Просто эта бедная сеньора восьмидесяти трех лет находится, или находилась, надеюсь, она уже вернулась, в городе одна, не зная даже языка, и есть вероятность, что она узнает о кончине единственной сестры косвенным путем. Сын ее в отчаянии — он говорил с ней по телефону, тетя Нидия категорически отказалась возвращаться в Буэнос-Айрес. Возможно, мы нашли не очень подходящее объяснение, признаюсь, идея была моя: я предложил кузену сказать, что мама не вернется, я сам поеду через несколько недель решать вопрос с квартирой, и ей нет смысла ждать одной в Рио. Но ответ был безапелляционен: чувствует она себя отлично, в процессе полного укрепления здоровья, по словам кузена, именно так и сказала. Полное укрепление!

Довожу ситуацию до Вашего сведения, зная, что Вы движимы высоким духом человечности, и надеюсь на Вашу поддержку. По меньшей мере, мы хотим, чтобы Вы все же знали правду и не строили догадок о странности ситуации. Кузен надеется, что тетя станет тяготиться одиночеством и решит вернуться, если еще этого не сделала. По-моему, это характерно для данного возраста, сначала некоторое упрямство, потом оно уступает доводам разума. Ее основной аргумент — она должна ухаживать за растениями в мамином садике.

В общем, пишу Вам, и мне уже лучше, даже почти убедил себя, что тетя будет в Буэнос-Айресе, когда Вы прочтете эти строки. Ведь единственное логичное объяснение поведению тети — ее неверие в то, что мама в Рио не вернется, она все еще ждет ее, просто не приемлет мысли о потере сестры с переездом в Швейцарию. Насколько хуже реальность! И ее сын очень боится эмоционального шока, если открыть правду, пока она одна в Рио, он даже подумывает, не поехать ли самому за ней и сказать все лично.

В заключение шлю Вам привет и заранее благодарю за всяческую помощь. А при возникновении особых проблем без колебаний звоните мне за счет вызываемого. Примите заверения в искренней дружбе.

Альфредо Мадзарини.

Люцерн, 27 октября 1987 г.

Дорогая тетя Нидия!

Как поживаешь? У нас тут кое-какие проблемы: мама все еще недомогает и должна соблюдать постельный режим. По этой причине она не пишет, как я объяснил тебе вчера по телефону. Извини, что я был не очень многословен, просто не ожидал твоего звонка, у нас сейчас разница с Бразилией четыре часа, и в это время я уже спал. Потом, как ты знаешь, тарифы из Бразилии очень высоки, много выше, чем при звонке отсюда туда. Я не дал тебе маму, потому что она спала, да и совсем потеряла голос, как я уже сказал. Как бы то ни было, для меня большая радость слышать твой голос и знать, что ты очень довольна.

То, что Рио пошел на пользу твоему здоровью, радует, но еще и беспокоит, я ведь тебе объяснял, что мы хотим решить вопрос с квартирой. После первой заминки со здоровьем мама почувствует себя отлично в этом климате, врачи заверили ее в этом, и я поеду все там ликвидировать к новогодним праздникам, тем более что здесь офисы закрываются на две недели.

Мама передает, чтобы ты не беспокоилась о растениях, к сожалению, ждать ее уже бесполезно, а не пишет она потому, что ей прописан полный покой. Нас обоих, ее и меня, беспокоит, что ты там одна, и мы прекрасно поймем, если ты немедленно вернешься в Буэнос-Айрес. Более того, нам будет гораздо спокойнее, если ты сделаешь это как можно скорее.

По любым практическим вопросам обращайся к моей бывшей секретарше Терезе, она очень толковая, с удовольствием забронирует билет и отвезет тебя в аэропорт. Служебный телефон 511—10–49, домашний 287—86–15.

Ладно, тетя дорогая, крепко тебя обнимаю. Если к концу года смогу быстро все решить в Рио, выставить квартиры на продажу и прочие дела, заскочу в Буэнос-Айрес. Надеюсь тебя там увидеть, с большой любовью, твой племянник

Кука.

Рио-де-Жанейро, 4 ноября 1987 г.

Дорогая Люси!

Вчера получила твой ответ, точнее Кукин. Такой коротенький! Только села читать, и уже конец. Твой следующий ответ пусть будет вдвое длиннее, я уже предвкушаю: лето, письмо от тебя придет к полудню, я его получу, сяду в прохладе сада, политого с утра пораньше, и в тени пальмы буду помирать со смеху от твоих рассказов о тамошних холодах.

Сама виновата! Нечего липнуть к сыну, как тянучка. Пошли его подальше! Бери пример с меня, вот я эмансипировалась, как говорит мой младший внучок, он жаждет эмансипироваться от старших братьев. Всегда это повторяет, а то умоляет взять его с собой, а те ноль внимания, к чему им малышня. Постоянно говорит: бабушка, вот увидишь, очень скоро я эмансипируюсь.

Теперь отдельно о твоих благословенных растениях: они в порядке, шел дождь и отлично промыл листья. Вот упомянула тянучку, и слюнки потекли. Теперь, Люси, я одна, готовлю всего ничего, пищеварение работает, как часы, но целыми днями думаю о еде. Это типично для вечно голодных. Тему постоянно поднимает этот парень, Роналду, очень меня забавляет разговорами о еде, все хочет, чтобы я приготовила блюдо с Севера, как он говорит, а они, по-моему, неудобоваримы. Но убедил меня сделать рыбу на углях, очень полезную, без подливы, ее можно добавлять по желанию. Такая она пикантная, в смысле острая.

Знаю, ты ждешь не дождешься, когда я расскажу о соседке, о ней я подумала, когда выше написала слово “пикантный”. Ты не представляешь, какие у меня новости. Давно я так не смеялась, но мальчик рассказал такое, в общем… ты не поверишь, меня такие вещи смешат, но, видно, все правда, зачем мальчику врать?

Смех разбирает, ведь мы, особенно ты, очень переживали из-за ее одиночества. Ну вот, мальчик проникся ко мне доверием и взял слово, что я тебе не расскажу, но, короче, там вдали ты все равно никому не разболтаешь, так что рассказываю без угрызений. Итак, держись, не падай, помнишь, ты говорила, что у нее было два ухажера? Я про аргентинца, торговца химикатами, и серфера.

Так вот, Люси, неправда, что она больше их не видела. Они к ней наведываются поздно ночью! Не вместе, конечно, это было бы слишком. Захаживают нечасто, через пень колоду, примерно раз в полмесяца. Роналду сказал, что один из них серфер, тут нет сомнений, а у второго акцент, как у нас, он в разъездах, и иногда привозит ему что-нибудь с Севера, тамошние приторные сласти. Он иногда является поздно, швейцар уже в полудреме, и, чтобы подольститься, приносит гостинец, как бы на чай.

По словам мальчика, эти двое всегда ходили, он не помнит, чтобы она долго никого не принимала. Просто ухажеры залетают к ней поздно, и никто в доме их не видит, вот она и слывет серьезной. И я спросила, захаживали ли эти типы при сыне, а он ответил, что она сама спускалась, встречалась с серфером на углу и садилась с ним в такси, а у другого была своя машина.

Куда ж они могли ездить? — спросила я Роналду, спрашиваю как бы рассеянно, а сама думаю: видно, ехали в один из модных баров, или ужинать туда, где поздно закрывают. А мальчик говорит: ездили в отель! Так и сказал, хотя, если честно, не думаю, чтобы он знал наверняка. Но это самое вероятное.

А мы за нее беспокоились. И это не все, есть еще один, ходит время от времени, но по описанию бразилец и возраста довольно неопределенного, так что может быть кто угодно. Знаю, ты скажешь, мол, тот самый Феррейра. А вот и нет! Другой! Феррейру-то мальчик давно вычислил, и он больше не приходил, после того понедельника, когда возник благодаря мне. По крайней мере, вечером не приходил, да и она о нем больше не упоминала. Мальчик его никогда не видел, но знает, я же описала — лысый и с животиком.

Эти типы ночевать никогда не остаются, уходят через пару часов после прихода, по подсчетам мальчика. И когда сын был в Рио и они встречались вне дома, она никогда не возвращалась позже двух ночи. Так вот, Люси, выиграла я пари, говорила — ветреная она бабенка, ставила что угодно, жаль, играли не на деньги, ободрала бы тебя как липку.

И это еще не все, позавчера она звонила, спрашивала, как я, надо признать, ко мне она очень внимательна, а я сразу заговорила про Феррейру, пока она не повесила трубку. И она сказала, что больше он не звонил, она всегда его вспоминает, но звонить не думает, ясно же, что дело не заладилось. Тут я повела себя довольно смело и спросила, почему, на ее взгляд, он пошел на попятный. А она глубоко вздохнула и заявила: что-то, видимо, готовится, у нее предчувствие, скоро будет сюрприз; она ощущает это, сюрприз может оказаться весьма приятный.