– Ни за что! – отчеканил Блинков-младший.

– Обязательно! – командным голосом прикрикнула подполковник контрразведки. – Митёк, пойми, ты должен выглядеть, как сын миллионера!

Тут Блинков-младший понял, в чём мамина слабость, и невинным тоном спросил:

– Мам, а у тебя много знакомых сыновей миллионеров?

– Это неважно, – буркнула мама. – Мы просто заедем в дорогой магазин и купим дорогой костюм.

– А у меня много таких знакомых, – веско сказал Блинков-младший. – И ни один из них не покупает выходные костюмы в магазине. Их шьют на заказ, причём за границей.

– Для подростков?! – изумилась мама.

С миллионерами она имела дело в двух случаях: когда те становились жертвой преступников или сами совершали преступления. Едва ли подполковнику контрразведки было до того, как одеты их дети. А Блинков-младший миллионерских сыновей повидал, как грязи. Детский сад, в котором они с Иркой подрабатывали, был в очень богатом дачном посёлке.

Кстати, без отрыва от работы Блинков-младший раскрыл шайку преступников и спас от них сначала Ирку, а потом Энни. Это информация для тех, кто ещё плохо знаком с биографией всесокрушающего восьмиклассника. Непрост был Дмитрий Олегович Блинков-младший. Ох, непрост!

– Когда хотят сказать, что человек небогатый, говорят: «он ходит в готовых костюмах», – сообщил он маме. – Хотя бывают и по-настоящему дорогие готовые костюмы. Но их выпускают с неподшитыми брючинами и уже в магазине подгоняют по росту покупателя. У нас нет на это времени, и денег жалко. Если ты хочешь, чтобы я выглядел, как сын богача, купи мне джинсы тысяч за десять.

В «Мерседесе» воцарилось молчание. Даже Валера-Джиханша перестал бормотать свой оперативный псевдоним. После долгой паузы он покрутил своей заплатанной головой и с уважением сказал:

– Ну и сынок у вас, Ольга Борисовна, то есть Мария Евгеньевна! Потомственный контрразведчик!

– Десять тысяч за одни джинсы?! – шёпотом переспросила мама. – Честно говоря, я надеялась, что костюм обойдётся в пять.

За пятнадцать тысяч можно купить зеркалку. Неновую и не последней модели, но и не самого начального уровня. Мечта в сердце Блинкова-младшего боролась с добросовестностью сыщика. Он всей душой рвался в фотоискусство, но не имел права подвести маму.

– Пускай десять, – мысленно прощаясь с зеркалкой, сообщил Блинков-младший и выдал весь необходимый сыну богача прикид: – Ещё полторы тысячи за футболку в стиле регби, не меньше трёх с половиной за кроссовки, тысяча за тёмные очки. Ну и по мелочи: ремень, чехол для ножа. Нож я положу свой китайский, но чехол должен быть фирменным.

– Укороченные носки, чтоб щиколотка виднелась. И сейчас вроде носят кеды, а не кроссовки, – подсказал Валера-Джиханша.

– С кедами идут рваные джинсы, – не согласился Блинков-младший. – И рвут не как раньше, одну-две дырки, а радикально, до голых коленок.

Мама пересчитывала доллары в сумочке. Лицо у неё было скорбное.

– Валера, то есть Джиханша, а это действительно необходимо? Футболка за полторы тысячи, кроссовки за три с половиной?

– Если вы до сих пор этого не знаете, то у вас золотой сын, – заметил водитель. – У нас вся семья вкалывает на моего младшего брата. Он новые джинсы прострелил картечью из дедушкиного ружья. Мать чуть в обморок не упала, а он говорит: «Все так ходят».

Блинков-младший сидел с кислой физиономией. Он вовсе не чувствовал себя золотым сыном. Хотелось реветь и биться головой об пол, как в детстве, когда ему пообещали пожарную машину, а купили ботинки.

Увы, даже самые лучшие из взрослых безнадёжно стары. Им не понять, что человек двадцать первого века не может жить без зеркалки.

Пропустим то, как делали покупки. Как Блинкова-младшего обмеряли портняжным метром и, словно карты из колоды фокусника, метали на прилавок пакеты с джинсами. Джинсов были горы. Синие, белые, чёрные, коричневые и варёные. Обычные, с кожей и со стразами. Рваные, зауженные, широченные и короткие, как у Незнайки.

