– А заодно с Красовской и я, и Вера Сергеевна, и Валентина Михайловна, и все остальные преподаватели, которых не доставляют в школу на автомобилях! – Шаповалова повысила голос.

Все молчали.

– Мне стыдно за вас, – уже тише сказала Нина Викторовна. – Вы взрослые девушки, а ведете себя как маленькие дети, которые не подпускают к своей песочнице детей из других дворов. Это низко, – уже совсем тихо закончила Шаповалова.

В кабинете были слышны только всхлипывания Светы, которая не могла больше терпеть этого унижения.

– Извините нас, Нина Викторовна, – заговорила Говердовская, поднимаясь со стула, – мы, наверное, были не правы.

– Вам следовало бы извиниться и перед Светой, – сказала Шаповалова.

– Мы согласны взять назад свои претензии к ней, – высокомерно заявила Ира Говердовская, – но не больше.

– Это все, что вы можете сказать? – спросила Нина Викторовна.

– Да, – в один голос ответила вся троица.

– В таком случае я вас больше не задерживаю.

Сухо простившись с тремя лицеистками и дождавшись, когда за ними закроется дверь, Нина Викторовна поднялась и подошла к Свете, которая уже откровенно рыдала.

– Я предупреждала тебя, чтобы ты была осторожнее с Ровенской, – мягко упрекнула Шаповалова, положив руку Свете на плечо, – . она тебе не защитница.

.!..– За что? – сквозь рыдания говорила Света. – За что они меня так ненавидят?

– За то, что ты лучше их, несмотря на все деньги их родителей, – ответила Нина Викторовна.

Никогда еще Шаповалова не говорила со

Светой так откровенно.

– Будь ты серенькой мышкой, невзрачной, привлекательной, неумной, все было бы проще. Они гораздо терпимее отнеслись бы к твоему присутствию, может быть даже с сочувствием. А то, что ты яркая, красивая, умная, не дает им покоя. Ты – живое доказательство того, что не все в мире можно купить за деньги. Теперь ты понимаешь, почему это так их раздражает?•

– Что же мне делать?

– Тебе стоило бы заняться воспитанием своего характера, – проникновенно сказала Нина Викторовна, усаживаясь рядом со Светой. – Тебе не хватает независимости суждений, силы характера. Посмотри, как легко ты поддаешься влиянию. Как стараешься приспособиться, хотя прекрасно знаешь, что никогда не станешь одной из них. И этот сотовый телефон… – Нина Викторовна не договорила, но Света поняла, что она имела в виду. – Ты думаешь, почему они организовали всю эту травлю? – спросила Нина Викторовна, заглядывая Свете в лицо. – Потому что видят, какой у тебя слабый характер, как ты близко к сердцу воспринимаешь пустяки, о которых тебе не стоило бы и думать.

– Но как я могу об этом не думать, если я учусь среди них? – попыталась оправдаться Света.

– Я же говорила тебе с самого начала, что нужно приобретать авторитет на той ниве, где ты можешь составить им конкуренцию. Несмотря на весь снобизм, присущий большинству лицеисток, обучение в нашей школе поставлено на такой уровень, что любая из них способна по достоинству оценить высокий интеллект. А ты почти забросила учебу и тратишь все силы, стараясь выглядеть не беднее их. Неужели я в тебе ошибалась? Подумай, Света, может быть, тебе стоит перевестись в другую школу? В Москве много хороших школ.

Опять сдаться? Опять сбежать в трудный момент? Света упрямо покачала головой.

– Я постараюсь измениться, Нина Викторовна, – сказала она, вытирая слезы, – я возьмусь за учебу и заставлю их уважать меня.

– Я вижу, ты гораздо более стойкая, чем это может показаться на первый взгляд, – с теплой улыбкой произнесла Нина Викторовна. Что ж, дерзай! Я очень хочу верить, что у тебя получится.

10

Света медленно вышла из школы. Двор уже давно опустел. Все лицеистки разъехались по домам. Света была под впечатлением разговора с Ниной Викторовной. Как талантливый педагог она сумела найти верные слова для растерявшейся Светы. Оскорбление, нанесенное ей одноклассницами, уже не казалось таким страшным. «Права Нина Викторовна, – думала Светлана, – слишком я из кожи вон лезла, чтобы втереться к ним. И ни разу не подумала, стоят ли они этого. Вот Снежана – совсем другое дело».

