В суде стало странно тихо, когда этот гулкий голос смолк.

Ждали, что последний заключенный начнет защищаться, но он продолжал сидеть и стонать, закрыв лицо судорожно трясущимися руками.

— Ричард Тимс, пришло время вам выступить в свою защиту.

Он не ответил, даже не подал никакого знака, что слышит голос судьи.

— Мистер Брэддок, вы представляете заключенного, не так ли?

— Я, мой лорд? — Мистер Брэддок встал, запахнув мантию, как бы боясь запачкаться. — Этого заключенного? Нет, мой лорд, я представляю остальных заключенных.

— Никто, кажется, не способен правильно составить списки. Вы записаны для всех заключенных, мистер Брэддок. Кто представляет этого заключенного?

Ответа не было.

— Этот заключенный не имел юридической консультации? — запротестовал сэр Эдвард Паркин со слабой ноткой раздражения.

— Если бы он захотел, мой лорд, он мог бы иметь адвоката.

— Это очень утомительно. Дело и так достаточно затянулось. Я не хочу никаких задержек. Сессия очень напряженная.

— Мой лорд, — поднялся на ноги пожилой человечек с мигающими глазками, — если пожелаете, я буду представлять заключенного.

— Спасибо, мистер Петти. Объясните, пожалуйста, заключенному, что он должен выступить в свою защиту.

Мистер Петти изящно прошел в конец зала и, поднеся платок к носу, заговорил с мальчиком.

— Бесполезно, мой лорд, заключенный не может выступить в свою защиту.

— Присяжные будут считать, что он просто заявил о своей невиновности. Мистер Брэддок, будьте любезны, вызывайте ваших свидетелей.

Сэр Эдвард Паркин отклонился назад и свирепо забарабанил пальцами по табакерке. Он был раздражен. Дело задерживалось по меньшей мере еще на две минуты. Он плохо позавтракал, пообедал еще хуже и был голоден. Но голод не подталкивал его к перерыву, а только поддерживал упрямство. Если понадобится, он готов был сидеть до полуночи, но закончить дело.

Один за другим мужчины, женщины и дети проходили через свидетельскую ложу и машинально лжесвидетельствовали. Эта женщина была в постели с этим мужчиной во время убийства, этот мужчина пил за здоровье другого виски, ребенок слышал, как отец раздевался наверху.

Сэр Генри Мерриман пожал плечами, глядя на мистера Фарна.

«Они нас обставили», — казалось, говорил он.

— От этого парня, Эндрю, — прошептал мистер Фарн, — было больше вреда, чем пользы.

Только иногда они принимались за перекрестный допрос. Свидетели были слишком хорошо подготовлены. Мистер Петти, великодушно принявший на себя труд представлять полоумного, закрыл глаза и заснул.

Миссис Батлер вскарабкалась по ступенькам в свидетельскую ложу, и ее большие груди перевесились через край ложи. Да, она видела Эндрю в коттедже известной женщины два дня тому назад. Да, определенно он спал там. Женщина сказала ей, что Эндрю был там неделю. Да, все знают, что эта женщина ведет распутный образ жизни. Все соседи знают это.

— То, что говорят соседи, — не доказательство.

— Нет, мой лорд, но то, что я видела своими глазами, — доказательство.

Голос сэра Мерримана ворвался в коридор, резкий и чистый, как сосулька.

— Вы слышали, как эта женщина называла Эндрю своим братом?

— Да.

— Это правда?

— Нет, конечно, это — неправда. Я могу заверить вас, они меня не провели. — Ее рука безошибочно отыскала тонкие золотые пряди в волосах и любовно погладила их. — Я знаю, что значит любить, — сказала она сладким, тягучим, приглушенным голосом. — Я видела свет любви в его глазах.

— Что эта женщина имеет в виду?

— Она имеет в виду, мой лорд, — елейно объяснил мистер Брэддок, — что этот Эндрю, казалось, был влюблен в ту женщину.

— Откуда ей это известно?

— Женская интуиция, мой лорд. — Рука миссис Батлер погладила одну объемистую грудь. — И я могу вам сказать еще кое-что, мой лорд. Спали только в одной постели.

