– Пока нет. Жди.

Я прошла дальше, в большущий каминный зал с длинным столом, похожий на столовую. Из зала узкий коридор вел на кухню. Там несколько девушек, среди которых я узнала утреннюю горничную, сидели за столом и смеялись. Пожилая женщина резала мясо. На огне стояли кастрюли. Было уютно и весело. При моем появлении смех смолк, повисло напряженное молчание.

– Принесите завтрак мне в комнату, – ни к кому конкретно не обращаясь, с досадой приказала я. – Яблочный сок и пару бутербродов.

Из холла, спустившись вниз по резной лестнице, я попала в помещение с огромным круглым бассейном. Сверху светило искусственное солнце, у стен зеленели пальмы и другие экзотические растения. Видимо, здесь даже среди зимы был жаркий юг. На противоположной стороне в приоткрытую дверь увидела бильярдный стол. Решила дальше не осматривать помещения и вышла на улицу.

Сад вокруг особняка мне тоже понравился. Много солнца, много цветов. Тенистая аллея вела к пруду с ручными утками. Полюбовавшись на них минут пять, я решила, что пора возвращаться.

В спальне на столике меня ждал завтрак. Я перекусила и задумалась о своих планах на день.

Взгляд остановился на телефоне. Безумно захотелось рискнуть и ненадолго заглянуть в свой прежний, родной и привычный мир. Сдерживали меня два соображения. Во-первых, телефон запросто мог прослушиваться. Даже если исключить, что в нем стояли жучки или записывающие устройства, наверняка имелось множество параллельных аппаратов, и любая горничная могла стать свидетельницей моего разговора. Во-вторых, я просто не была уверена, что нахожусь в своем городе. В противном случае для звонка требовалось набрать код, которого я тоже не знала. Но искушение было слишком велико! И я решилась. Набрав номер, с замиранием сердца вслушивалась в гудки. Господи, если ты есть, пусть мне ответит Нина!

Трубку наконец взяли.

– Алло!

Я с облегчением узнала голос подруги.

– Молчи и не произноси никаких имен. Поняла? – Я могла бы и не предупреждать. На том конце провода воцарилось гробовое молчание. – Знаешь, у меня очень мало времени. Через час жду тебя на нашем месте. Пятачок, ты умер?

Видимо, мои последние слова вывели Нинку из ступора.

– Так это действительно ты? – недоверчиво выдавила она. – А нам сказали, что ты умерла.

– Не совсем, как видишь, – хмыкнула я. – Ну все, жди. – И положила трубку.

Быстро спустившись в холл, капризно распорядилась:

– Игорь! Приготовь мне машину. Сам можешь быть свободен.

Если он и удивился, виду не подал:

– Вам какую машину?

Я немного растерялась. Чтобы выйти из положения, пришлось опять грубить:

– Почему ты еще здесь? Давно пора быть в гараже! Бездельник.

Парень безропотно двинулся к выходу. Я за ним. Не могла же я сказать, что понятия не имею, о каких машинах идет речь, и даже не представляю, где находится гараж.

Войдя в огромный ангар, где запросто могли поместиться четыре роскошных автомобиля и парочка самолетов, я осмотрелась. В углу стояла довольно скромная «девятка», остальные машины поражали великолепием. Огромный черный джип «хаммер», «мерседес», малюсенький «фольксваген»-«жук». В «жучка» я влюбилась сразу и бесповоротно. Но ехать на нем не рискнула. Мне никогда не приходилось ездить с автоматической коробкой передач, и я решила оставить эксперименты на потом. Единственной машиной с подходящим мне управлением был джип, ну и еще, конечно, «девятка». Но она, видимо, принадлежала прислуге. Игорь подтвердил мою догадку.

– Что делает здесь эта рухлядь? – капризно сморщила я носик.

– Вы же сами распорядились, чтобы кухарке купили авто, на котором она могла бы ездить за покупками, после того как майонез пролился на обивку «мерседеса»…

– Да помню я. Можно было купить что-то поприличнее, а не это корыто. – Если бы мне в моей прежней жизни кто-то купил такое «корыто», я, наверное, Богу бы молилась на этого Санта-Клауса. Но шоферу об этом знать было не обязательно. – Сегодня хочу поехать на джипе, – заявила я.

– Но у него ручная коробка передач… Я думаю…

– А кто ты такой, чтобы думать за меня? Может, мой адвокат?

