Джон взял с ночного столика какой-то незнакомый пузырек и обнаружил, что это викодин, обезболивающее средство, причем выписанное на его фамилию. Боль не проходила, он вытряхнул на ладонь две большие таблетки и направился в ванную.
В просторной гостиной было чисто и тихо. Джон раздвинул шторы, увидел, что на улице утро, потом медленно прошел по голому деревянному полу к автоответчику и удивился, увидев, что для него нет никаких сообщений. Первой его мыслью было то, что после всего случившегося он стал изгоем и никто больше не хочет иметь с ним никаких дел, но затем Джон заметил, что автоответчик отключен. Он проверил телефоны. Ну да, штекеры лежали на полу, выдернутые из розеток. Кто-то позаботился о том, чтобы ему никто не мешал.
Дэвид!.. Только сейчас Джон вспомнил про приезд брата. Дверь в гостевую спальню была закрыта. Должно быть, Дэвид все еще спал.
Не желая его будить, Джон не стал включать телевизор и прокрался на цыпочках к своему преданному компьютеру. В его электронном почтовом ящике было сто семнадцать входящих сообщений. Джон пробежал взглядом список имен и тем. Среди рекламного мусора, писем соболезнования и посланий о том, что не надо вешать нос, он быстро выделил одно сообщение.
Оно было от Пенни.
Джонни!
Ты расспрашиваешь про какую-то компанию, которая занимается темными делишками, и тут же попадаешь во все выпуски новостей. Прав ли мой нюх, учуявший что-то жареное? В сегодняшней «Уолл-стрит джорнал» я прочитала, что ты уволен за грубейшие злоупотребления и банк расследует твои сомнительные сделки. Также я узнала из своих источников в Нью-Йорке, что «Ньюс-копи» готовит интервью с неким человеком, который прольет свет на истинный образ жизни зарвавшегося маклера, как это сказано в анонсе. Похоже, кто-то всерьез тобой занялся. Так в чем же фишка? Пожалуйста, дай мне знать, чтобы я смогла помочь тебе разобраться во всей истории. Ты получишь шанс обелить себя, а я — горячую сенсацию с американским уклоном.
Ты когда-нибудь бываешь в Лондоне? Если окажешься у нас, звякни мне.
Пенни
Джон тотчас же сообразил, что ему нужно ответить немедленно, пока Пенни не состряпала статью и не испортила его жизнь еще больше. Он должен был остановить ее хоть на какое-то время. Викодин начал свое действие, и Джон быстро набрал ответ, который, как ему хотелось надеяться, успокоит Пенни.
Дорогая Пенни!
Строго между нами, под грубейшими злоупотреблениями понимаются значительные убытки, понесенные банком на фондовой бирже. Отвечал за это я, поэтому мне и влетело по полной. А то, что я как раз сейчас спросил о Британской торговой компании, является чистым совпадением. Извини, что разочаровал тебя. Мой уважаемый адвокат советует мне на время залечь на дно и не высовываться. Если у меня появится какой-нибудь материал, то я сразу же дам тебе знать. Спасибо за участие.
Джон
— Господи, братишка, ты не успел проснуться, а уже торчишь на своих порносайтах.
Сильный австралийский акцент Дэвида был заметен даже Джону. Это было напоминанием о том, как давно он уже не был дома.
Он улыбнулся, встал и тотчас же поморщился. Братья тепло обнялись, хотя все движения Джона были осторожными.
— Как же я рад тебя видеть! — воскликнул он.
— Похоже, я прибыл как раз вовремя, — ответил Дэвид. — Должен сказать, ты заставил меня изрядно поволноваться.
— Ой, поосторожнее! — Джон едва не вскрикнул в могучих объятиях брата. — У меня по-прежнему все болит.
— Сам вижу, — сказал Дэвид. — Расскажешь обо всем сегодня вечером.
— Вечером? А почему не днем? Почему не сейчас?
— Сейчас нельзя, тебе нужно на похороны.
— Так быстро? Ведь Роберт умер только вчера.
— Нет, не вчера, — серьезным тоном ответил Дэвид. — Ты проспал почти двое суток.
