— Ну? — нервно спросил один из полицейских.

— Ковер — самое важное во всем этом деле. — Элдер внезапно повернулся к Линднеру. — Как вы стояли по отношению друг к другу, когда ткнули врача кинжалом в живот?

— Мы стояли напротив, и я ударил его в живот… — Линднер растерянно замолчал, поняв по ошарашенным лицам, что что-то тут не так.

— Ну вот! — сказал, поднимаясь, Элдер. — Теперь все ясно. Вы выдали себя, господин Линднер! Доктор Ранке был убит ударом не в живот, а в горло.

Линднер нервно провел рукой по редеющим волосам.

— Я не понял ваш вопрос… Конечно, я ударил Ранке в горло. Он стоял напротив меня, и я еще подумал, что таким игрушечным кинжалом только горло и можно пробить…

Он испуганно умолк, потому что синьора Релли захохотала, захохотала во весь голос, облегченно, радостно, от всего сердца…

— Синьор Элдер… Benissimo! Вы, действительно, и дьявол и ангел в одном лице… — воскликнула вдова и, прежде чем кто-нибудь успел ей помешать, быстро наклонилась и поцеловала руку инспектора.

— Но, синьора…

— Послушайте… — Она шагнула к Линднеру. — О, как вам не стыдно, глупый вы ребенок! Так напугать меня… Никогда бы не поверила, что вы умеете так лгать! Как вам не стыдно!

Толстый, старый ребенок с убитым видом опустился на стул.

— Это я убил его… — попытался еще пробормотать он.

— Basta! Вот сумасшедший! Доктор Ранке был заколот ударом в спину, а вовсе не в горло и не в живот!

— Что все это значит, Элдер?

— То, что ковер все-таки важен. Кто забрал его и куда? На ковре были пятна крови.

— Но…

— Что касается господина Линднера, я думаю — часть его показаний правдива. Доктор Ранке искал Мод Боркман, но не знал, что она уже перебралась в другой номер. Господин Линднер сказал ему, что она не живет уже здесь. И…

— И что? — спросил капитан.

— Отвечайте же, господин Линднер! — сказал Элдер. — Сейчас каждое слово имеет значение.

Певец вновь превратился в прежнее нерешительное существо.

— Я только что сказал неправду… Я думал, что вы подозреваете синьору… и решил… взять на себя…

— Глупый большой ребенок, — воскликнула вдова.

— Попрошу соблюдать тишину, — вмешался капитан. — Короче говоря, вы намерены изменить свои показания?

— Да.

— Что произошло между вами и доктором Ранке?

— Я сказал ему, что прежняя жилица перебралась отсюда, но я не знаю — куда. Тогда доктор попросил у меня разрешения позвонить из номера. Я не стал возражать и поспешил в холл. Через несколько минут мне пришло в голову, что врач, уходя, не закроет мою комнату, а ведь там лежат все мои деньги. Я решил вернуться, но по дороге встретил синьору, вновь отославшую меня в холл за сумочкой. Когда я попал наконец в свой номер, там все было в порядке.

— Ковер был на месте?

Линднер, задумавшись, наморщил лоб…

— Не помню… Честное слово, не помню…

— Не знаю, почему для вас так важен этот ковер, — вмешался капитан. — В любом случае, на основании услышанного мною…

— Прошу прощения, что перебиваю вас, — сказал Элдер, — но мне хотелось бы попросить наших невольных гостей пройти по одному в соседнюю комнату, чтобы я мог еще раз побеседовать с ними.

— Не возражаю, я и так решил на основании услышанного мною арестовать их…

— Этого-то я и боялся, — мрачно проговорил Элдер.

— Прошу вас, господин капитан… — пролепетал Линднер.

— Замолчите, Энрико! — с силой проговорила синьора Релли. — Правда на нашей стороне, и я верю в этого инспектора. Он намного умнее, чем капитан, и постарается не допустить конфуза для полиции. Я уже все сказала. Можете делать со мной все, что вам заблагорассудится.

У капитана кровь отлила от лица.

— Боюсь, что вы разочаруетесь в инспекторе. Седлинц, Ульрик! Отведите этих господ по их комнатам. Не разрешайте им разговаривать друг с другом и поставьте часовых у дверей.

