— Не все звери наши, — объяснял Свенслав ученику, — те, что по Земле-матушке бегают, крыльями летают — наши, да не все, а те, кто в воде, да в ящерном царстве подземном, да Симаргла звери — те не наши…

Двое охотников, посвященных Волху, расположились на опушке леса, наслаждаясь жизнью, да нежным мясом дундука. Стояла прекрасная погода конца лета — и тепло, да не знойно, нет дождя, но и не сухо, солнце в зените, да облачком прикрыто. Зеленое поле у ног охотников стрекотало бесчисленным хором цикад, наполняя души людей мирным спокойствием. Вот кузнечик запрыгнул прямо на рукав Востроку, мгновение — и упрыгал куда-то вдаль. Благодать! Даже комарики куда-то подевались, видать к вечеру готовятся, сил набираясь…

— Расскажи! — попросил Вострок, — Про Симаргла зверей расскажи!

— Их ведуны лучше знают, — отмахнулся Свенслав, — про ящерку-огневицу слышал, небось?

— Так ее не поймать!

— Потому — и не наш зверь, — засмеялся старый охотник, — но вот сказывают такую байку, нашелся один умелец, поймал ту ящерку.

— Как поймал? Чем? — удивился Вострок, — От нее же любой силок загорится?!

— Есть такой камень в горах, — не совсем уверенно попытался объяснить Свенслав, — бел камень, да не горюч, не крошится, а мнется… Вот и вытянул тот умелец нить с того камня, да сплел из нее сеть белую, в огне не горючую.

— И поймал ее ящерку огневую?

— Ну, не так сразу, — вздохнул Свенслав, — ты ж наше дело, охотское, знаешь, сидишь, сторожишь в засаде три дня и три ночи, а зверь-то уж в другом лесу рыщет… Сказывают, ждал тот умелец тридцать три года, пока дождался огневицы, тут и накрыл ее сеткою.

— А что дальше было?

— Того никто не знает, много чего говорят, — пожал плечами Свенслав, ему, как охотнику, «дальше» было не интересно, — кто говорит, что стал тот умелец каганом великим, одних жен набрал дюжину дюжин… Другие рассказывают, что учинил пожар великий, да сжег город прекрасный, третьи врут, что богам в храмину ящерку даровал… Да только я им всем не верю! Еще рассказывают, что отпустил тот охотник огневицу.

— Как отпустил?! — аж подскочил Вострок, — Тридцать три года охотиться, и отпустить, поймавши?

— Дык он же ее поймал… — пожал плечами Свенслав, — Как ты не понимаешь!

И Вострок понял. Может, именно в этот миг он почувствовал, что такое быть настоящим охотником! Или именно тогда он и стал подлинным служителем Волха?!

— Еще у Симаргла есть птицы огневые. Коли боги разгневаются, могут пустить тех птиц, да дома людские пожечь. Бывало, и целые города палили. Падают те птицы с неба, и нет спасения от пожара. Одно только дано нам в утешение — никогда огненные птицы на человека не нападают, не в обычае у них людей жечь!

— А Перуновы стрелы все в людей норовят!

— Это от того, что хоть Симаргл и гневается, добр он к людям. Если и наказывает, то не смертью…

— Расскажи еще!

— А еще нельзя нам, Волха служителям, на обитателей рек да морей охоту вести!

— Ну, я рыбакам не помеха! — презрительно отмахнулся Вострок.

— А еще подземных зверей бить негоже! — продолжил поучения Свенслав.

— Каких еще подземных зверей?! — засмеялся насытившийся нежным мясом, а потому готовый хоть кататься по земле от избытка приятственных чувств Вострок, — Что за звери такие, подземные? Кроты да червяки, что ли?

— Сказывают, глубоко-глубоко под землей, не в царстве Виевом навьем, а в нашем, в яви, просто — очень глубоко… Там тоже звери водятся. Жуки да черви с терем! И много их там, неисчислимо… Куда больше, чем по земле шастают…

— А как они повылазят?

— Рассказывал мне один волхв, в науках сведущий, что нельзя им на белый свет. И не то, чтобы свет солнечный им страшен был бы… Просто там, внизу, такая духота, столь сперто, что будь такое страшилище вверх выужено, его изнутри разрывает…

— Чудеса!

— Да, чудно все там, внизу, — кивнул старый охотник, — от той спертости великой даже дерева по воздуху плавают, как по воде…

— И придумают же!

