Сидни Кинкейд стояла в «Галантерея и всякая всячина Смита» и восторгалась чудесами цивилизации. Стянув с себя грязнущую вязаную шапочку, девушка провела рукой по волосам. Она никогда не была такой грязной за всю свою жизнь, вина за это целиком и полностью лежала на ее квартирантке. Черт бы побрал эту женщину, осмелившуюся оставить дверь гаража открытой. Последствия нашествия животных были совершенно очевидны даже для самых заложенных носов. А сломанное окно и отсутствие горячей воды стало последней каплей. Вдобавок в коттедже было чисто. И ей потребовалось целых получаса, чтобы почувствовать себя как дома.

Но теперь в доме царил привычный беспорядок, а ее желудок был наполнен чем-то более существенным, чем походной смесью [3]. С каждой минутой жизнь становилась все лучше и лучше.

— Так что, Сид, — проговорил Джо, вытаскивая еще одну коробку и начиная наполнять ее стандартным заказом Сидни: ужинами «просто-добавь-воды», — как все пр’шло?

— А как это всегда проходит? — проворчала она, пересекая магазин и кладя свою шапку на прилавок Джо. — Последние четыре месяца я провела, вытаскивая одного городского мальчишку за другим из мест, которые они никогда не видели, кроме как в журналах. Как люди не могут понять, что местность здесь дикая?

— Считай, что они не знают, — ответил Джо, переставляя несколько банок с тушеным мясом.

— Но это было не самое худшее, — в раздражение продолжила Сидни, — я возвращаюсь домой, только для того, чтобы обнаружить, что в нем полный порядок. Ради интереса, какой чистоплюйке ты сдал мою свободную комнату? Я думала, ты сказал, что она писательница. И я ожидала увидеть под журнальным столиком горы скомканной отпечатанной бумаги.

— Тебя могло ожидать худшее, — предположил Джо, — чистота не так уж и плохо.

— А мне она не нравится, — проворчала Сидни, залезая в банку с конфетами и доставая кусочек лакрицы, — в ванной я не увидела никаких бигудей, но я не сомневаюсь, что она такая же безупречная и вычурная, как и лилии. Она также и пекарь, ты можешь себе это представить?

Джо подтолкнул к Синди ее коробку.

— Поторопись домой, девочка. Надвигается шторм, и мне не хотелось бы, чтобы ты упустила его.

— Ты имеешь в виду, чтобы я не попала в него, так ведь, Джо?

— Полагаю, что так.

Сидни вытащила еще один кусочек лакрицы.

— Что это был за мужчина? — небрежно спросила она. Он мог оказаться потенциальным покупателем тура, а она была не из тех, кто упускает деловую возможность.

— Какой мужчина? — переспросил Джо, невинно моргая.

Сидни еще более небрежно промолвила:

— Ты и сам знаешь, тот городской парень. По поводу которого старик Андерсон ворчал, что он писатель или что-то типа того.

Джо нырнул под прилавок и вытащил журнал.

— Вот здесь его статья. Прочитай сама. Не так уж и плохо, если тебе нравятся такие вещи.

Сидни взглянула на кулинарный журнал, и отложила его, объяснив, что заинтересуется им только тогда, когда ад замерзнет. И вернулась к интересующему ее вопросу:

— Он планирует здесь остаться?

В действительности, ей это было не интересно, но она могла оценить прекрасно-выглядевшего мужчину точно так же, как и соседскую девчонку.

— Понятия не имею, какие у него планы. Но полагаю, что ты сможешь спросить это у него, когда увидишь в следующий раз.

Сидни покачала головой.

— Мы привлекаем этих писак, как мух. И следующее что нам потребуется, так это один или два стоп-сигнала.

— Вполне возможно, — согласился Джо.

Сидни швырнула журнал в коробку и направилась к своему покрытому грязью джипу, стараясь выкинуть мужчину из головы. Она вероятно больше никогда не увидит его снова, поэтому не было особого смысла волноваться по этому поводу. Тем более что она уже давно не девочка, ищущая романтики. У нее был туристический бизнес ее отца, которым необходимо было заниматься, да собственная репутация, которую нужно было поддерживать. Городской парень с глазами зелеными, как весенняя листва, и волосами цвета соболиного меха совершенно не вписывался в ее планы. Этот мужчина, возможно, не смог бы даже зажечь пригоршню сухих щепок, не получив при этом ничего, кроме дыма.

