Лиззи не могла позволить Джейми смягчить ее, лишив праведного гнева своей запоздалой заботой. Она направила ствол ему в лоб.

— Лиззи, пожалуйста, опусти эту чертову штуковину вниз. Иначе отправишь меня на тот свет.

— Да разве не в этом состоял первоначальный план? Но если настаиваешь…

Она с улыбкой опустила оружие, нацелив его ему между ног.

Заметив, как его рука порывисто скользнула вниз, чтобы прикрыть пах, прежде чем он вновь расслабился, приняв характерную непринужденную позу, она испытала удовлетворение.

— Это не игрушки, Лиззи. Нам нужно поговорить. Но сейчас не время.

— О да, я так славно навеселилась, играя в тюремные игры.

— Лиззи. Мне очень жаль. Но прошу тебя, ступай домой. Уже очень поздно, а то простудишься от сырости и сляжешь.

— Мне уже не двенадцать, Джейми. Ты не можешь отправить меня домой, когда не хочешь играть.

— Я тоже уже не сын приходского священника, которого можно отчитать и прогнать с глаз долой как холопа. — В его голосе прозвучали нотки гнева, острого как бритва, прежде чем он успел его замаскировать. — Пожалуйста, это чертовски серьезно. И я не хочу, чтобы ты снова пострадала.

Она больше не позволит ему надуть ее. Как не позволит запугать. Возможно, он предатель. И уж точно лжец.

— В таком случае ты должен дать мне чертовски серьезное объяснение.

— Вы оба не станете возражать, — осторожно вставил Макалден, — если я избавлю себя от этих маленьких семейных разногласий?

— Нет, — прорычал Джейми.

— Да, — возразила Лиззи, — Оставайтесь там, где стоите.

— Иди, — приказал Джейми отрывисто.

Макалден подчинился и медленно направился к коттеджу.

— Я иду спать. Вы знаете, где меня найти.

Джейми проводил его глазами, прежде чем перевести на нее свой потемневший взгляд.

— Мы не можем разговаривать здесь.

Оглядевшись, он медленно последовал по тропинке за Макалленом, постоянно оборачиваясь через плечо, чтобы проверить, идет ли она следом.

Она шла, соблюдая безопасную дистанцию, держа дробовик перед собой, направив ствол ему в спину. Его ладонь сбоку то сжималась, то разжималась, что действовало на нервы. Но она продолжала осторожно следовать за ним через обнесенный стеной сад в длинную стеклянную оранжерею, сооруженную у дальней стены. Сквозь грязное стекло наклонных панелей крыши внутрь просачивался лунный свет.

Джейми прошел между рядами пустых столов и повернулся.

— Закрой дверь, чтобы нас не услышали.

— Здесь нет никого, кроме нас с тобой да гильдии отставных военных моряков, которых ты нанял, чтобы играть в контрабандистов.

Она присела на один из столов.

— Лиззи, — повторил Джейми спокойным строгим голосом, — я не контрабандист, и это не игра.

— Тогда что? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Сказать, как это выглядит, Джейми? Желая избавиться от меня, ты инсценировал свою смерть, чтобы играть в моем саду в свои игры. Мне бы не хотелось нарушать твой уют, Джейми, но ты на чужой территории. — Она указала стволом ружья на дверь. — Убирайся из моего имения.

— Оно не твое.

— О да, мое. Ты мертв! Чтобы вернуть его себе, тебе придется пойти в суд лорд-канцлера.

— Лиззи. — Он протянул к ней руку, но тут же уронил и замер в напряжении. — Мне не придется обращаться в суд. Я заранее предусмотрел все закавыки закона, прежде чем пойти на это.

Лиззи показалось, будто он ее ударил. Боль фантомного удара, рикошетом прокатив по ней, заставила ее вскочить на ноги.

— Как это приятно, — произнесла она оборвавшимся голосом, прозвучавшим совсем тихо, — узнать, что ты все предусмотрел, когда, планировал использовать и обмануть меня.

На скулах Марлоу проступили два алых пятна.

— Я тебя не обманывал, Лиззи. Хотя невольно причинил тебе много другого зла. И поэтому прошу меня простить. Но я тебя не обманывал. Я предложил тебе испытать судьбу. И ты ее испытала. Как и я. Я дал тебе контроль над всеми своими деньгами. Ты до сих пор ими владеешь. Я ничего не отменял.

— Но я не подписывалась на испытание судьбы в тюрьме и ожидание виселицы. Однако, не кривя душой, признаю, что деньги у меня есть. Ты и вправду ничего не отменял. Что вызывает у меня вопрос: почему? — Он промолчал, и она продолжила: — Не потому ли, что не можешь? Хм. Какой бы ни была причина, ты не скажешь, верно? Потому что не можешь. Как интересно.

— Лиззи. — Его голос сквозил сожалением. — Я знаю, что ты обижена и сердита. И имеешь на это полное право. Прости.

Он не имел права обрекать ее на такие страдания и от этого страдал Не меньше.

— Я не обижена. — Столь мелочным словом, как «обида», невозможно было определить то, что он сделал ей и какие чувства вызвал. И все еще вызывал. — Я вне себя от бешенства, — выплеснула она в него всю свою ярость и боль.

Такой разозленной она себя не чувствовала, даже когда ее бросили за решетку. Тогда по крайней мере она думала, что произошла ошибка. Ни на секунду в этом не сомневалась. Теперь знала, что ошибка действительно была, се собственная: она ему доверяла.

Но с нее хватит.

Горечь и неукротимый гнев все еще пылали в ее груди. И она не могла их больше сдерживать.

— Ты бросил меня там умирать, ждать смерти!

Слезы, которые изо всех сил скрывала, кислотой жгли ей горло.

— Перестань, Лиззи, прошу. — Он коснулся ее руки. — Разве я мог? Я не бездействовал. Я прислал тебе помощь.

Она оттолкнула его руку.

— Какую помощь? Единственное, что помогло мне вырваться из этого ада, была решительность матушки, которая вопреки неодобрению отца наняла достойного солиситора и адвоката.

Он сунул руки в карманы.

— Я знаю. Она чудо, твоя мама. Лорд де Хэвиленд был превосходен. Но леди Теодора действовала не одна. Тебя никогда не оставляли в одиночестве.

— Я никогда в жизни не была более одинокой. И намерена продолжать в том же духе. Так что выметайся вон из моего дома со своими долбаными предателями-контрабандистами, пока у тебя есть шанс.

— Бог мой, — он ущипнул себя за переносицу, — что за выражение! Я придушу Магуайра. Это он обогатил тебя столь ярким языком.

— Лучше сядь у его ног и послушай его совета. Магуайр знает о делах южного побережья лучше вас обоих, сосунков. Вам не узнать и десятой части того, что известно ему.

Марлоу непроизвольно придвинулся к ней на шаг.

— Что ты знаешь, Лиззи?

Она тоже сделала шаг ему навстречу.

— А что знаешь ты, Джейми?

Его глаза, зеркало его совести, скользнули в сторону. Если что и знал, то не скажет. Значит, не доверяет.

Ублюдок.

Но она раскроет все секреты Гласс-Коттеджа. Завтра, когда с Магуайром исследует пещеру и проверит, не соединена ли она подземными коридорами с домом.

Между ней и Марлоу воцарилась яростная тишина, от которой мороз пробирал по коже, пока Джейми не нарушил ее, тяжело вздохнув.

— Мне знаком этот твой взгляд, Лиззи. Бога ради, пожалуйста, не лезь туда. Предоставь мне этим заниматься.

— Заниматься чем? Контрабандистами? Имением? Ты не можешь. Тебя нет в живых.

— Послушай меня! — простонал он, придвинувшись ближе. Она видела его напряжение, чувствовала, как оно исходит горячими волнами от его тела. — Мы полны решимости… я полон решимости одержать здесь победу. Ты меня понимаешь? Ради собственного благополучия убери ружье и делай так, как тебе говорят.

Джейми долго смотрел ей в лицо, исследуя его своими светлыми пронзительными глазами. Ощущая это почти как физическое прикосновение, Лиззи отвела взгляд. Черт бы его подрал. Но она не расслабится. Не поддастся его чертовым глазам.

— Нет, — упорствовала Лиззи. — А как же твои планы, ради которых ты с готовностью пожертвовал мной и моей свободой? Так вот, катись вместе с ними ко всем чертям. Единственное, что меня волнует, — это твоя жизнь и смерть. Но уверена, ты догадываешься, что я выбираю.

— Черт подери, Лиззи. — С убийственным презрением к оружию он схватил ствол и вырвал его из ее рук. — Почему ты не даешь мне уберечь тебя от беды? Может, твой излишне попечительствующий отец со своим аристократическим пониманием того, что хорошо не особенно, что нехорошо для его дочери, и мог заставить меня выбрать мою карьеру, но это моя карьера, и я ни разу в жизни не пренебрег своим долгом и не провалил то, что должен был сделать! Все, чем я являюсь, все, что ценю, поставлено на карту, включая и тебя. Я не стану этим рисковать. Не могу.