— Может, и брешут, а может — и правду говорят, — нахмурился Свенслав, — слышал я, что рыб, с самого дна моря-окияна поднятых, изнутри разрывает. Глаза, сказывают, так и вылезают…

— И кто ж их вынимал? Какой-такой сетью?

— Сие мне неведомо…

— Так ты ж сам говорил, что негоже нам у рыбаков добычу отбивать!

— Ну, так как, пойдем в горы за черным воском? — неожиданно переменил тему старший.

— А потом продадим, али себе оставим?

— Есть у меня одна задумка, — признался Свенслав, — запах у горного воска такой — особенный. И птицы, и звери его издалека чуют.

— Ну и что?

— Вот, скажем, рыбаки, ловят на хлеб… Рыба то клюет, то поодаль гуляет. А как аниса в тот хлеб добавить, али выжимки семян — так со всей воды, обо всем позабыв, прямо на крючок!

— Уж не зверя лесного ты на горный воск ловить собираешься? — засмеялся Вострок.

— А почему бы и нет?!

— Так зачем дело стало? Счас сбегаю к ковалю, пусть крючков нам изготовит, во-от таких, — Восторок показал руками, — будем на них ведмедей ловить!

Охотники посмеялись, но последнее слово осталось, все-таки, за старшим.

— На крючок или без оного, ловить или только приваживать, попробовать все одно стоит, — заключил Свенслав, — все одно горный воск нам нужен, и лекарство, и запродать, коли надобность такая придет.

Найти черный воск в горах — дело не мудреное. Вот забраться на гору — другое дело. Горы-то вот они, кажутся совсем рядышком, вот степь, вот — упирается в небо зуб земной, а как идти — не один день только дойти. А уж наверх — тут большие силы нужны, да сноровка. Охотники долго шли по малозаметной простому глазу тропке — им-то, следопытам, просто! Охотник всегда видит дорогу, знает — людская та тропа, иль звериная, кто по ней ходит, да куда. Свенслав как-то рассказывал байку, что жили в древности служители Волха, очи которых даже сами следы видели, пока те не остывали. Вострок и верил, и не верил таким сказкам. Но когда Свенслав свернул с человечьей тропы на крутую козлиную, заметил сразу. Охотникам пришлось карабкаться, хватаясь за камни, царапаясь о скалы. Что поделать — люди не горные козы, прыгать не умеют. Впрочем, мучения вскоре были вознаграждены. Вострок первым заметил над головой, в расщелине меж двух скал, такую темную массу. Оно! Правда высоко, но не очень. Вострок встал на плечи Свенславу, оперся правой рукой о скалу, стоявшую рядом отвесно, поднял левую руку. Достал! Теперь поработать ножом. То, что удавалось соскрести с рыжего камня, Вострок передавал вниз, старшему, у которого тоже была свободна лишь левая рука — другой он поддерживал ноги молодого товарища. Дело пошло, не слишком скоро да споро, но все-таки!

На мгновение оба охотника замерли — так уж устроены служители Волха, чуют взгляд животного, на них направленный, мгновенно. Это совсем молодой, с рожками-наперстками, козлик, уставился на зверя невиданного в тех местах. Еще бы — может и человека никогда не видывал, а уж двое, один на плечах у другого, надо полагать — великан какой-то забрел, не иначе! Козлик стоял неподвижно всего в десяти шагах. А охотники растерялись. Пополнить запас мяса было б неплохо, но как? Более глупого положения еще не бывало, одно неловкое движение — и Вострок просто упадет…

Черная тень на мгновение закрыла светило. Но то был не орел! Вслед за странными, невероятно широкими крыльями мелькнул в воздухе змеиный хвост. На том месте, где только что стоял козленок, стало пусто. Не иначе, стал добычей крылатой змеи! Вострок уже скатился вниз с плеч мягко опустившегося на колени Свенслава, справедливо рассудившего, что сейчас не до горного воска. Еще мгновение — и оба охотника натягивали луки. Так и есть — черное чудище возвращалось. Вот странные, ни на что не похожие крылья четко вырисовываются на фоне синего неба. На сгибе каждого крыла, спереди — пальцы. Такого ни у птиц, ни у летучих мышей не бывало! А монстр уже несется прямо на охотникав, метит как в лоб. Взвизгнули стрелы. Эх, попала б хоть одна! Куда там… Через мгновение Вострок увидел совсем рядом такой ужас! Эта морда крылатой змеи… Или кракордила… Ничего страшнее, такого, когда кровь не то что стыла — замерзала в жилах, молодой охотник и представить себе не мог. Жуткая вонь. Эти вывернутые вперед зубы, оскал отвратительной усмешки самой Смерти…