– Нет, шофер.

– Вот и выводи машину за ворота.

Мне не хотелось, чтобы он сразу понял, что я не дилетант в водительском деле. Выезжая из гаража, прикидываться рискованно. На дороге я немного попридурялась. Завелась не сразу. Пару раз заглохла для вида. Шофер с сожалением смотрел на автомобиль. Меня ему было совершенно не жалко, а вот с «хаммером» он, похоже, прощался навсегда. Ехала я не слишком уверенно, с трудом вписалась в поворот, после чего, скрывшись с глаз Игоря, надавила на газ и рванула к городу. За оставшиеся сорок минут мне предстояло определить, в какой стороне находится город, и найти дорогу.

Я не подозревала о разговоре, произошедшем буквально через несколько минут после моего отъезда.

– Алло, шеф. У меня плохие новости. Она уехала на джипе.

– Надеюсь, вы на хвосте?

– Шеф, мы поставили маячки только на мерс и ее каракатицу.

– Чертовы ослы! – выругалась трубка.

– Но, шеф, она никогда не ездила на «хаммере». Вы знаете, как она ненавидит эту машину!

– Что с телефоном?

– Номер определить не смогли. – Голос говорящего звенел отчаянием.

– Ты думаешь, я тебя просто уволю? Нет, милый, я тебя кастрирую, – зловеще пообещала трубка.

– Но разговор записался чисто. Ваши подозрения подтвердились. Она знает о покушении.

Нинку я увидела издалека. Она стояла возле лавочки и переминалась с ноги на ногу. Изредка поглядывала в сторону автобусной остановки, но чаще ее взор устремлялся в сумрачную темень аллеи. На роскошный «хаммер» она даже не взглянула. Уже много лет мы называли первую лавочку от остановки в придорожном сквере «своим местом». Когда-то давно Нина подсчитала, что скамейка одинаково удалена от наших домов. Добраться до сквера можно было, проехав по одной остановке на автобусе или пройдя пешком минут десять. В хорошую погоду мы очень редко пользовались общественным транспортом. Иногда по утрам, совершая пробежку, заранее созвонившись, встречались на «своем месте», отдыхали, болтали и трусцой удалялись каждый в свою сторону. Назначив подруге встречу именно здесь, я ни секунды не сомневалась, что она верно поймет меня. На всякий случай я добавила ее детдомовское прозвище. Ведь известие о моей смерти Нина получила, по всей вероятности, довольно давно и успела свыкнуться с мыслью о том, что никогда больше не увидит свою лучшую подругу. Поэтому, чтобы исключить подозрение в розыгрыше, я и назвала ее Пятачком.

Много лет назад, когда нам было лет по десять и мы спали на соседних койках в детском доме «Снежинка», зародилась наша дружба. Я в то время была крупной рослой девочкой с румянцем во всю щеку. Нина выглядела младше своих лет, видимо, из-за того, что в младенчестве и глубоком детстве, до тех пор, пока ее мамашу не лишили родительских прав, питалась из рук вон плохо, к тому же не каждый день. Несмотря на это, в маленькой бледной девчонке было столько энергии и задора, что порой она просто не могла сидеть на месте. Ее частенько выгоняли с уроков за болтовню и непоседливость. Вместе мы производили довольно странное впечатление: степенная толстощекая отличница и бледная, мелкая егоза-двоечница. Неудивительно, что за глаза нас прозвали Пятачок и Винни-Пух. Меня это необыкновенно обижало. Нинке, как обычно, все было по фигу.

С тех пор прошло немало лет. Мы и сейчас составляем с ней достаточно контрастную пару. Я – высокая брюнетка с совершенно несвойственными смуглянкам зелеными глазами. Нина превратилась в миловидную стройную блондинку с глубокими карими глазами. Такое необычное сочетание. В остальном за эти годы ничего не изменилось. Подружка все так же суетлива и непосредственна. Вот и сейчас, вместо того чтобы спокойно сидеть на лавочке, она разве что на одной ноге не подскакивала.

Припарковав машину у обочины, я пешком направилась к «нашему месту». Мельком мазнув по мне взглядом, Нина уставилась в сторону моего дома. Узнать меня в темных очках и газовом шарфе на голове и вправду было трудновато. Сев на лавочку, я достала сигарету и закурила. Подруга еще раз обернулась, хотела что-то спросить, да так и застыла с открытым ртом.