Набонид нашел нижнюю ступень древней башни в отличном состоянии. Даже сегодня, спустя еще две с половиной тысячи лет, стены Урнамму, сложенные из обожженного кирпича на битумном растворе, противостоят разрушительной работе времени. Поэтому вавилонскому царю нужно было только облицевать ступени трех лестниц, починить их откосы и снова поставить на стыке лестниц надвратную башню с куполом. Но выше первой ступени лежали одни развалины. Независимо от того, убрал Набонид следы работ Навуходоносора и прочих более ранних строителей, таких, например, как Синбалатсуикби, или нет, здесь ему пришлось отказаться от своего излюбленного метода реставрации с точностью «до толщины пальца», ибо здесь реставрировать было нечего. Правда, нам удалось путем тщательных раскопок восстановить план и облик зиккурата третьей династии, но ведь древний царь не располагал методами современной науки, да и времени у него было мало. Набонид просто начал раскапывать угол нижней платформы: мы нашли это отверстие, тщательно заложенное потом кирпичами самого Набонида. Здесь в кирпичной кладке, как он сам об этом с восторгом рассказывает, царь обнаружил табличку, сообщающую, что постройка башни была начата Урнамму и завершена его сыном Шульги. Однако никаких указаний на то, как выглядела эта башня, Набонид не нашел. Единственное, что ему оставалось, это сохранить и использовать нижнюю ступень как основание для зиккурата собственной конструкции. Так он и сделал. Но в течение столетий даже форма зиккуратов подвергалась изменениям. Набонид этого не учел и построил здание, совершенно не похожее на древний храм, который он хотел восстановить. Нововавилонский зиккурат вместо трех этажей имел семь. С фасада он был необычайно эффектен. Три лестницы вели снизу к квадратной башне с круглым куполом, стоявшей на нижней ступени. На этой ступени громоздилось еще шесть уменьшающихся этажей, соединенных как бы спиральной лестницей, обегавшей башню кругами. Лестница обрывалась на верхней площадке, где стоял храм Нанна — небольшое квадратное сооружение из ярко-синего глазурованного кирпича, увенчанное золотым куполом. Этот облик зиккурата довольно точно соответствует описанию вавилонской башни, которое дает греческий историк Геродот. Поэтому вполне возможно, что зиккурат Ура, как и зиккурат Вавилона, тоже был ярко раскрашен, — каждый этаж в свой цвет, соответствующий цветам планет. Нижняя ступень наверняка была черной, — на ней сохранились остатки битумного покрытия, — а на самой вершине были разбросаны глазурованные кирпичи святилища Нанна.
Впрочем, в некоторых отношениях внешний вид зиккурата был обманчив. Например, лестница не могла подниматься вокруг всей башни беспрерывной спиралью: кирпич и раствор не выдержали бы такой нагрузки. Поэтому в действительности пролеты лестниц располагались лишь по фасаду здания. Несмотря на страшные разрушения, от зиккурата царя Набонида сохранилось достаточно деталей, чтобы по ним восстановить его конструкцию. Когда поднимаешься по одной из трех больших лестниц и проходишь через квадратную башню на первую террасу, чуть правее видишь узкий пролет кирпичных ступенек, которые ведут вверх по фасаду стены на вторую террасу. Ступеньки доходят только до угла второго этажа. Дальше вокруг всей башни по второму этажу тянется горизонтальный проход середины фасада, где находилась неглубокая ниша, судя по описанию Геродота, подобная нише, имевшейся на Вавилонской башне. Здесь нужно повернуть налево и подняться по второму небольшому лестничному пролету, который на сей раз идет по стене фасада до середины налево. На третьем этаже такой же горизонтальный проход вокруг всей башни приводит опять к середине фасада, а оттуда третий лестничный пролет идет вверх направо на горизонтальный проход четвертого этажа, и т. д.