Монтклэр, штат Нью-Джерси
Черные лимузины терпеливо ждали участников похорон под сплошными черными тучами, пролившимися промозглым дождем на городское кладбище Монтклэра. Джон стоял у свежей могилы и ощущал, как его переполняет совершенно незнакомое чувство вины и ответственности. Ему с большим трудом удавалось совладать с наплывом непривычных эмоций. В последние годы сочувствие и сострадание не занимали сколько-нибудь значительное место в его жизни. Но теперь Джон смотрел в лица родных и близких Роберта и вновь сопереживал чужому горю.
В тех редких случаях, когда он нанимал машину с водителем, чтобы отправиться в Куинс и поужинать с Робертом, Ритой и их двумя дочерьми, Джон вспоминал о тесной семье, в которой вырос он сам. Разговоры велись не о работе, а о выходных, проведенных вместе, о том, как Роберт помогал девочкам готовить домашние задания, о летнем школьном лагере. Вспоминали они и о том спортивном зале, где родилась дружба Джона и Роберта, закаленная годами, проведенными на одной плавательной дорожке в бассейне. Джон получал наслаждение от этих встреч, хотя всего после нескольких часов общения с Робертом он уже неизменно спешил вернуться в свою холостяцкую квартиру в Ист-Сайде.
Когда панихида закончилась, Джон подошел к Рите Болдуин. Они обнялись.
— Рита, прими мои самые искренние соболезнования. Понимаю, какой это страшный удар для тебя.
— Да, Джон. Все так ужасно, что не передать словами.
— Я могу что-нибудь сделать для тебя? Вы справитесь?
Рита тяжело вздохнула.
— Спасибо. Как-нибудь выкарабкаемся.
Джон почувствовал в ее словах гнетущую, безжалостную тревогу.
— Рита, ты, как и я, привыкла выносить любые невзгоды. Но вы действительно справитесь? Я имею в виду, как у вас с деньгами?
— Если честно, Джон, с деньгами туговато. Страховки едва хватит, чтобы платить по закладным. Вероятно, я продам дом. Девочки еще такие маленькие!.. Мне придется снова выйти на работу, чтобы дать им возможность окончить школу.
— Правда? Я хочу сказать, что Роберт очень ответственно относился к своим обязанностям.
— Так-то оно так, однако его планы еще не скоро принесут плоды, а после вычета налогов и всего остального много не останется. — Судя по тону, Рита уже смирилась с судьбой.
— Мне очень больно это слышать, Рита. Может, я все-таки смогу чем-нибудь вам помочь.
— Ты очень великодушен, Джон, но у тебя сейчас своих забот хватает. К тому же, может быть, для меня и к лучшему вернуться на работу. По крайней мере, я хоть немного отвлекусь от этого кошмара.
— Послушай, я…
Но внимания Риты требовали уже другие люди, желающие принести свои соболезнования.
— У нас все будет хорошо, Джон, честное слово, — заверила она его и привлекла к себе, чтобы еще раз крепко обнять напоследок. — Береги себя, — тихо прошептала она.
— И ты тоже, — прошептал он в ответ.
Они долго не разжимали объятия.
Джон наконец отошел от Риты и почувствовал на себе пристальный взгляд председателя правления банка, стоявшего поблизости.
— Никак не думал, Филлипс, что у вас хватит наглости показаться на людях.
— Роберт был моим другом, — ответил Джон. — Кроме того, меня подставили. Когда я докажу это, вам придется передо мной извиняться.
Председатель правления пробурчал что-то себе под нос.
В этот момент к ним подошел Питер Смит, помощник Болдуина.
— Джон, можно вас на секундочку?
Сверкнув глазами, председатель правления смерил взглядом обоих. Джон и Смит отошли в сторону.
— Питер, я рад вас видеть, — сказал Джон, признательный Смиту за его вмешательство. — Что там у вас?
— Может быть, и ничего, — ответил Смит. — Но я подумал, что вам, может быть, будет интересно. Утром, как раз на следующий день после гибели мистера Болдуина, этот кретин Джонстон провел больше часа в его кабинете, копаясь в компьютере.
— Почему-то мне все это ничуть не удивительно, — печально промолвил Джон. — Спасибо за информацию, Питер.
— Это еще не все, — продолжал Смит. — Странное дело, но через пару дней к нам пришел какой-то тип и забрал весь компьютер мистера Болдуина — монитор, жесткий диск, все. Он сказал, что делает это с санкции Джонстона.