Она ехала домой медленно, уставшая, как собака. Четыре месяца она находилась вдали от цивилизации, возвращаясь в Анкоридж только для того, чтобы постирать одежду и забрать очередную группу новичков, и страстно мечтая о доме и горячем душе. Конечно, сегодня ее душ не будет горячим, благодаря тем повреждениям, которые нанесла Саманта, но это можно со временем исправить. Сначала душ, а потом, может быть, она пойдет и поищет горячую еду, дожидающуюся ее. Торт, стоящий на кухонном столе, был восхитителен. Сидни не собиралась съедать много, всего лишь кусочек, но у нее в течение нескольких недель не было во рту стоящей пищи. Хоть какая-то от Сэм была польза, даже если это и касалось приготовления еды. В своих письмах Джо был раздражающе сдержан, ни единым словом не намекая, о чем пишет Сэм.

Сидни резко затормозила, отчего джип занесло. Ей пришлось остановиться, и она уставилась вдаль, чувствуя, как страх собирается в центре ее живота. Сэм — это ведь Саманта? Возможно ли, чтобы два писателя переехали на лето во Флаэрти?

Она знала — все, что ей следует сделать, так это вынуть отданный ей Джо журнал и проверить.

Девушка покачала головой. Джо бы не посмел сдать комнату в ее доме мужчине. Он, конечно, был ужасной свахой, но и у него где-то должен быть предел. Кроме того, это был кулинарный журнал. Какой парень стал бы писать для кулинарного журнала?

Сидни завела двигатель и отпустила сцепление. Сэм без сомнения была привлекательной толстушкой и по-матерински заботливой… как раз такой квартиранткой, какую Сидни и искала. Если бы еще ее можно было убедить не пытаться чинить что-нибудь электрическое…

Дверь гаража была закрыта, и Сидни приняла как должное, что Сэм припарковала свою машину внутри. Лекция по поводу держания дверей закрытыми может подождать до обеда. Нет никакого смысла расстраивать повара. За последние несколько месяцев с Сидни было достаточно походной пищи, поэтому она с радостью будет держать рот на замке в обмен на настоящую еду.

Девушка оставила машину на покрытом гравием пятачке, который служил подъездной аллеей, и прошла в дом, по пути в подвал сбрасывая грязное пальто, шапку, перчатки и шарф. Спустившись туда, она немного отрегулировала водонагреватель. Кто-то вместо того, чтобы включить его, наоборот выключил. Сидни недоверчиво покачала головой. Ей придется категорично запретить Сэм слоняться где-нибудь, кроме кухни. Это может оказаться опасно для их здоровья.

По пути в ванную, она сбросила остатки своей одежды. Обтирание губкой в уединении палатки совсем не помогало ей. Она уже могла ощущать, как тугие струи воды смывают с нее въевшуюся грязь, забирают с собой напряжение. Роль няни для беспомощных бизнесменов была тяжелой ношей для женщины. Может быть, Сэм, услышав, как она моется, поймет намек и займется обедом. Может быть, она даже подогреет последний кусочек того шоколадного торта и украсит его верхушку каким-нибудь мороженым.

Дверь в гостевую комнату открылась, и Сидни торопливо потянулась за полотенцем, чтобы прикрыть свою наготу. Она скажет быстрое «привет», а затем проскользнет в ванную и примет давно заслуженный душ. В конце концов, она не совсем одета для долгого разговора.

Но тут Сидни уставилась на свою квартирантку.

Затем моргнула, чтобы убедиться, что это ей не кажется.

Да, она узнала эти волосы цвета соболиного меха, эти по-весеннему зеленые глаза, и это строгое мужественное лицо. Изношенные джинсы туго обтягивали стройные бедра, длинные мускулистые ноги. Рубашка-регби с длинными рукавами закрывала его мускулистые руки и широкую грудь… и вероятно прятала красивый плоский живот. Это было крепкое тело, которое она мельком увидела в магазине, которое, как она думала, будет центром ее романтических мечтаний чуть позже перед огнем.