- Хм, - с притворным глубокомыслием произнёс я. - А в этом что-то есть. Вот с Пашкой мы это и проэкспериментируем, как до дому доковыляем.
- Когда мы до дому доковыляем, - лукаво стрельнула она глазком, - ты сперва "поэкспериментируешь" со мной, а там видно будет...
- Ах ты лакомый мой кусочек! - рассмеялся я, прижимая её к себе. - Нырнём ко мне? М? Чтоб никто не докучал?
Бровь её изогнулась:
- Решай сам...
- Понял! - Я радостно взбрыкнул и оглядел окрестности в поисках места понеприметнее, где притулить экран. Как назло, на улице наблюдалось многолюдье: легион пенсионеров выполз на солнышко погреть старые кости.
- Чё, праздник сегодня какой? - с досадой пробурчал я. - Сюда шли - никого ж не было, а теперь - как тараканов на кухне!
- Не злись. Успеем.
- "Не злись"! Ну глянь! Ведь на нас только и пялятся!
- Пальцем не показывай. Пусть смотрят. Чай, не уроды.
- Да уж! Красавицы, как на подбор! А с ними дядька Черномор.
- Балда! - хихикнула она. - Я - о нас с тобой!
- А-а... Вот тут трудно не согласиться с вами, сударыня!
Наконец, мы достигли спасительного переулка, где, кроме двух пацанят, пускавших в луже кораблики, никого не было. На всякий случай мы отошли ещё чуть подальше.
Я было раскрыл рот, чтоб позвать на помощь верного коня, как вдруг, словно из-под земли перед нами выросла компания лохматых оболтусов в потёртых джинсах. Видимо, отдыхали в придорожном кустарнике, да завидев влюблённую парочку, решили отвести душу. Классическая ситуация!
Настя тихо ойкнула и ещё крепче прижалась ко мне.
- Погоди-ка... - Я задвинул её за спину и насупился, широко расставив ноги и сжав кулаки: - Чего надо?
Церемониться я с ними не собирался. Силу свою я уже осознавал полностью. Да и натерпелся в своё время от таких уродов. Самое время отыграться. Чтоб неповадно было.
- Чё, деловой, что ли? - гыгыкнул один из них с отвисшей губой. Он враскачку подошел ко мне, всем своим видом изображая презрение.
- А тёлка-то в самом соку! - гаденько вякнул другой, обходя нас сбоку.
- А мы ейное устройство - щас! Под мелкоскопом... - поддержал его ещё один, заходя с другой стороны и разминая в предвкушении пальцы.
Я не дал ему договорить. Лишь рукой повёл в его сторону, как бы останавливая, а с указательного пальца уже сорвалась фиолетовая молния, угодив прямо между бесстыжих глаз. Охотника до тёлок ветром сдуло, с силой шваркнув о гнилой забор, который не выдержал насилия и проломился. В другом проломе с не меньшим треском исчез его единомышленник.
Одобрительное ржание остальной команды разом стихло, послышались высокохудожественные обещания красивой жизни, а тот, что обозвал меня "деловым", заверещал и высоко подпрыгнул, явно метясь ногой мне в голову.
Создать имидж ему удалось, но не более. Мне даже не понадобилось никаких движений: браслет справился с ним самостоятельно. Губошлёп взлетел неестественно высоко, метров на пять вверх и в сторону, откуда он с треском вломился в заросли распростёршего свои колючие объятия крыжовника. Надо заметить, что тональность вопля за время полёта несколько изменилась. Теперь в нём звучала жалоба, а не угроза. И винил он в своих бедах моих родителей.
Остальное воинство не стало задавать лишних вопросов, а поспешно удалилось, сопровождая своё отступление цветистыми прогнозами. Я не стал вступать с ними в дискуссию, а только хмуро посмотрел им вслед.
- Ну, даёшь! - послышался дрожащий голос Насти.
Я обернулся. Она, прижав кулачки к груди, восхищённо смотрела на меня, широко раскрыв глаза.
- Не переоценивай мои заслуги, - устало сказал я, беря её под руку. Напряжение момента всё же дало себя знать. - Это не я. Это браслет.
- Всё равно! - Она ласково потёрлась о моё плечо. - Смотрелся ты великолепно!
- Ну-ну... Супермен. В схватке с тараканами.
- Я серьёзно, - надула губки Настя. - Ты сам-то видел его?
- Кого?
- Ну фильм этот? Про Супермена?
- Да Бог с тобой! Откуда?
- А я видела.
- Ну и как? Красивый мужик?
- Я не об этом.
- Ну, а всё-таки?
Она вдруг замолкла и продолжительно посмотрела мне в глаза. Потом тихо спросила:
- Ты ищешь повода для ссоры?
- Да ты что! - опомнился я. - И в мыслях не было! Просто не остыл ещё.
Но она продолжала смотреть на меня исподлобья. Мне стало не по себе от её взгляда. Что-то неприятное и обещающее читалось в нём. Наверное, в первый раз она трезво взглянула на меня.
Надо было что-то предпринимать, дабы восстановить пострадавший имидж. В переулке мы были одни. Даже малыши, совсем недавно копошившиеся в луже, куда-то испарились. Видно испугались шума драки. Самое время нырять домой. Оказавшись в моей квартире, мы стали молча раздеваться. Я помог Насте снять шубку и повесил на вешалку. Чувствовал я себя скверно. Разговор не клеился. Настя односложно отвечала на мои вопросы и без особого интереса принимала мои ухаживания. Она прошла в мастерскую и, остановившись на пороге, втянула носом воздух:
- Красками пахнет...
Я не нашёлся, что сказать в ответ, а только с глупым видом топтался у неё за спиной. Между нами пробежала чёрная кошка и я никак не мог избавиться от этого ощущения. Суперменом я себя совсем не чувствовал.
Она прошла к мольберту, на котором стояла неоконченная работа. Усевшись верхом на стул, она поставила локти на его спинку и, подперев голову руками, стала задумчиво разглядывать будущую картину. Я было хотел сказать, что тут, мол, смотреть не на что - ещё работы и работы, но вдруг с ужасом вспомнил , что на кухне у меня - Мамай воевал!
Оставив Настю за своим занятием, я в срочном порядке удалился наводить марафет.
"Привёл, балда!" - матерился я про себя потихоньку, развивая катастрофическую активность. Катастрофическую для посуды... Когда была расколочена последняя тарелка, я почувствовал, как сзади меня обхватили ласковые руки и не менее ласковый голосок поинтересовался:
- Ещё не всё разбил ? Мне хватит?
Слава Богу! У меня отлегло на душе. Мир опять приобрёл цветное изображение. Даже неистребимые тараканы, в обилии сновавшие по стенам и приводившие меня в состояние сильнейшего смущения перед Настей, и те заулыбались.
