таки дошел и не упал! Это было самой лучшей новостью дня. Нет, даже не так. Это было лучшим событием недели.

Но окончательно оцепенение с него сошло лишь в тот момент, когда он ступил на устойчивый подоконник, и перед глазами перестали всплывать картины одна страшнее другой. Эшли спустился с подоконника и по привычке осмотрелся по сторонам. В комнате был просто феерический бардак. Везде валялись вещи, обувь, расчески, учебники с тетрадками, журналы сомнительного содержания с полуобнаженными моделями на обложке и прочий, несистематизированный хлам.

– Ну у тебя и бардак, – не удержался Паркер от язвительного замечания.

Дитрих все это время без особого восторга наблюдавший за действиями посетителя, хмыкнул многозначительно и выдал:

– Ты ни черта не понимаешь. Это не бардак. Это творческий беспорядок.

– Паутина в углу тоже элемент декора?

– Я тебя позвал не интерьеры со мной обсуждать, – насупился Ланц. – Тебя позвали по делу, так и делай дело. Понятно?

– Какой тошнотворный характер, – проворчал себе под нос Паркер. – Ладно, не будем развивать тему недовольства друг другом. Говори, куда идти.

– Комната напротив. Буду признателен, если ты вытащишь этого джинна из бутылки, – проворчал Дитрих, сел в кресло и, взяв со стола ноутбук, уставился в монитор.

Дал понять таким образом, что разговор окончен. Паркер особо не расстроился из

за столь равнодушного отношения и холодного приема. В конце концов, его, действительно, не на чашечку чая позвали. Перед ним стояла другая задача, которую следовало решить незамедлительно, а потом с чистой совестью пойти домой.

Лишь стоя у двери в комнату Керри, он понял, что совершенно не понимает, как начать разговор и что, в принципе, может сказать девушке. Они и так многое днем обсудили, поговорили о своих вторых половинках, которые вроде и были, но которых в то же время не было. Они появлялись и исчезали, не задерживаясь рядом надолго, были кем

то вроде работников службы эскорт

услуг. На один вечер, на одну ночь… А потом их все равно рядом не оказывается. И почему

то именно в тот момент, когда они нужны.

Впрочем, Керри могла приукрасить действительность, солгать, приписав множество отрицательных качеств своему парню. Сделать это с одной лишь целью – обелить себя, реанимировать в глазах Паркера свою репутацию, полив грязью человека, которого Эшли не знал и совершенно точно знакомиться с которым не собирался. В этом не было смысла, а вероятность встретить Курта была равна практически нулю. Паркер однозначно мог сказать, что в ближайшее время в его планах поездка в Берлин не значится.

Даже зная истинную мотивацию поступков Керри, он не мог проникнуться чужими умозаключениями и понять, для чего нужна была эта измена. Ведь ни к чему хорошему она не привела. Сравнив, девушка явно осталась недовольна этим сравнением. Оно только расшатало нервы, дало знать о себе эмоциональное напряжение, и теперь Дарк преследовала черная депрессия во всей своей красе. Именно раскаянием склонен был оправдывать поведение девушки Паркер. И он был близок к истины.

Керри, на самом деле, мучили угрызения совести. Она понимала, что поступила глупо, и сегодня едва опять не повелась на провокацию соседа. Вполне могла заглушить возгласы разума и снова повторить свою ошибку, в которой было так мало приятного, а вот разочарования – хоть половником зачерпывай, хоть ведрами. Всё равно его так много, что при всем желании вычерпать не получится, зато сам весь измажешься в грязи с ног до головы. Она не жалела о том, что сегодня ответила отказом и так позорно сбежала. Сегодняшний поступок был самым разумным на фоне того бреда, что она натворила раньше. В этом девушка даже на секунду не усомнилась.

