видевших ее в тот день никогда не забудет, как она выглядела.
Молодожены вместе с Цуберами и священником отправились на ферму обедать, а потом хозяева по пути к друзьям отвезли отца Андре обратно в церковь. Беата и Антуан долго махали им вслед с крыльца. Оставшись одни, они радостно вздохнули. Им не часто выпадал такой шанс: в тесном домике было слишком мало места. Но теперь по ночам они смогут делить одну спальню. А на сегодня весь дом в их распоряжении. Пожилая пара сделала им поистине драгоценный подарок. Эта единственная ночь в маленьком, затерянном в Альпах домике – вот и весь медовый месяц, который судьба отпустила им. Но они были довольны и этим. Все, что им нужно от жизни, – это быть вместе. Они оба знали, что никогда не забудут магии этого дня.
Антуан завороженно смотрел на невесту. Беата еще не сняла подвенечного платья и жалела, что не может остаться в нем навсегда. Она проделала гигантскую работу для того только, чтобы покрасоваться в нем несколько часов. И хотя так бывает на любой свадьбе, лишь очень немногие невесты способны создать подобный шедевр.
Не переставая восхищаться ее грациозной фигуркой в безупречно сидящем наряде, Антуан последовал за Беатой в дом.
Некоторое время они тихонько беседовали в гостиной, а потом Антуан разлил по бокалам шампанское. В последний раз Беата выпила немного шипучего напитка на свадьбе сестры, и сейчас у нее закружилась голова после первого же глотка. Трудно поверить, как изменилась ее жизнь всего за несколько недель! Еще совсем недавно она просто не поверила бы, что будет жить на швейцарской ферме и выйдет замуж за человека иной веры. Мечта обоих сбылась, хотя им пришлось пройти сквозь кошмар боли и непонимания, чтобы достичь своей цели. Но раны, нанесенные Беате, казалось, начинали потихоньку заживать. Впереди новая жизнь. Жизнь, которую она разделит с Антуаном.
Когда солнце стало садиться, Беата предложила подать приготовленный Марией ужин. Они продолжали разговаривать, держась за руки и не спеша в постель. Антуан не хотел торопить Беату, сознавая, какой это огромный для нее шаг. Он желал бы, чтобы в эту ночь она не испытывала ни боли, ни страха. У них впереди еще много времени, и они не торопились познать друг друга. Правда, и есть они не могли, так что ужин остался нетронутым.
Шампанское мало-помалу возымело свое действие. Они снова поцеловались, и неожиданная страсть овладела ими. Охваченные желанием, они не могли больше сдерживаться. Этого момента оба ждали одиннадцать месяцев. Сегодня первое июля. А встретились они в августе прошлого года! Казалось, с того столкновения на озере прошла целая жизнь! И вот теперь они муж и жена. Все, о чем они мечтали с того первого момента, стало реальностью.
Не обращая внимания на боль в искалеченной руке, Антуан сумел подхватить Беату и отнести в спальню, расположенную рядом с комнатой Вальтера и Марии. Осторожно положил ее на постель и стал медленно раздевать. Он опасался, что Беата чересчур застенчива, чтобы позволить ему увидеть ее обнаженной, но она, похоже, не испытывала перед ним ни стыда, ни страха, и уже через несколько минут платье висело на спинке единственного стула, а Антуан неумело снимал тонкое белье из атласа и кружев, сшитое Беатой несколько месяцев назад и привезенное с собой.
