– Одна тысяча пятьсот фунтов, – из первого ряда раздался глубокий низкий голос с оксфордширским акцентом.

Лицо Фили, недавно такое бледное, пылало огнем.

– Накинь еще, – прошипела она Эллен.

– Я не могу. У меня нет столько.

– Итак, тысяча пятьсот фунтов… Слово за вами, молодая леди. – Ее светлость посмотрела на Эллен.

– Ну прошууууу тебя, – канючила Фили капризным голоском маленькой девочки.

Но Эллен не хотела больше рисковать. Она и так зашла слишком далеко. Как бы сильно она ни любила Фили, не могла же она вместо путешествия потратить все деньги на свое глиняное изваяние.

– Итак, тысяча пятьсот фунтов раз, тысяча пятьсот фунтов два, тысяча пятьсот фунтов три… Продано мистеру Гейтсу.

– Приехали, большое спасибо. – Фили со злостью откинулась на спинку стула. – Ненавижу возиться с бородами.

Эллен взглянула на Фили, не в силах поверить: неужели просто из-за нежелания изображать растительность на мужских лицах та предпочла бы ее разорить?

– Может, он хочет заказать бюст жены? – попыталась Эллен ее утешить.

– Еще чего не хватало! Тогда я на глине разорюсь – посмотри на нее, какая туша, – безжалостно ответила Фили, не скрывая крайнего недовольства.

Эллен молча погрузилась в свои чувства: смесь обиды и недоумения, и не заметила, как завершилось состязание между местными мужьями, стремившимися приобрести для жены целый день в обществе сэра Джона на королевских скачках.

– Итак, пять тысяч триста фунтов! Продано мистеру Хитон-Джонсону! – подытожила хозяйка. – Поздравляю вас. Можете доверить моему мужу что угодно, даже свою жену, только умоляю, не одалживайте ему денег на тотализатор. – Леди Беллинг очень удивилась, услышав смех в зале: она говорила абсолютно серьезно. Она ударила молотком в гонг, требуя внимания. – Благодарю вас, леди и джентльмены. А теперь объявляется пятнадцатиминутный перерыв. В оранжерее вас ждут напитки, а ровно в девять вновь встречаемся здесь.

– Пошли в паб. – Фили взяла сумку и поднялась.

– Ты разве не хочешь остаться?

– А чего тут делать? – Она проследила взглядом, как Эли вместе со всеми вышел из зала, через террасу направляясь к оранжерее. – Вино будет отвратительное, Джаспера не видно.

Эллен не понравился ее командирский тон, и она заупрямилась.

– Я хочу дождаться своего лота.

– Мы можем вернуться через час. – Фили уже двинулась прочь, поманив Эллен за собой к другой двери, ведущей к заднему коридору. – Что мы потеряли в этой давке? Пошли. Я сто лет не была в «Лоудз Инн». Скорее, к нам приближается Жиль.

– Я хочу остаться, выпить глоток вина, – сопротивлялась Эллен упорному намерению Фили увести свою новую подругу, с которой она ни с кем не желала делиться.

– Офелия! Блистательная, как всегда! – Усатый Жиль завладел рукой Фили для поцелуя. При этом лукавые голубые глаза смотрели на Эллен, просвечивая девушку, как рентгеном, и задержались сначала на груди, затем на пупке с пирсингом. – Кажется, не имел чести быть представленным?…

– Жиль Хорнтон – Эллен Джемисон, – буркнула Фили, не глядя на них.

– Очень рад. – Жиль поцеловал руку Эллен, благодаря чему та смогла убедиться, что усы у него вовсе не колючие, а мягкие, как шерстка у плюшевого мишки. От него исходил сильный аромат дорогого лосьона после бритья. – Позвольте, леди, проводить вас в оранжерею. – И одна многоопытная рука обвила за талию Фили, а другая – Эллен.

Через пять минут толкотни в душной оранжерее Эллен пожалела, что не послушалась подругу и не пошла в паб. Вино – теплое и сладкое – напоминало отраву, общество наводило тоску. Кроме донжуана Жиля ее атаковали Хантер с вопросом «Как поживает ваша дражайшая матушка?», несколько обитателей Пригорков с предложением «Не хотите ли вы поохотиться?» и даже сам сэр Джон: «Вы, наверное, та самая молодая леди, с которой я еду на скачки в Аскот?»

Когда Фили – категорически не желавшая общаться ни с кем – решительно вышла на террасу покурить, Эллен извинилась и выскочила следом за ней.

