— Вы ему тоже не дайте наклюкаться, лады?

Дуг стукнул кулаком по сжатым пальцам Глоунси, и тот потащился вслед за женой. Дугу никогда не нравилось, что Джоани в курсе их подвигов, — он предполагал, что ей известно никак не меньше, чем Кристе, которой обо всем рассказывал Джем, а это уже много. Дуг никогда не понимал — зачем рассказывать это девушке, жене, сестре-погодке? Временами он задавался вопросом: а сколько знала его мать? Сколько оказалось достаточно, чтобы заставить ее уйти? Это одна из причин, почему они так вражбедно относились к чужакам. Чтобы заниматься налетами, нужно родиться в этой среде.

— Пойду проведаю Патрицию, что ли, — пробурчал Дез и пошел к двери, продвигаясь от одной спинки стула к другой.

Дуг снова присел и стал наблюдать за давно сложившейся парой, в одиночестве танцевавшей на паркете, щекой к щеке. Рядом крутился фотограф, сверкала вспышка. Фотограф-любитель был одет в дешевый смокинг фокусника. Соломенные волосы зачесаны назад. Было в нем что-то ненадежное. Еще он снимал на видеокамеру. И Дуг полвечера старательно избегал его объектива.

— Тут занято?

Вот этого объектива он тоже старательно избегал. Криста присела рядом, Дуг уставился на неуклюже танцующих людей. Когда плавная мелодия закончилась, он из вежливости похлопал.

Криста потягивала минералку с лаймом, причем так, чтобы Дуг это видел.

— Не знаешь, почему девушка, с которой пришел Дез, плачет в туалете?

Дуг покачал головой.

— Не думаю, что ее здесь хорошо приняли.

— Ты ничего не сказал про мое платье.

— Симпатичное, — ответил Дуг. Он ни разу не взглянув на Кристу с того момента, как она села рядом. Настроение у него было суровое. Обычно это отпугивало людей. Но только не Кристу.

— Говорят, это хорошая примета, если у подружки невесты и дружка жениха на свадьбе завязывается роман.

Незаметно началась новая песня. Надоедливый диджей пробормотал что-то о «специальном запросе».

— Что ж, нашей Джоани сегодня особенно понадобится удача, — добавил он.

Криста подняла бокал, чтобы поддержать этот тост, отпила и наклонилась ближе.

— Слушай, а ведь мы никогда на сухую не того. Ну трезвыми. Подумай только. Ни разу за все годы. И в глаза-то друг дружке не смотрели, сразу за дело.

От барной стойки донеслось его имя. Дуга приветствовали поднятыми бутылками и бокалами. Тут он узнал песню. «С тобой или без тебя». [82]Ее Дуг пел на свадьбе Дердена.

Раздались еще крики и свист. Дуг кивнул, сдерживая злость и сердито глядя на крошки и жирные пятна на скатерти.

Криста коснулась его локтя своим.

— Потанцуешь со мной?

— Что-то у меня не танцевальное настроение.

— Медляк же. Спорим, я твое настроение изменю. Необязательно прямо танцевать, можно просто постоять рядом.

Дуг исподлобья посмотрел на Кристу. Несколько пар медленно двигались по паркету. Он чувствовал себя вяло, как догорающая свеча с подрагивающим пламенем.

Криста накрыла его руку своей. Потерла его набухшие вены.

— А ты ведь мне эту песню пел.

Она перевернула его руку ладонью вверх и положила в нее свою. Некоторое время Дуг сидел безучастно. Нарочно. Пока ее пальцы не соскользнули. Криста отодвинулась.

— Может, мне стоит пригласить Деза?

Дуг ощутил подавленность. И пожал плечами.

— Ну пригласи.

Дез как раз топал через зал назад, словно услышав призыв песни. Он улыбнулся им. Увидев, что Криста указывает на него, изменил направление движения и пошел в их сторону.

— Привет, — обратился он к Дугу, проверяя его реакцию. Он не понимал, что происходит.

— Она уходит? — поинтересовалась Криста.

— Ага, — вздохнул Дез. — Уехала.

Криста вынула ноги из-под скатерти, платье слегка обнажило их.

— Дуг не хочет со мной танцевать. А мне охота.

Дез не сразу понял, что его приглашают. Он покосился на Дуга, ожидая его одобрения. Но Дуг только пил свою воду.

— Да что ты смотришь на него, будто он твой начальник, — огрызнулась Криста, поднимаясь. — Хочешь танцевать со мной — веди.