Общая высота «Горы бога», на вершине которой стоял храм Нанна, превышала пятьдесят три метра. Мы нашли только мощенную кирпичом нижнюю террасу. Судя по мостовой, Набонид выровнял всю платформу, уничтожив ступенчатую конструкцию первого этажа Урнамму, так что по краям платформы пол нововавилонского периода лежал почти на три метра выше древнего пола. Второй этаж соответствовал виду древнего сооружения, но здесь на его фасаде справа мы обнаружили первую маленькую лестницу с уцелевшими ступеньками. Стена левой половины фасада почему-то выступала вперед как раз до уровня этой лестницы. Это нас удивило. Стена и подпорная стенка лестницы были украшены плоскими контрфорсами, такими же, как на нижней платформе Урнамму. Дальше второго этажа ничего не сохранилось.
Мы долго бились над реконструкцией этого сооружения и лишь со временем поняли, что, если представить себе третий этаж точно таким же, как второй, но с обратным ходом лестницы, — от середины фасада налево, — а четвертый с такой же лестницей справа, как на втором этаже, и так далее до седьмого, — все встанет на свои места. Такая реконструкция не только соответствует уцелевшему наземному плану, но и дает нам облик строго симметричного здания значительной высоты, очень похожего на описанную Геродотом Вавилонскую башню того же периода. Здесь не может быть простого совпадения. Я думаю, мы можем с уверенностью говорить о том, что воздвигнутый Набонидом «зиккурат Эгишнунгала, который царь обновил и восстановил на прежнем месте», был именно таким.
Реконструкция зиккурата Набонида
Основным сооружением Навуходоносора в Уре была стена теменоса. Стена вокруг теменоса существовала и при третьей династии, но она давно обветшала. Мы нигде не могли найти на ней даже следов восстановительных работ последующих царей.
Кроме того, до Навуходоносора, насколько нам известно, священный квартал бога луны, состоявший из скопления всевозможных религиозных сооружений, хотя и должен был по идее представлять собой нечто единое, в действительности не имел даже четких границ. В одном месте стены храма сливались в сплошную линию, в другом — здания стояли разбросанно, а кое-где постройки теменоса незаметно переходили в городские кварталы. Навуходоносор положил всему этому конец. Он наметил грубый прямоугольник длиной примерно триста шестьдесят шесть метров при ширине сто восемьдесят три метра, охвативший все основные здания бога Нанна, и обнес его стеной из кирпича-сырца. Это была двойная стена с междустенными помещениями. Плоские кровли междустенных помещений образовали по гребню стены широкий проход, удобный для маневрирования обороняющихся. Стена имела до десяти метров в толщину и, очевидно, до девяти метров в высоту. Фасад ее украшали двойные вертикальные ниши, характерные для внешних стен храмов. На теменос вели шесть укрепленных ворот. Главные ворота с высокой башней в глубине открывали путь прямо к воротам большого двора перед зиккуратом.
Большая стена теменоса частично сохранилась и кое-где возвышается метра на два, а то и больше. Но в отдельных местах, особенно на возвышенностях, где она ничем не была защищена, трудно отыскать даже ее следы. Мы не стали откапывать всю стену, — это не принесло бы ничего нового и только ускорило бы разрушение дождем и ветром кладки из кирпича-сырца. Тщательно исследовав некоторые участки, мы на всем остальном протяжении стены лишь наметили ее план узкими траншеями, доходившими только до верхних рядов кирпичей. Таким способом нам удалось определить границы теменоса всего за восемь дней. Кое-где неожиданные изменения в направлении стены ставили нас в тупик. В самом деле, чем можно их объяснить? Местами, там, где задняя часть храма выдавалась за линию стены, ее безжалостно разрушали, и стена теменоса становилась задней стеной здания. А на некоторых участках линия стены изгибается, словно для того, чтобы охватить какое-то важное и почитаемое святилище. Но поскольку выветривание почвы зачастую не оставило никаких следов от этих святилищ, такое предположение остается неподтвержденным. Возможно, причина отклонений стены была гораздо проще. Исследования показали, что стену строили различные группы рабочих и у каждой такой группы был свой участок. Между ними не было надлежащей согласованности, поэтому основание стены на стыках участков не всегда совпадало, и линия получалась неровной. Вполне вероятно, что неправильные выступы стены объясняются несовершенством методов постройки древних мастеров-каменщиков.