– Говорили тебе – сваливать надо. – Фили прикурила и протянула Эллен пачку «Мальборо».

Но та, не желая сдаваться, собрала всю волю в кулак и отрицательно покачала головой, продолжая сопротивление.

Вечер был хорош. Догорал закат, и в его лучах сад поместья выглядел торжественно и пышно, розы вокруг террасы старомодно благоухали. В зарослях тиса птицы пели свои вечерние серенады. Если прислушаться, можно было разобрать даже грохот, доносившийся из кафе: это «Ночные убийцы» играли второе отделение.

Сейчас, когда Эллен оказалась на свободе, ей уже совсем не хотелось возвращаться на аукцион. Ей хотелось сидеть в пабе, за столиком под открытым небом, потягивать холодное пиво и чувствовать, как прохладный ветерок развеивает тяжелую усталость этого долгого дня. Не будь Фили такой бесцеремонной, Эллен взяла бы ее за руку и предложила сбежать. У них за спиной раздались шаги, и к запаху «Мальборо» примешался другой, более крепкий.

– Офелия!

– Чу, я слышу запах серы, – присвистнула Фили, оборачиваясь.

Перед ними стоял Эли Гейтс, окутанный облаком дыма, с толстенной гаванской сигарой в руке. Вблизи он производил еще более сильное впечатление: высокий, с загорелым лицом в морщинах – лицо стареющего супермена с ярко-синими глазами. Он кивнул Эллен безо всякого интереса и обратился к Фили:

– Офелия, можно вам сказать пару слов наедине?

– Если это необходимо. – Фили пожала плечами.

Эллен чуть помедлила, ожидая, что ее представят загадочному Эли, но напрасно.

– В таком случае я вас покину, – сказала она и вошла в дом через дверь в дальнем конце террасы, чтобы миновать толчею в оранжерее.

Девушка оказалась в гигантской темной столовой, обшитой от пола до потолка дубовыми панелями. Огромный стол красного дерева, без стульев, был завален субботними газетами и приложениями к ним. Эллен огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Открытая дверь прямо перед ней вела, судя по всему, в бильярдную. Был виден угол зеленого стола и доносились удары кия по шарам. Ей хотелось заглянуть туда и спросить дорогу к туалету, но послышался знакомый баритон леди Беллинг:

– Вот ты где, оказывается! Я тебя везде ищу! Через пять минут ты должен быть в Голубой гостиной.

– Зачем? – спросил мужской голос, слишком ровный и лишенный классовых признаков, чтобы принадлежать сэру Джону.

– Ты сам знаешь, зачем.

– Она там?

– Нет.

– Зато он там, не так ли?

– Естественно, он там. Ты должен исполнить свой гражданский долг. Через пять минут.

Раздался звук удаляющихся шагов, а затем такой сердитый удар кия, что красный шар вылетел в открытую дверь, прямо под ноги Эллен. Последовала серия еще более сердитых ударов, и она подумала, что, пожалуй, не время наводить справки о расположении уборных в этом доме.

Эллен заметила справа две обитые панелями двери и решительно пошла к ним, носком ноги отправив шар обратно в бильярдную. Дернув ближайшую дверь, она неожиданно оказалась в огромном шкафу со столовым серебром.

– Интересуетесь серебром? Лучшие экземпляры проданы. Но если постараться, можно найти парочку настоящих древностей, – раздался за спиной тот же мужской голос.

Оглянувшись, Эллен увидела в дверном проеме силуэт мужчины. В руке он держал красный бильярдный шар. В полумраке трудно было разглядеть его лицо и определить возраст, но почему-то у нее возникла уверенность, что это и есть Джаспер Беллинг, или Шпора.

– Простите. – Эллен закрыла шкаф и повернулась к нему. – Но меня больше интересуют… как бы это сказать… фаянсовые изделия.

Он подбросил шар вверх и поймал его.

– Веджвуд? Минтон?

– Биде и унитазы.

Он рассмеялся, блеснув белоснежным зубами, и кивнул в сторону второй обитой панелями двери.

– Тогда вам туда. Свернете налево, пройдете до конца коридора, потом через двойные двери в главный зал, а оттуда под арку направо.

Эллен поблагодарила и, благословляя судьбу за то, что она избавила ее от участи жить в таком огромном запутанном доме, выскользнула в указанную дверь. За ней находился внутренний вестибюль, от которого ответвлялись бесчисленные коридоры. Открыв первую слева дверь, как ей и было велено, она очутилась в бильярдной, куда в тот же самый момент вернулся из столовой Джаспер – Шпора.