Стук в дверь заставил её ненадолго вырваться из плена своих, не самых приятных, рассуждений. Захотелось покрыть настойчивого родственника матом и укорить его за навязчивость, проснувшуюся так не вовремя. Обычно Дитрих был бревно бревном. Его не трогали чужие душевные метания, он все время был как будто погружен в себя, свой внутренний мир считался самым интересным, а окружающие люди рассматривались, как незначительные, а временами откровенно раздражающие куклы, бегающие по сцене жизни. Это качество временами казалось Керри отвратительным, а иногда она приходила от него в восторг. Она терпеть не могла, когда к ней лезли с сочувствием. И Дитрих, наверняка, об этом знал. Но сегодня решил изменить своим принципам и залезть к ней душу, когда душа наоборот стремилась спрятаться от любопытных глаз и не выходить наружу, как можно дольше. Вообще никого не хотелось видеть. Никого не хотелось слышать. Хотелось лежать, смотреть в потолок и пестовать свою проблему, взращивая её до небывалых размеров. Но Дитриху, кажется, это было не по душе, вот он и решил вызвать девушку на откровенный разговор.

Для того, чтобы проникнуться истинными настроениями девушки, достаточно было одного взгляда ей в глаза. Керри была уверена, что увидев её лицо, Дитрих сразу все поймет и больше не станет допытываться, что произошло.

Соскочив с кровати, за считанные секунды Дарк добралась до двери, повернула ключ и собиралась сказать что

то, но… Но заготовленная речь так и осталась в мыслях, не сумев приобрести словесную форму.

Всё потому, что на пороге её комнаты, опершись на косяк, стоял Паркер. Дверь в комнату Дитриха была открыта, и Керри краем глаза отметила, что тот с умным видом смотрит в экран ноутбука, всячески изображая занятость. На самом деле, наверняка, ждал удобного случая, чтобы подслушать разговор сестры с Паркером. Была у парня такая маленькая, очень противная слабость. Он просто обожал подслушивать чужие разговоры, придерживаясь мнения, что информация правит миром. А больше всего информации обычно выбалтывается в кулуарных разговорах. Нельзя сказать, что Дитрих ошибался. Большинство информации люди как раз склонны сливать в разговорах, предназначенных для ушей узкого круга знакомых и друзей. В данном случае даже не друзей, а…

На этом моменте Керри откровенно зашла в тупик. Не знала, как охарактеризовать свои отношения с Паркером. Уж очень противоречивыми, неоднозначными они были. Невозможно было заявить, что они – друзья, потому что дружбы, как таковой, пока не наблюдалось. Пара? Ещё глупее, потому что совсем не пара, просто пообщались немного днем, и съездили вместе на прогулку, но это не было свиданием. Это был деловой визит Паркера к матери, а Керри просто прицепилась к нему и поехала за компанию. Любовники? Ну, тут все было ещё сложнее и запущеннее. Нет, ну, конечно, их отношения начали строиться исключительно на почве секса, но он не был постоянным. Всего один раз, случайность. Хотя, случайностью это назвать язык не поворачивался. Все было заранее спланировано. Пусть и не ею самой, а Дитрихом… Но от этого общий смысл не менялся. Она изначально знала, что запрыгнет на Паркера. Вот только смысла в этом поступке теперь не видела ни грамма. Не удивительно. Ведь смысла там, действительно, не было совершенно. На почве своих переживаний и размышлений девушка себе едва нервный срыв не заработала, и теперь мучительно продумывала пути к отступлению. Пока не находила. Все было слишком сложно. Одним махом узел не разрубить.

Первым порывом было тут же захлопнуть дверь перед носом Паркера, что Керри и собиралась сделать. Однако парень вовремя поставил носок ботинка между косяком и дверью. Дарк потерпела неудачу в своем решении, ей все же пришлось посмотреть на Эшли. Долго его взгляда не выдержала. Опустила глаза и спросила тихо:

– Как ты здесь оказался?

– Доберман вцепился в шкуру и притащил меня сюда, – ответил Паркер иронично, чувствуя, как спину ему прожигают ненавидящим взглядом.

Дитрих явно не был в восторге от такой клички. Она же явно полюбила Ланца и теперь обещала в самое ближайшее время стать его верной спутницей, сопровождая всюду по пятам. С легкой подачи Эшли, разумеется.

– Дитрих? – удивленно выдала Керри.

– Другой такой противной личности не знаю.