Полковник Маматюк (кричит, покраснев, дергая головой).Неправильно поют. Надо петь «Тогда нас в бой пошлет товарищ Сталин и первый маршал в бой нас поведет…» Почему слова переделали?

Жена Маматюка. Идем, Харлампий, идем. (Уводит его.)

По бульвару идет Бронфенмахер, сильно поседевший. Одет он по-столичному. Рядом с ним полная молодящаяся старуха с крашеными волосами и мужчина средних лет в очках.

Рахиль. Злота, вот же Бронфенмахер. А это, наверное, его жена. Смотри, как они одеты, как большие профессора. (Кричит.)Бронфенмахер!

Злота. Ша, что ты так кричишь?

Рахиль (кричит).Бронфенмахер!

Бронфенмахер. Ой, это же Луцкая… (Подходит, целуется с Рахилью и Златой.)Ты, Рахиль, потолстела… А Злота не изменилась… Ты потолстела…

Рахиль. Старость.

Бронфенмахер. Я тоже так говорил, пока не женился. Познакомься, это моя жена.

Вера Эфраимовна. Овечкис Вера Эфраимовна.

Рахиль. Луцкая Рахиль Абрамовна. А это моя сестра Злота.

Злота. Я Злота Абрамовна. (Смеется.)Я тоже у себя большая.

Бронфенмахер. Молодец, Злота Абрамовна. Вы же старше Рахили на семь лет, а выглядите моложе.

Злота (обиженно).Почему я старше? Я еще хочу жить.

Бронфенмахер. Живите до ста лет, я просто помню, что вы девяносто восьмого года, а Рахиль — пятого.

Злота(обиженно).Зачем считать чужие годы?

Рахиль. Вот пожалуйста… Ой, Бронфенмахер, я железная, что я от нее выдерживаю.

Вера Эфраимовна. Злота Абрамовна права, если она выглядит молодо, значит, она молодая.

Злота. Правильно, я не считаю себя бабушкой. (Смеется.)

Бронфенмахер. Когда человеку хорошо на душе, он всегда молодой. Как вы тут живете? Как дети?

Рахиль. Дети уже имеют детей, чтоб мне было за их кости. У Рузи двое мальчиков, так это золото, а у Люси двое девочек, так это бриллианты.

Бронфенмахер. А как они живут?

Рахиль. Замечательно… Рузя в Бердичеве, а Люся в Житомире.

Бронфенмахер. А как ваш брат Сумер? Где он?

Рахиль(вздыхает).Где Сумер… Сумер в тюрьме…

Бронфенмахер. Что вы говорите?.. И по какой статье?

Рахиль. Не за воровство. Ты же знаешь, Бронфенмахер, что вором он никогда не был. У нас в семье это не принято. Мы всегда жили бедно, но честно. Когда до революции наша покойная мама сварила суп из картошки, так у нас был веселый день.

Злота. Что ты рассказываешь? Что мы были нищими? Какие булки мама пекла.

Рахиль. Булки мама пекла на Пасху. А сколько раз она ставила в печку горшки, налитые водой, чтоб соседи думали, что у нас варится обед, чтоб мне было столько радостных известий… Но ворами мы не были, боже паси…

Бронфенмахер. За что же все-таки сидит Сумер?

Рахиль. За халатность.

Овечкис. Плохо спрятал. (Смеется)

Рахиль. Зачем вы так говорите, извините, не знаю, кто вы?..

Вера Эфраимовна. Он шутит. Это мой брат.

Бронфенмахер. Извините, совсем забыл познакомить. Это брат Веры Эфраимовны, научный работник. А это Рахиль Абрамовна и Злота Абрамовна.

Овечкис. Овечкис Авнер Эфраимович.

Рахиль. Товарищ Овечкис, наш брат всегда работал на ответственной работе, он всегда был заведующий, но государственную копейку он никогда не брал.

Бронфенмахер. Как же все-таки получилось?

