Неожиданно наше внимание привлекло громкое шипение, исходившее, однако, не со стороны экрана. Это чайник на плите отчаянно плевался кипятком на раскалённый чугун.

- Ну, слава Богу! - подскочил Пашка. - Отелился! А я уж и надежду потерял! - Он подхватил его за ручку и, обжигаясь, бухнул на стол, отчего клеёнка сморщилась и завоняла. - А, чёрт! - с досадой зашипел он, дуя на пальцы. - Будет теперь от бабы... - И тут же расхохотался, шлёпнув себя по голове: - Вот тормоз! Денег - полные закрома, а какую-то паршивую клеёнку - пожалел!

Я хмыкнул, шевельнул бровями и чайник оказался на металлической подставке, а клеёнка на глазах разгладилась и приняла прежний вид.

- Ай да ухарь! Ай да хват! - похвалил Пашка и добавил нечто странное: - На сколькех же ты женат?

Брови мои удивлённо поползли вверх, а он тут же пояснил:

- Ты просто не в курсе. Шедеврик один у меня тут имеется, - кивнул он на магнитофон. - Сказочка такая. В стихах. Леонид Филатов - знаешь такого? - Я в ответ неопределённо повёл плечом. - Артист, в кино снимается. Мож, видел "Экипаж"? Главного героя помнишь? - Я кивнул. - Ну так вот это его творение. Сколько слушаю - не надоедает. "Про Федота стрельца - удалого молодца" называется. Очень даже советую. Дельные мысли имеются. На все случаи жизни. Как тогда мы с тобой Райкина - царство ему небесное! - до дыр завертели, так и теперь я с этой вещицей не расстаюсь. И где надо и не надо употребляю...

- Райкин умер? - поразился я.

- А ты думал? Возраст!

- И давно?

- Да уж, порядком... Ты б ещё дольше по разным космосам пошатался, так и я бы к тому времени окочурился!

Мы помолчали, пока Пашка колдовал над чаем, потом я сказал:

- Ну давай, что ли? Заводи! Не трави душу.

- Сей момент! - живо отозвался Пашка.

*****

Удовольствие, конечно, я получил неизъяснимое. "Шедеврик" был - что надо! Всё так складно, да всё так умно! Плюс чай, плюс Пашкино общество, да плюс его комментарии, которые я не берусь приводить. В общем, кто слышал эту сказочку, тот меня поймёт.

"Машинку", как погонял Пашка браслет, мы пока выключили. События развивались вяло и смотреть, по сути, там было нечего. Мы решили, что часам эдак к девяти уже можно будет ожидать в "Новостях" хоть какой-нибудь реакции на спровоцированное нами ЧП.

А пока мы вели душеприятные разговоры ни о чём. О музыке, о музыкантах, о том, как сейчас с этим стало туго. Говорил, конечно, в основном, Пашка. Сами понимаете, что с современным положением в этой области я был не знаком. Если не брать во внимание той экскурсии по телеканалам, оставившей в душе неприятный и мутный осадок.

Постепенно разговор вернулся на прежнюю дорожку.

- Вот ты говоришь, - разглагольствовал я с чашкой чая в руке, - металл, цивилизация... Это всё более-менее понятно и при известной доле желания можно и провернуть. Но с этим-то как быть? - Я похлопал по крышке магнитофона. - Ты же первый со скуки сдохнешь! Не говоря уж обо мне.

- Ну... - скромно потупился Пашка, одновременно буравя меня лукавым глазом из-под своей кудрявой шевелюры. - Я думаю, в виде исключения... м?

- С тобой всё ясно! - покивал я прищурившись. - В виде исключения, значит?

- А что? - сразу стал он в боевую стойку. - Разве не достойны? Не мы ли Землю от скверны очищаем?..

Он хотел ещё что-то добавить, но в этот момент дверь в соседнюю комнату отворилась и на пороге возникла моя Настасья.

- Вы чего тут раскричались? - прошептала она, аккуратно прикрывая за собою дверь. - Полуношники!

Рот Пашки мгновенно разъехался до ушей.

- Да какой там - "полуношники"! Какая ночь? Уж солнце встаёт! - сообщил он, кивая на занавешенное окно. - И дурашливо заголосил, нещадно фальшивя: - "Утро красит нежным светом!.."

- С ранья уж принял? - послышался недовольный голос Натальи. Она тоже возникла за спиной Насти, на ходу застёгивая халат.

- Неправда ваша! - гигикнул Пашка. - Сухой, как лист!

Кривляясь, он подбежал к ней на цыпочках, обхватил за талию и подтащил к столу.

- Ну-к, Володь, продемонстрируй!.. Ну это... Дикий пляж! - пояснил он, видя, что я не уразумел, чего он от меня хочет. - В тропиках!

Я включил изображение. Как только полкомнаты исчезло и на её месте открылся широкий морской простор, Наталья испуганно охнула и отшатнулась. В таком качестве браслет она ещё не видела. Одно дело - слышать рассказы, а другое - узреть собственными глазами.

- Хорош телевизорчик, а? - егозил Пашка, тормоша супругу. - Эт' тебе не наш задохлик, который без кувалды не работает! А?

Несколько секунд Наталья оторопело разглядывала барахтавшихся в воде людей, потом спросила:

- Что я, голых мужиков не видала?

Пашка забежал к ней с другой стороны и, обхватив её за плечи, хитро мне подмигнул:

- Товарищ не понима-а-ает!

Наталья поджала губы:

- Объясни толково, может статься, пойму...

Пашка радостно заржал и стиснул её ещё крепче.

- На ентом самом месте, - кривлялся он, тыча пальцем в экран, - плавали малю-у-усенькие такие кораблики - километра с два длиною каждый - с самолётиками там, со с ракеточками, со всякой такой военной дребеденью. Бомбить хотели Саддамчика. Ага! Так мы его - фук! - и нету Кука! Людишки одни только и остались. Одежду - и ту корова языком слизала! Представляешь? Вот они, бедолаги, и плавают таперича тама и не знают, куды податься, кому отдаться?

Пашку, прямо-таки, распирало безудержное веселье. Чего нельзя было сказать о его супруге.

- А ты-то здесь каким боком? - спросила она, всё ещё хмурясь.

- И-и-и! - притворно скривился Пашка, неприметно махая возле виска. - Совсем плохой стал! Не понимает! Идея-то - моя! - Он со значением постучал себя по лбу. - А уж исполнение, ессессно... - широкий жест с поклоном в мою сторону.

Наталью уже утомили Пашкины выкрутасы и она сердито спросила:

- Ну и зачем ты мне всё это рассказываешь?

Подвижное лицо Пашки приняло кислое выражение:

- А что? Разве не интересно?..

На что Наталья только вздохнула:

- Чем бы дитя ни тешилось...

Пашка повернулся ко мне: