Что они ему сказали? Этот вопрос не давал ей покоя. Он считает ее мертвой? Может, ее собираются убить? А если он им не поверил, то сможет ли когда-нибудь ее найти? Это место слишком пустынное и заброшенное. Но ей не причинили вреда, только удерживали, не говоря когда собираются отпустить. Бессильные слезы наполнили ее глаза, она смахнула их тыльной стороной руки. Она больше не будет плакать. Не поддастся панике. Она здесь пленница и останется ею, пока ее не отпустят.

Проходя мимо двери, она услышала звук чьих-то шагов в коридоре. Это была тяжелая мужская поступь, и шел не один человек. Сердце Маргариты бешено застучало. Такого она раньше не слышала. До этого мимо ее дверей проходили только монахи в сандалиях. Она испугалась, решив, что приближается опасность. Сначала она даже хотела спрятаться, но не нашла укрытия. Рука взлетела ко рту, чтобы сдержать рвущийся крик, когда раздался знакомый скрежет ключа в замке и повернулась дверная ручка. От неизбежного ее отделял один миг… Дверь распахнулась, в проеме стоял Рафаэль, за ним Джулио и еще трое. Они ворвались в комнату с обнаженными шпагами. Наконец-то, подумала она. Наконец-то он пришел.

Маргарита рыдала у него на груди, но это были слезы облегчения. Рафаэль тоже молча плакал, уткнув лицо в ее мягкие волосы. Он гладил эти пряди, вдыхал их аромат, всем существом ощущая ее близость, которая пролилась бальзамом на измученное сердце. Он уже начал свыкаться с мыслью, что больше никогда не увидит свою любовь. Сначала он схватил ее за плечи и рассматривал на расстоянии вытянутой руки. Оба плакали. Он был так нежен с ней, будто она могла рассыпаться на части, растаять. Потом взял ее лицо в дрожащие руки.

– Как ты? – с трудом произнес он, почти прошептал.

– Все хорошо, – ответила она. – Теперь все хорошо.

Он крепко прижал ее к себе. Так крепко, как никогда не делал раньше. Маргарита увидела Елену, стоявшую рядом с Джулио и другими мужчинами.

– Нужна ли вам помощь интимного свойства, синьора Луги? – тихо спросила Елена с озабоченным видом. Никто до сих пор не знал, что пришлось пережить Маргарите.

Та только смогла покачать головой. Ее переполняли эмоции, и слезы все текли из глаз, не подчиняясь воле рассудка. Рафаэль по-прежнему прижимал ее к себе. Они оба дрожали.

– Оставьте нас, все. Только на одно мгновение. И приготовьте лошадей. Как только они попьют и передохнут, мы отправимся в обратный путь. Я не желаю оставаться в этом месте дольше необходимого!

Елена и Джулио украдкой обменялись взглядами, и Елена снова отвела глаза. Без единого слова Маргарита и Рафаэль обвили друг друга руками, наслаждаясь ощущением долгожданной свободы, которой она не знала целый месяц. Столько времени она была узницей человеческого тщеславия и жестокости.

33

Рафаэль тихо выскользнул из дома, направляясь к конюшням. Внезапно кто-то резко его остановил, вцепившись ему в плечи. Это был Джулио. В руках Рафаэля поблескивала короткая шпага с перламутровой рукоятью.

– Оставь меня, Джулио! Тебя это не касается!

– Идти туда будет ошибкой! Это хорошим не кончится!

Рафаэль яростно сбросил с плеч руки помощника.

– Плевать! Главное, чтобы поплатился Себастьяно!

– Вам нельзя его трогать!

– Трогать? Да я его убью!

– Нельзя!

– Уйди!

Но Джулио лишь сильнее вцепился ему в руки.

– Я спасу вас, как вы когда-то спасли меня!

– Спасибо тебе за верность, – сказал Рафаэль, с трудом переводя дыхание. Его лицо покраснело от гнева и усилий. – Но мы с тобой говорим о разных вещах, Я должен это сделать, чтобы отомстить за Маргариту!

– Нет, вы собираетесь сделать это для себя!

– Отпусти, Джулио! – прорычал Рафаэль, снова попытавшись вырваться.

– Не могу, учитель. Не просите! – Они еще немного поборолись, но Джулио не отступал. – Давайте вернемся в дом, учитель. Вы необходимы синьоре Луги гораздо больше, чем вам необходимо отмщение.

– Джулио, отойди!

– Ради всего святого, учитель! Подумайте о синьоре Луги!

– Я всегда только о ней и думаю!

– Тогда не бросайте ее! Как она будет жить дальше, если вас не окажется рядом? Кто ее защитит?

Рафаэль не ответил, и Джулио очень серьезно посмотрел на него. Неожиданно они поменялись ролями: ученик вдруг стал учителем.

– Останьтесь с ней, учитель. Вернитесь к ней и не бросайте ее. Синьоре Луги больше всего на свете нужны вы, а не отмщение!

Удар настиг его внезапно и, казалось, исходил из ниоткуда. Антонио Перацци взлетел и упал спиной на кучу соломы в конюшнях Киджи. Один из огромных жеребцов заржал и забил копытом. Мешок с овсом, которым Антонио кормил лошадей, упал, и зерно рассыпалось. Антонио не сразу пришел в себя и лишь спустя какое-то время понял, что сокрушительный удар получил от собственного брата, Донато.

– Это за что?

– За Маргариту, ты, мерзавец! Я бы убил тебя собственными руками, если бы это могло что-то изменить!

– Понятия не имею, о чем ты, – солгал Антонио, потирая челюсть и стараясь восстановить дыхание.

– Только не надо врать! Дочь торговца рыбой сама мне все выложила! Она так гордилась тем, что бывшая соперница оказалась в ее жилище!

– Анна никогда не…

– Что никогда? Не предаст тебя? Слышал, как говорят: даже ад содрогается от ярости сварливой бабы! Она с радостью поспособствовала злоключениям той, что раньше занимала ее место в сердце любимого мужчины!

Антонио попытался встать, но снова упал на колени.

– Сказки!

– Правда? А я бы сказал, что мой брат, предающий подругу детства, – вот настоящая сказка! Ты ведь и меня предал, только ради того, чтобы отомстить! Вот это сказка!

– Я не из мести, я…

– Что ты, Антонио? Зачем ты это сделал?

– Затем, чтобы она страдала, как страдал я! – рявкнул Антонио без тени сожаления. – Доволен?

Донато покачал головой, наклонил ее и сделал шаг назад.

– Это отвратительно.

– Как ты можешь быть на ее стороне? Я думал, что мы поженимся! Что она будет со мной делить свою удачу и свою жизнь! Она всегда меня любила! Всегда слушалась меня, и все для того, чтобы бросить меня в конце.

– Ты просто жалок! Да для тебя все женщины только игрушки! Ты брал все, что хотел, и тебе было наплевать на то кто за это расплачивается! Ты все это время доносил о нас Папе?

– И мне бы все удалось, если бы не этот Рафаэль!

– Ты хочешь сказать, если бы он не влюбился в нее, вместо того чтобы ею просто попользоваться?

– Ну да, он же так и обращался с женщинами до нее! – заявил Антонио, разведя руками. – У меня все было предусмотрено!

Донато снова покачал головой.

– Теперь я понимаю. Только твоим надеждам не суждено сбыться.

Лицо Антонио неожиданно застыло, словно покрывшись ледяной коркой.

– Уж лучше сохранить остатки гордости, чем всю оставшуюся жизнь бегать за ней и заниматься ее делами!

– Как это делаю я? Ты это хотел сказать?

– Ну давай, ударь меня еще раз! Да, братишка, как ты!

– Да, надо бы тебе врезать еще за Маргариту. – Донато замолчал, будто взвешивая следующий шаг. Потом его лицо сморщила гримаса явного отвращения. Он отвернулся и пошел прочь. Пробираясь к выходу сквозь набежавшую толпу зевак, Донато бросил на прощание: – Теперь я знаю. – ты не стоишь того, чтобы я пачкал об тебя руки. Ты заслуживаешь того, с чем остался!

34

Маргарита следила за тем, как Рафаэль мечется по большой комнате, словно загнанное животное, все еще полный гнева. Он злился из-за предательства, которого не ожидал от своих покровителей. Для них он трудился в поте лица, с ними преломлял хлеб, смеялся и молился.

Рафаэль даже не думал, что способен на такую глухую темную ярость.

– Поговори со мной, радость моя, – тихо попросила она. Маргарита лежала на кровати, куда Рафаэль донес ее на руках. Он сам снял с нее платье и укутал пуховым одеялом.

Рафаэль подошел и сел рядом. Но напряжение не ушло – даже после того, как он взял ее за руки.