Праздник начался с ужина, вечернего собрания для беседы. Первыми из гостей прибыли Роксхем и его мать, леди Мэри Роксхем.

— Я всегда чувствовала, что мы можем быстро подружиться, — сказала ей леди Мэри при встрече, пока пресс вновь прибывающих гостей не оттеснил ее к миссис Таппер, вынудив отдаться ей на попечение.

Оделась Лиззи с большим тщанием, чтобы соответствовать выбранной роли. На ней было новое платье с высокой талией, по французской революционной моде, из шелка переливчатого синего цвета, с глубоким вырезом, достаточно откровенно обнажавшим грудь. Чтобы хоть немного прикрыть грудь, она распустила волосы, повязав их лентой. На ноги она надела туфли, украшенные драгоценными камнями. Те самые, которые были на ней в тот день, когда Джейми сделал ей предложение. На удачу. А удача ей ох как понадобится.

Вечер стал пародией на то, как она представляла себе свою независимую жизнь. В роли хозяйки она грациозно перемещалась среди гостей, здороваясь, наслаждаясь остроумной пикировкой и интеллектуальными разговорами. Она ходила из комнаты в комнату, следя за комфортом приглашенных, совещаясь с миссис Таппер, отдавая распоряжения новым слугам, чтобы все шло без сучка и задоринки.

Но Лиззи чувствовала, что за ее хрупкой улыбкой скрывается натянутая тетива лука. Напряжение на грани страха. Слишком многое зависело от этой домашней вечеринки. Если не все. Когда она вернулась в гостиную, то внезапно обнаружила, что все мужчины, все актеры ее маленького личного фарса, выстроились, большинство в ливреях лакеев.

Она предложила Тапперам взять ливреи напрокат, полагая, что военные моряки не слишком подходят на роль лакеев и выдадут себя, если Их не замаскировать золочеными галунами и напудренными париками. И вот они стоят спиной к стене, безмолвные и слепые к происходящему, как статуи, и держат подносы с напитками: настоящий лакей Стивен, а также Таппер, Макалден, Магуайр и Джейми.

Во всяком случае, они должны были оставаться слепыми и глухими ко всему, что происходило, но Макалден и Джейми выглядели как остро заточенные лезвия. Как можно было поверить, что они лакеи, оставалось выше ее понимания. Все представлялось невероятно рискованным.

Лиззи поискала глазами леди Роксхем. Та сидела в кресле у огня и беседовала с женщиной из Бата или еще откуда-то.

Господи, Джейми вел очень рискованную игру. Роксхем тоже здесь находился, хотя большую часть времени проводил в музыкальной комнате, расположившись рядом с фортепиано, чтобы развлекать гостей, имеющих музыкальную жилку. Следовало бы предупредить Джейми, чтобы туда не совался.

К ней подплыл Магуайр с подносом.

— Лучше выпейте шампанского, мэм, пока ваши губы не треснули от такой улыбки.

Приклеив счастливую улыбку, Лиззи с Магуайром скользнули в дверь буфетной.

— Как обстоят дела?

— Все хорошо, мэм, с такой-то командой самозванцев. Хотя людей для работы достаточно. И еще ни один из щеголей не начал действовать.

— Они все адмиралтейские? Все еще служат и подчиняются приказам? Капитан Марлоу и остальные?

Она хотела убедиться.

Магуайр кивнул:

— Близко к истине, насколько я могу судить, мэм.

Единственное, что имеет смысл.

— А вольные торговцы знают, кто они такие?

— Вряд ли. Они имеют дела лишь с подчиненными, а не с начальниками. Мотаются между Джерси и Гернси для своей подстраховки. Они очень осторожные.

— А что скажешь о другом, не о его товарище, но об этом, который приезжает, когда ему что-нибудь нужно?

Она указала на Роксхема, который помахал ей с искренней улыбкой.

Магуайр усмехнулся:

— Этот? Я бы его заднице и пукнуть не доверил.

Отлично! Лиззи с трудом удержалась, чтобы не расхохотаться. Кто бы подумал, что мнения Магуайра и мистера Таппера в этом совпадают?

К часу ночи гости стали разъезжаться, а те, что оставались, начали разбредаться по своим комнатам. И «лакеи» стали исчезать в таком же темпе, вероятно, чтобы продолжать вести наблюдение за своими гостями из общества. К ним относились все, кроме нее самой.

Судя по тому, как Джейми не спускал с нее глаз, она все еще находилась под подозрением, несмотря на все те сведения, что передавала Тапперам, а Тапперы — Джейми. Несмотря на то что Лиззи для него организовала этот экстравагантный домашний прием, чтобы он мог наконец выполнить то, что должен был выполнить. Арестовать кого-то. Доказать факт предательства.