— Ладно, — согласился осмелевший Дез, сжав протянутую руку Кристы.

Она допила минералку и многозначительно поставила свой пустой стакан рядом со стаканом Дуга. Он был уверен: Криста выразительно посмотрела на него, когда уходила. Но Дуг не доставил ей удовольствия и не взглянул на нее. Вот что происходит, когда люди разрывают отношения, но не расстаются, подумалось ему. Раны чешутся, в них то и дело ковыряются. Образуется корочка. Но до конца они не заживают.

Джем прошел по краю танцпола. Он был вечным центром своей солнечной системы, остальные вращались на орбите его ностальгии, его сентиментальности со шрамами на костяшках пальцев, его задиристой преданности былому Городу, с которой он никак не хотел разлучаться. Он был без пиджака. С одной стороны рубаха выбилась из-под ремня. Пальцы сжимали бутылку пива «Хай-Лайф». На лице у него отражалось безумное веселье. В глазах — белое пламя.

— Ау, пойдем к бару, выпьем за Глоунси.

Дез с Кристой еще не успели отойти далеко. Дуг заметил, что Дез выпустил руку Кристы.

— Ты уже произнес свой тост, — отмахнулся Дуг.

— Тот, понимаешь ли, был за здешних покойников. — Джем обошел стол и потянул Дуга за руку, поднимая со стула. Тот почувствовал, что от приятеля веет адреналином. — Офигенно выглядим, да? Все хорошо?

— Все хорошо.

— У меня есть стволы, у меня есть жилеты. — На ходу Джем прильнул к уху Дуга. — Есть форменные комбинезоны компании по ремонту кондиционеров из Арлингтона — все зашибись.

— У нас на сегодня много дел. Перерезать решетку ограждения. Найти фургон для отхода. Ты ж говорил, что не будешь налегать.

— А, высплюсь… Да какая на хрен разница?

Привычно затуманенные белесо-голубые глаза Джема тревожно заблестели. За окном шел дождь, но на рыжеватых волосах Джема не было видно ни капельки.

— Где был? Что делал?

Джем ухмыльнулся.

— У нас праздник, приятель. Большое событие. — Он указал на медали времен Второй мировой войны, вывешенные в стеклянных витринах за баром. — Я когда-нибудь говорил тебе, что мой дедуля был героем?

— Каждый раз после «Автобомбы».

Джем рассмеялся.

— Слушай, у меня крыша нахрен поехала? Чего это вдруг Монсеньор держит мою сестру за руку?

Вся компания собралась вокруг Глоунси. Шум привлекал остальных гостей, среди которых попадались и дамы.

— Да забей, — предложил Дуг. — Лады?

Джем хмыкнул, бросился от Дуга к Глоунси, сжав кулак, и изобразил удар врасплох, как в замедленной киносъемке. Голова Глоунси дернулась назад. Из лягушачьих губ на окружающих обрушился фонтан пивных брызг. Гоготу Джема вторил смех облитых гостей. Все дамы, кроме Кристы, разбежались. Она не отходила от Деза и пыталась бросать многозначительные взгляды на Дуга.

— Ну вот, — сказал Джем, входя в толпу.

Люди расступились — за их спинами на стойке бара дожидался десяток откупоренных пивных бутылок с высокими узкими горлышками.

В толкучке их быстро расхватали. Так солдаты, нарвавшиеся на засаду, разбирают ружья. Дуг обнаружил одну из бутылок в своей руке, на ощупь она казалась прохладной и гладкой.

— У Глоунси такой день, — шепнул ему на ухо Джем. — Не будь занудой.

Дуг посмотрел на свою бутылку. Она так привычно, так надежно лежала в руке и холодила ладонь. Он пропустил почти весь похабный тост. Бутылка в его руке покрывалась холодной испариной, а Джем болтал: пусть, мол, говорят, что брак и отцовство способны изменить человека, однако он уверен, что Глоунси вечно будет непоколебимым, стопроцентным гомиком. Ему ответил новый раскат пьяного гогота и старый ирландский тост: «Будем здоровы».

Бутылка Джема звонко ударилась о бутылку Дуга. Джем перевернул свою вверх дном и открыл рот, чтобы осушить одним залпом. Все вокруг сделали то же самое.

Вот такой стала жизнь Дуга: выпивка есть, но пить нельзя; деньги есть, но потратить нельзя; девушка есть, но встречаться с ней нельзя.