Через несколько минут после отлета Скорба снова встретился в салоне со своей попутчицей. Он, естественно, тоже интересовался хозяйкой корабля.

– Интересно, какие дела могли быть на Малави у такой важной персоны? Или спрашивать не стоит?

– Думаю, не стоит. На самом деле, я об этом практически ничего не знаю. Более того, наши банкиры, похоже, были удивлены ее визитом не меньше всех прочих. А о чем она с ними говорила – понятия не имею.

Карл на некоторое время погрузился в размышления. Наконец сказал:

– Ну, зато я кое-что знаю. Ваша планета была не единственной в скоплении Талларт, где побывала наша хозяйка. Я почти целый стандартный месяц гонялся за ней по всему скоплению, все никак не мог догнать.

Таня медленно кивнула. Она мельком подумала, не может ли леди подслушивать разговоры гостей в салоне с помощью каких-нибудь «жучков». Впрочем, какое дело такой важной персоне до того, что они думают? Ну а если она услышит что-то, что придется ей не по вкусу, так поделом. Нечего подслушивать. Таня предпочитала относиться к подобным вещам именно так.

– Интересно, – задумчиво произнесла она, – а куда леди собирается отправиться после Даматуру? И зачем она вообще предприняла такое длительное путешествие?

Ее спутник только головой покачал.

– Кабы я знал! Мог бы перехватить ее по дороге, вместо того, чтобы пытаться догнать. Кстати, я хотел спросить у тебя одну вещь.

– Ну, спрашивай.

– Почему это она путешествует на таком скромном корабле?

– Ну, старается не привлекать к себе внимания…

– Вот именно. Почему же она тогда согласилась на беседу с нами?

Экипаж скромной яхты явно был невелик. Хотя, возможно, кое-кто из членов экипажа попросту старался не попадаться на глаза. В первые несколько часов полета Таня осмотрела все более или менее доступные помещения корабля и мельком видела женщину-инженера, неказистого мужчину-капитана – мундиры на обоих сидели довольно мешковато, – и еще одну женщину-служанку, видимо, помощницу Стенхилла. Никто из этих людей ей особенно по душе не пришелся. Никто, кроме Стенхилла, не представился. И ни один из них, включая Стенхилла, не был расположен вести разговоры с пассажирами. На вопросы они отвечали односложно. Так что Карлу с Таней волей-неволей пришлось ограничиться обществом друг друга.

– Как ты думаешь, они спят вместе? – спросила Таня у Скорбы, имея в виду хозяйку и ее молодого спутника, к которому хозяйка явно была неравнодушна.

Скорба, похоже, всерьез задумался над этим вопросом. Ведь, несомненно, все, что ему удастся разузнать о характере леди, может помочь ему в его деловых переговорах…

– Да нет, вряд ли, – ответил он наконец. – Хотя не уверен.

– Да, пожалуй, – Таня медленно кивнула. – Между ними, несомненно, существует какая-то весьма прочная связь. Но вот на чем она основана…

Узнать, когда, наконец, она сможет побеседовать с леди Бланки, ей тоже не удалось.

Путешествия в подпространстве Тане, как и большинству людей, казались довольно скучными. До сих пор ей всего четыре раза доводилось путешествовать на межзвездных кораблях, но уже через пару часов путешествие ей надоело. Когда летишь в подпространстве, «выглянуть наружу» практически нельзя. А когда это возможно, зрелище, открывающееся снаружи, большинству людей – и Тане в том числе – представляется довольно неприятным. Все равно, что смотреть через стену, составленную из множества линз, на отдаленные источники ослепительного света. По крайней мере, так это обычно описывают – и Таня была согласна с этим сравнением.

Перевести корабельные часы на время, к которому привыкли новые пассажиры, никто, естественно, не потрудился. Здешние часы на несколько стандартных часов отставали от тех, что висели в космопорту Малави, так что, с точки зрения новоприбывших, обед несколько подзадержался.