Но я сразу сказал: пропустим. Не будем заострять внимание на тряпках. Мужчина должен быть выше этого. Для него главное ум и сила. Это девчонки наряжаются, чтобы понравиться мужчинам, а не наоборот. Во всяком случае, Блинков-младший считал именно так.

Скажу только, что одарённый восьмиклассник выбрал классические синие джинсы без всяких там стекляшек или прорех. Продавец пришёл в восторг от этого выбора. Он сказал, что у Блинкова-младшего бездна вкуса. Если бы ему, продавцу, были по карману джинсы, он купил бы себе точно такие же.

Впрочем, Валера-Джиханша заметил по этому поводу: «За десять тысяч можно и сплясать перед покупателем на пузе и на спелом арбузе».

Итак, «Мерседес» с новоиспечённой семьёй миллионеров подкатил к музею. Валера-Джиханша почему-то загнал его к служебному входу. Двор был завален строительным мусором, в середине стояла грязная лужа. Проезжая по ней, Валера-Джиханша страдальчески морщился. Ему было жалко новенький «Мерседес».

К машине спешил некрупный бородатый человечек. Его синий халат был перепачкан красками. Разноцветные капельки рябили на старом фетровом берете и даже в бороде. Словом, у человечка была внешность художника, какими их рисуют на карикатурах. Не хватало только палитры и кисти в руках.

Мама в последний раз окинула Блинкова-младшего критическим взглядом и велела ему причесаться. Она не вышла из машины, только нажала кнопку и опустила стекло.

– Ах, ах, Мария Евгеньевна! Наконец-то вы почтили нас своим присутствием! – наклонившись к окошку, залебезил перепачканный человечек. – А я-то вас ждал! Думаю, не случилось ли чего по дороге с нашей уважаемой Марией Евгеньевной?!

– Вы кто? – холодно спросила мама.

Лицо перепачканного человечка огорчённо вытянулось.

– Да Лялькин же! – несчастным голосом ответил он. – Мы с вами говорили по телефону.

– Не помню, – отрезала мама. – А директор у себя?

Перепачканный человечек совсем сник.

– Мария Евгеньевна, извините, но директор не может вас принять, – зашептал он, косясь на заплатанную голову Валеры-Джиханши. – У нас такое дело… Кража у нас! Директор, сами понимаете, занята с полицией, главный хранитель лежит с сердечным приступом.

Вот оно! – понял Блинков-младший. Вот зачем они приехали в музей! Только непонятно, к чему такая конспирация: «Мерседес», чужие бриллианты, дорогие джинсы… Да маме стоит показать своё удостоверение контрразведчика, и все к ней кинутся. И директор с полицией, и главный хранитель с сердечным приступом!

– Похищена вся экспозиция Юрия Ремизова – наш «Младенец с наганом» и шесть картин господина Шварца! – шептал человечек. – «Коза с баяном», «Композиция из девяноста девяти спринцовок»… Главное, их привезли из Германии только на месяц, для выставки. Сколько мы с этим Шварцем переписывались, сколько его упрашивали! А то музей носит имя Ремизова, а у нас одна-единственная его картина. И вот за неделю до открытия выставки… Представляете, какой скандал?! Министр культуры уже бьёт во все колокола! В музее сейчас прокуратура, полиция, контрразведка! Это же международное осложнение! Не дай бог, немец ещё и судиться начнёт с музеем.

– Может, я лишняя? – строго спросила мама.

– Ну что вы, что вы, Мария Евгеньевна! – испугался перепачканный человечек. – Директор мне знаете что сказала? «Лялькин, – говорит, – госпожа Демидова желает неофициально посетить выставку. Разве мы можем, Лялькин, отказать в просьбе известной меценатке?!»

– Кто нас проводит? – оборвала его мама.

– Я дам вам хорошего, даже великолепного специалиста, она всё покажет. Зовут Лариса Сергеевна, кандидат искусствоведения. Только вы уж извините, она много о себе понимает. Будет фыркать, но вы не обращайте внимания.

– Ничего, у меня особенно не пофыркаешь, – успокоила мама Лялькина. – Где она?

– В музее. Не пожелала к вам выходить, – взвизгивая от усердия, наябедничал перепачканный человечек. – Я же говорю, много из себя воображает. Пойдёмте, Мария Евгеньевна.