И тогда, когда все будет кончено, они смогут наконец решить, что делать им друг с другом и их браком. Ее надежды на этот счет были не слишком радужными. Депрессивная, невыносимая мысль. Правда, это не слишком ее волновало.

— Ты ужасно выглядишь. Но тебе это идет.

Он провел рукой по своим спутанным, неровно подстриженным волосам. Он был все еще в ливрее, но его белый напудренный парик куда-то исчез. От него пахло сырым чистым воздухом океана, соленым и холодным. Этот запах окружил ее четыре дня назад. И с тех пор не давал покоя. Она даже его проклинала. Потому что не могла позволить, чтобы ее слабость к нему отвлекала ее от главного. Или провоцировала на злость.

— Лиззи, какого черта ты все это творишь?

Она попробовала отшутиться.

— Я рада, что ты спросил. Я собиралась устроить салон, но Людей по-прежнему много. Они болтают, пьют шампанское и слишком; хорошо проводят время для простого салона. Думаешь, я что-то неправильно организовала?

Джейми испустил такое замысловатое ругательство, что Лиззи усомнилась, поняла ли его значение.

— Тебе придется объяснить мне. Боюсь, я не вполне поняла смысл сказанного.

Он крепко сжал ее плечи и встряхнул как следует.

— Господи, Лиззи, что мне с тобой делать? Каждый раз, когда я пытаюсь помочь тебе, спасти от опасности, ты делаешь что-то еще более глупое.

— Не понимаю, что особенно глупого в организации салона. В лучших домах устраивают салоны.

— Лиззи, это невероятно опасно. Я уже творил тебе: за этим кроется государственная измена.

— Знаю.

— Знаешь? Действительно знаешь? — Его голос прозвучал тихо и резко. — Ты понимаешь, что кто-то из присутствующих сейчас в этом доме — а может, и не один, — кто-то из членов Лондонского корреспондентского общества переправляет во Францию оружие и французских шпионов? Понимаешь, что кто-то из них убил лейтенанта Фрэнсиса Палмера? Понимаешь ли ты, что, если не будешь беречь свою тощую задницу, они могут посчитать удобным или необходимым и тебя прикончить? Если только правительство прежде не свернет твою прелестную шейку.

Он отступил назад и направился к восточной двери.

Лиззи положила руку ему на рукав, чтобы остановить.

— Куда ты идешь?

— Возвращайся к своим гостям, Лиззи. Но держи при себе неотлучно миссис Таппер. Мне нужно уйти. Слишком много здесь тех, за кем нужно следить, и слишком много потенциальных путей для бегства. Будь осторожна, черт тебя дери.

Он поцеловал ее крепко и неистово, стараясь вложить в поцелуй свою волю и страх за нее. Но потом, когда зарылся рукой в ее волосах, его губы стали нежными и осторожными.

Оторвавшись от нее на короткий миг, прижал голову к ее лбу и издал какой-то грустный звук.

— Что ты наделала?

Разгадать его тон Лиззи не сумела. Он говорил о предательстве, но она предательства не совершала. И устроила все это, чтобы помочь ему. Лиззи покачала головой:

— Я не понимаю, о чем ты…

— Твои уши. — Он повернул вбок ее голову. — Ты их…

— Проколола.

Она сделала это накануне, чтобы лучше сыграть свою роль и придать себе более утонченный и светский вид. Но теперь, когда Джейми смотрел на нее печальными, настороженными глазами, она почувствовала себя глупо, как будто была ребенком и нарядилась в мамино платье.

— Кто это сделал тебе?

Она пожала плечами.

— Я сама.

— Ты сама? — Он потрогал ее опухшие, нежные мочки, и от резкой боли она зажмурила глаза. — О, Лиззи, — укорил он, — тебе больно?

— Перестань, Джейми. Я хорошо сознаю, что ты считаешь меня ребенком, играющим в опасные игры. Но я знаю, что делаю. Так что не важно, больно или нет. Главное, я это сделала. Ты однажды посоветовал мне следить за собой и одеваться по моде. Я учла твои пожелания. И теперь выгляжу так, как и подобает хозяйке подобной ассамблеи. Модной и веселой. Ни у кого не должно возникнуть подозрений относительно истинной цели этого домашнего собрания. И модный внешний вид я буду поддерживать ровно столько, сколько понадобится, чтобы убедить общество, что я верна его делу. На самом деле я думаю обрезать волосы. Кое-кто из джентльменов мне уже сказал, что сейчас в моде короткие…