— А как Вангольд? — спросил Элдер. — Ему можно разгуливать на свободе? У него нет алиби, и вещественные улики…

— Само собою, поскольку серьезные подозрения существуют и против господина Вангольда, он тоже будет находиться под домашним арестом…

— Есть еще князь Сергей и Мод Боркман, — продолжал безжалостно Элдер. — Многие свидетели видели их в коридоре, а алиби и у них нет!

Капитан оторопел. Теперь ему было ясно, что его снова поймали в ловушку.

— Мы допросим их, — ответил он решительно, — и, если нужно, арестуем. По закону любой подозреваемый может быть подвергнут аресту на двадцать четыре часа…

— …Если это нужно, чтобы помешать им скрыться. Но ведь отсюда и муха не улетит незамеченной.

— Ошибаетесь! Миссис Вилльерс и след простыл. Можете увести их, Седлинц.

— Браво, инспектор! — воскликнула синьора Релли выходя.

— Господин инспектор! — строго проговорил капитан. — В ходе следствия вам удалось получить сведения, которые вы сохраняли в тайне, а потом использовали для создания театральных эффектов. Готов признать ваши выдающиеся способности, но такое поведение — явное нарушение дисциплины.

— Вы с самого начала попросили меня не вмешиваться в ход следствия. Сейчас я сделал это только для того, чтобы уберечь полицию от крайне неприятного скандала.

— Какого еще скандала?

— Сейчас под арестом находятся три человека. На том же основании необходимо арестовать еще двоих. Итого пять. Пятеро влиятельных людей, из которых преступником, в самом лучшем случае, может быть лишь кто-то один, остальные четверо будут потом жаловаться, подымут шум в прессе… И по праву.

— Каких еще двоих вы имеете в виду?

— Князя Сергея и Мод Боркман.

— Мы допросим и их. Сейчас я пошлю за ними. Маркхейт встал.

— Я не хочу вмешиваться в работу полиции, но, по-моему, Элдер хочет вам только добра. Нет смысла провоцировать неприятности, пока у нас нет еще никакой уверенности.

— Пока мы не знаем, куда девалась миссис Вилльерс, необходимо держать под арестом всех подозреваемых. К сожалению, введение карантина не дало нам достаточных гарантий… — добавил он, направляя шпильку в адрес Маркхейта.

— С этим приходится согласиться, — сказал со вздохом Элдер. — Хотя, на мой взгляд, миссис Вилльерс не покинула этот отель…

— С чего вы это решили?!

— Она не стала бы рисковать, пытаясь тайком передать письмо, если бы могла спокойно вынести его сама.

— Согласен! Мы сегодня же еще раз обыщем весь отель, каждую комнату, каждый закоулок.

Князь пришел вместе с Мод. Он был уже одет к обеду: в смокинге и белых перчатках.

— Господа, синьора Релли и господин Линднер видели вас в коридоре неподалеку от того места, где произошло убийство, и примерно в то же время, когда оно случилось.

— В коридоре… да… я шел по нему с мисс Боркман.

— Вы не заметили ничего подозрительного? Князь, помедлив, ответил:

— Я услыхал какой-то шум из семидесятого номера, где живет Вангольд. Я знал, что он внизу, в ресторане…

— И что?

— И я, оставив Мод на минутку на лестнице, вернулся, чтобы узнать… — он замялся.

— И заглянули в комнату, — сказал Элдер.

— Да… — Князь снова умолк.

— Что вы увидели там? Князь очень тихо ответил:

— Увидел лежавшего на полу седого мужчину… Он был заколот.

— Это подтверждает показания синьоры Релли, — кивнул Элдер. — Кто-то заглянул в дверь после того, как она перенесла труп Ранке в семидесятый номер.

Капитан постучал ручкой по столу.

— Допрос веду я.

— Прошу прощения.

— Что вы сделали после этого? И руки, и голос князя дрожали.

— Я сказал… я сказала мисс Боркман, чтобы она вернулась в номер… я тоже вернулся к себе… Чтобы не быть ни в чем замешанным… Можно попросить немного воды?…

— Пожалуйста… — Один из полицейских услужливо наполнил стакан.

— Спасибо…

— Вы встретили кого-нибудь? — спросил капитан.

— По коридору проходил господин Линднер.

— Ну, а потом?

— Я подождал, пока мисс Боркман уйдет к себе, и тоже вернулся…