— Если женщина лгала относительно своих родственных отношений с Эндрю, какие у вас основания верить другому ее утверждению, что он был с ней неделю? Я полагаю, что он появился только предыдущей ночью.

— Ну, я не знаю, сэр. Должно быть, они быстро с ней поладили, а? — Миссис Батлер кокетливо и хитро посмотрела на сэра Эдварда Паркина. — Мужчины очень робкие, мой лорд. Я знала многих в свое время и говорю с уверенностью.

Сэр Эдвард Паркин отвернулся и немного скривился, как будто его тошнило.

— Вы закончили с этой доброй женщиной, сэр Генри?

— Да, мой лорд.

Мистер Брэддок встал:

— Мой лорд, это — дело защиты.

— Мистер Петти, есть ли у вас свидетель?

— Нет, мой лорд.

— Господа присяжные, становится поздно, но по законам Англии я не могу освободить вас от обязанностей, пока дело не закончено. Я обязан держать вас вместе, хотя, разумеется, вам будут предоставлены приличные комнаты. Но сам я предпочел бы продолжить и покончить с этим делом, не откладывая. Я привык переносить такого рода усталость и готов потерпеть. Старшина присяжных посоветуется со своими коллегами и соберет их пожелания.

Последовали краткие кивки головами, и старшина присяжных подтвердил, что они хотели бы закончить дело. Сэр Эдвард Паркин откинулся в кресле, взял щедрую щепотку табака, с благодушным видом погладил свои белые руки и начал подводить итоги.

Офицер с нетерпеливым вздохом отошел от двери. Он по прошлым сессиям знал жестокую скуку, которую нагонял своей дотошностью и пунктуальностью судья Паркин. Только время от времени он прикладывал ухо к двери, чтобы определить, насколько судья продвинулся в исполнении своих обязанностей.

— Если принять во внимание свидетельские показания таможенников о том, что эти люди высадились с грузом в ночь на 10 февраля и что в схватке, которая последовала за тем, был убит Рекселл, не нужно устанавливать, кто именно стрелял, по законам Англии они все одинаково виновны в убийстве. Заключенные в ответ на обвинение полностью все отрицали, а пятеро из них привели доказательства, что были в другом месте, когда произошла стычка, описанная офицерами в суде. Джентльмены, что касается доверия свидетелям заключенных, я бы хотел, чтобы вы помнили… Обвинение основывается не только на утверждениях таможенников. Один из товарищей заключенных, по чьему доносу, говорят, действовали офицеры, явился для дачи свидетельских показаний. Вы должны сами решить, доверять ему или нет, но я бы подчеркнул, что его рассказ во всех деталях совпадает с показаниями таможенников.

Остается, джентльмены, труп, и тут пятеро заключенных выбрали неожиданную линию защиты. Они обвинили одного из своих товарищей в совершении преступления, которое явилось кульминацией в ряду ссор с Рекселлом.

В своей защите они использовали часть показании свидетелей обвинения. Медицинское заключение не оставляет сомнений в причинах смерти Рекселла, и пуля, обнаруженная в его теле, идентична тем, которыми пользовались эти люди. Этот заключенный не привел доказательств в свою защиту, но до последней стадии судебного разбирательства его не представлял адвокат, а вы сами можете судить о его умственных способностях. И я бы подчеркнул, что доказательство вины является делом прокурора. Заявления заключенных не являются доказательством, а прокурор не пытался доказать, что виновен один заключенный Тимс. Соответственно он и его товарищи должны рассматриваться вместе.

Вас не интересует прошлое, и показания свидетеля Эндрю, касающиеся преступной жизни на судне «Счастливый случай», не должны приниматься во внимание. Вы не должны судить заключенных за плохой или хороший характер, о котором говорили некоторые свидетели защиты, вы должны установить, виновны ли они в преступлении, в котором обвиняются. Было сказано, что они хорошие отцы, мужья и сыновья, но даже если бы они были ангелами, а доказательства их вины ясными и убедительными, вашим долгом было бы вынести соответствующий приговор.

Одним из заключенных была предпринята неблагоразумная попытка повлиять угрозами на ваше решение. Я обещаю вам, джентльмены, каким бы ни было ваше решение, вы под защитой закона.