Рахиль. Зашел один, чтоб он ходил на костылях, и заказал себе в артели у Сумера, чтоб ему уже заказывали гроб, этому гою, заказал костюм… Так ему костюм испортили… Бывает. Так он написал в газету, и была проверка, и Сумеру дали три года… Ему еще три месяца сидеть… В прошлом году он заболел. (Плачет.)Еще хорошо, что здесь знакомые, так его на час привезли домой, чтоб никто не знал… С конвойным… Его сначала хотели отправить под Винницу, но, слава богу, он тут на сахарном заводе… Ты думаешь, это так просто?

Бронфенмахер. Я понимаю.

Рахиль (плачет).Все деньги, которые были, уже ушли. Мы помогаем чем можем, но у меня самой нету и у нее нет.

Овечкис. Не расстраивайтесь, три месяца не такой уж большой срок, тем более здесь, в Бердичеве. Люди сидели в Сибири по 17–20 лет в концлагерях… Здесь у вас, в Бердичеве, как я заметил, вообще любят все преувеличивать, здесь все громко… Говорят громко, смеются громко и вообще бердичевские нервы.

Рахиль. А мне Бердичев нравится. Мы здесь родились.

Злота. Зачем ты так говоришь? Мы родились в Уланове, в местечке. Я Доня с правдой.

Рахиль. Вечно она меня перебьет. Мы родились в Уланове, но нас маленькими детьми привезли в Бердичев.

Овечкис. Да, здесь очень любопытно. Я решил, проедусь на праздник с сестрой. Когда говорят: Бердичев, все равно что говорят: еврей… Слышишь, Бердичев, Бердичев, а что такое Бердичев, не знаешь. У Чехова в «Трех сестрах» один из персонажей говорит, что Бальзак венчался в Бердичеве.

Злота. Чьи сестры?

Рахиль. Она совсем глухая.

Злота(обиженно). Почему я глухая? Она любит на меня наговаривать.

Рахиль. Товарищ Овечкис говорит, что в книге у Чехова… Что я, Чехова не знаю, это такой писатель… Когда моя Люся, чтоб мне было за ее кости, окончила 8 классов, так ее премировали книгой Чехова за то, что она отлично училась и хорошо танцевала в самодеятельности. А если б вы знали, товарищ Овечкис, как ее отец танцевал… Так к чему это я говорю?.. У этого Чехова написано про Бердичев, что здесь женился один большой человек…

Злота. Я когда-то читала книга про Бердичев. Я раньше очень любила читать, а теперь у меня глаза болят. Так там описано, какие в Бердичеве были погромы. Но зачем мне читать, что я это, не видела, эти погромы стоят у меня перед глазами.

Рахиль. Что ты говоришь, Злота, при чем тут погромы?

Овечкис (смеется).Ничего, ничего, очень интересно. Мне рассказывали, что как-то недавно сюда приезжали французы, чтоб узнать, где венчался Бальзак. Так они зашли в башню в центре города, а это, оказывается, водонапорная башня… В Париже Эйфелева башня, а Бердичеве — водонапорная. (Смеется.)Там сидел водопроводчик, который понятия не имел, кто такой Бальзак. Он думал, что Бальзак — это какой-то бердичевский еврей, к которому приехали родственники. (Смеется.)

Рахиль. Эта башня уже стоит девяносто лет.

Овечкис. Сейчас мы шли мимо дома, где венчался Бальзак. Бывший костел святой Варвары… Возле двери большая вывеска: «Детская спортивная школа», рядом поменьше: «Этот дом посетил Бальзак». Когда он его посетил, по какому поводу — неясно. Создается впечатление, что Бальзак в детстве посещал Бердичевскую спортивную школу.

Бронфенмахер (Рахили, тихо).Клигер ид… Умный еврей…

Рахиль. Ну, у вас в больших городах все по-другому.

Злота. А с Былей и Йойной вы виделись? Они шли вас искать.

Бронфенмахер. Мы, наверно, разминулись. Они нас на обед сегодня пригласили.

Злота(Вере Эфраимовне).А какие фасоны теперь носят в Москве? Я про свое спрашиваю. (Смеется.)