Когда его, наконец, подали – на стол накрывали несколько проворных роботов и женщина-служанка, оказавшаяся на удивление неуклюжей, – Таню постигло небольшое разочарование. Обычная автоматическая стряпня, достаточно питательная и даже довольно вкусная, если ты очень голоден, но безо всяких изысков. «Ну что ж, – подумала Таня, – об этом можно было догадаться по тощей фигуре хозяйки и ее аскетическим манерам». В компьютерных банках данных скупость в числе характерных черт леди Бланки не указывалась, но, видимо, если ты достаточно богат и могуществен, то к твоим мелким слабостям банки данных относятся снисходительно.

Гости обедали с леди Бланки за большим столом в салоне. Все прочие люди на борту, включая Йеро, похоже, питались в другом месте. Что до леди… Возможно, ей и вправду хотелось поговорить с людьми, но пока что она такого желания не выказывала.

Скорба и Таня, несколько обескураженные неприступностью хозяйки, пытались завязать беседу о том, что привело их на корабль. Но тщетно.

Когда разговор наконец завязался, шел он исключительно на философские темы.

И к тому же он был внезапно прерван оглушительным сигналом тревоги.

Сидящим в салоне было незачем куда-то бежать, чтобы выяснить, из-за чего включилась сирена. Электронный мозг корабля, не дожидаясь приказов, сам притушил освещение салона и включил экраны и дисплеи, показывающие, что происходит снаружи.

На экранах появилось схематическое изображение окружающего подпространства, из которого опытный глаз мог извлечь немало полезной информации. Неопытная в таких вещах Таня поначалу ничего не понимала и потому обернулась к Скорбе. Судя по напряженному взгляду Скорбы, смотрящего на дисплеи, он во всем этом разбирался значительно лучше.

– Что происходит?

– Ну, во-первых, мы вот-вот выйдем в обычное пространство. Почему – понятия не имею. До Даматуру еще лететь и лететь. Возможно, нас просто хотят отсюда вытолкнуть.

– Вытолкнуть? Как? Кто?

Карл не ответил. Через несколько секунд он продолжал:

– Поблизости от того места, где мы должны вынырнуть, имеется нечто вроде планетной системы. Но настоящего солнца там нет. Ее звезда значительно меньше. Источник инфракрасного света, что-то вроде красного карлика. Короче, мертвые скалы, которые крутятся вокруг такой же скалы, только покрупнее.

Леди Бланки вручную вырубила сирену и в течение следующей минуты молча изучала дисплеи. Потом начала отрывистый, напряженный диалог со своим компьютером. Таня не понимала половины из того, что говорилось, но, судя по жаргону, которым пользовалась леди, она была далеко не новичком в технике.

Вскоре после того, как сирена умолкла, в салон впопыхах ворвался официальный капитан «Золотой лани», среагировавший на сигнал тревоги с явным запозданием. Он еле успел натянуть свой мундир и на бегу лихорадочно застегивал воротник.

– Ваша милость, ваша милость, нас атакуют!..

– Не кричите, сама вижу.

Таня перевела взгляд на ближайший дисплей. Вот этот непонятный символ в центре, видимо, яхта, если только он вообще что-то значит. И теперь неподалеку от него, посреди ровного потока прочих обозначений, медленно проступало что-то большое, движущееся параллельно яхте.

– Что бы это ни было, нам оно явно не по зубам – слишком велико, – тихо пробормотал Скорба.

Покосившись на своего попутчика, Таня заметила, что он обеими руками вцепился в ближайшую ножку стола, который был привинчен к полу. Таня поняла, что он готовится к возможным небольшим перепадам искусственной гравитации. К небольшим – потому что большие перепады гравитации в корабле, движущемся на космических скоростях, попросту размажут хрупкие человеческие тела по стенкам каюты.

Пока что гравитация была на уровне стандартной, так что салон выглядел таким же прочным и надежным, как любая комната в доме на Малави. Но Таня тоже ухватилась обеими руками за ближайшую ножку стола – просто на всякий случай. Заодно отметила, что леди Бланки, их хозяйка, подобными предосторожностями пренебрегла.