Света вышла за ворота и пошла по улице.

При воспоминании о подруге она повеселела, хотя в голове лениво шевельнулась мысль о том, стоит ли Ровенекая такой раболепной преданности. Однако Света поспешила отогнать эту мысль прочь. Она не могла разом порвать со всем, к чему так сильно стремилась: Пусть эти девицы оказались пустышками в золоченых обертках, Снежана не такая. Она настоящая. Быть такой, как Снежана, – вот счастье!

Вдруг Свету окликнули. Она замерла и помертвела от страха, решив, что это ее преследуют Говердовская, Зверева и Тер-Петросян. Ее снова позвали. Голос был очень знакомый, но от смятения Светлана не смогла его узнать.

– Ты что, оглохла? – уже у самого ее уха громко проговорила Туся Крылова.

– Девчонки! – воскликнула Света, распахнув объятия. – Как я рада вас видеть!

Как всегда, Крылова была в сопровождении своей закадычной подружки Лизы Кукушкиной.

– Лиза! – Света поцеловала и ее .

– Ну, рассказывай, – начала Туся после приветствий.

– О чем? – удивилась Света.

– О жизни о своей.

– Как тебе в новой школе? – спросила Лиза.

Света пожала плечами, всеми силами стараясь не показать бывшим одноклассницам, как тяжело ей приходится.

– Привыкаю, – сказала она, силясь улыбнуться, – поначалу всегда трудно, но у меня уже есть подруга, – быстро добавила она.

– Это хорошо, – сказала Туся, – я за тебя рада.

– Ты сейчас домой? – спросила Лиза.

– Угу, – промычала Света.

– Значит, нам по пути, – заметила Крылова, – видишь, Лиза, как мы все правильно рассчитали.

– Это ты о чем? – не поняла Света.

– О том, застанем ли мы тебя, если уйдем после шестого урока, – пояснила Кукушкина.

– Не застали бы, если бы я у директора не задержалась, – сказала Света и тут же пожалела об этом, заметив, как переглянулись подруги.

Как ни старалась она казаться веселой и всем довольной, от их внимательных взглядов не ускользнули припухшие от слез веки и поникшая походка.

– У тебя на самом деле все в порядке? – тихо спросила Лиза.

– Вы сюда приехали, чтобы узнать, в порядке ли у меня дела? – ответила Света вопросом на вопрос.

– Ну да! – начала Туся. – Мы узнали, что ты…

Крылова внезапно умолкла на полуслове, потому что Лиза тихонько цыкнула на нее.

Света резко остановилась.

– Выкладывайте, что у вас за новости, – решительно произнесла она, готовая ко всему на свете.

– Ничего особенного, – заговорила Лиза, – просто у тебя совсем новая жизнь началась, вот и захотелось узнать, как ты.

– Неправда, – покачала головой Света. – у вас сейчас точно такие же лица, какие были, когда я встречалась с твоим двоюродным братом, – обратилась она к Тусе.

– Да, мы за тебя переживаем! – призналась Крылова. – Егор Тарасов сегодня рассказывал, что видел тебя вчера в каком-то ночном клубе, что ты сидела у стойки бара и пила пиво.

– Но мы его послали куда подальше, – встряла Лиза. – Он же всегда врет!

– Ничего он вам не соврал или почти ничего, – проговорила Света с улыбкой. – Пива я почти не пила, пригубила только. А остальное правда. Вчера я со своей подругой Снежаной ходила в «Серебряную стрелу» и очень неплохо провела там время. И не надо смотреть на меня как на умалишенную! – добавила Света, перехватив косые взгляды подруг. – Я знаю, что делаю.

– Конечно, тебе виднее, – тут же согласилась Лиза.

– Вы что-то уж слишком увлеклись ролью моих нянек! – продолжала горячиться Света. – Поймите наконец, что вся та история уже давно в прошлом. У меня есть голова на плечах, и я знаю, что делаю.

– У тебя сотовый появился? – заметила Туся, чтобы перевести разговор на другую тему.

– Да, появился, – в таком же воинственном тоне ответила Света.

– Класс! Мне папа тоже обещал купить, но в следующем учебном году.

– А мне мама иногда дает своим попользоваться, – ввернула Туся.