— Есть тут кто? — выкрикнула Карен в ужасе.

Вздохнул там кто-то или это было дуновение ветерка в кроне деревьев?

Она заставила себя мыслить ясно и логично: если звук исходил сзади, глупо поворачивать назад. Она должна попытаться найти озеро, которое должно находиться неподалеку отсюда. Как неосмотрительно она поступила, отправившись одна в лес и никого не предупредив об этом. С ней легко могло бы что-нибудь случиться, и никто не узнал бы об этом. Не прислушиваясь больше к шагам преследователя, Карен стремительно помчалась по увядшей листве и сухим веткам, вся во власти одного желания скорее добраться до озера, которое уже поблескивало среди деревьев.

На полдороге к скалам тропинка сильно сужалась и потом переходила в окруженную соснами просеку. И когда Карен ступила под густую сень деревьев, на нее откуда-то выпрыгнул мужчина, грубо схватив ее за плечи. Сильно рванувшись, она вместе с Бо навзничь упала на землю.

Это был Чарльз Напье, который тут же склонился над ней, жадно разглядывая ее широко раскрытыми глазами. И в тот же миг ее осенило: он гнался за ней до самых скал, чтобы сбросить ее оттуда. И ни одна душа не узнала бы, что с ней случилось. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука, заглянув вдруг в его кроткие глаза. С необычайной нежностью Чарльз улыбнулся, взял ее руку и стал покрывать горячими поцелуями. Затем резко оттолкнул руку.

В одно мгновение изменилось выражение его лица, теперь глаза излучали холод и злость.

— Я только хотел до тебя дотронуться, Эльвира, — раздраженно произнес он, — до твоих прекрасных рук, волос.

Стараясь придать своему голосу по возможности больше твердости, Карен спокойно заявила:

— Чарльз, я хочу, чтобы вы отвели меня в Броудмур.

— Но Эльвира, — заныл он, крепко сжимая ее руку.

— Итак, Чарльз, — приказала она, не мигая смотря на него, — пошли. Вперед!

В одиннадцать часов Стивен Бредли открыл глаза. Пробудился он от тяжелого, как свинец, сна. Что это, раннее утро или уже вторая половина дня?

Его мучило тяжелое похмелье, в голове, казалось, вращались мельничьи жернова.

Стивен привстал и огляделся. Повсюду в комнате валялись пустые бутылки, грязные стаканы, одежда разбросана по полу. К тому же стоявший в комнате спертый запах напоминал пивную.

С трудом попытался сосредоточиться. Разговор с Карен он еще помнил. И потом, поздней ночью, он слышал крики. Трудно поверить, что его можно разбудить, когда он во хмелю, но те крики были полны такой муки, страха, были настолько душераздирающими, что он даже проснулся.

Медленно, с великой предосторожностью он сел на кровати и попытался спустить ноги на пол. Тупая головная боль и позывы к рвоте заставили его на какое-то время замереть.

Теперь ему припомнилось, как он и миссис Пул отвели Карен ночью в ее комнату. После чего он вернулся в свою мастерскую и опорожнил еще половину бутылки скотча. Вроде было тогда около пяти часов. Больше он ничего не помнил.

Едва поднявшись на ноги, тут же нашарил пачку сигарет. Вытащив сигарету, закурил. Затем бросил несколько поленьев в тлеющие угли камина, которые тотчас занялись, распространяя живительное тепло. Медленно принялся восстанавливать в памяти разговор с Карен. Все-таки она была необыкновенной девушкой — волевой, образованной и очень хорошенькой. Но его пристрастие к выпивке уже стоило однажды жизни одному человеку, и теперь Карен могла стать следующей жертвой. Да и сможет ли он когда-нибудь избавиться от своей пагубной привычки и оправдать доверие, оказываемое ему другими?

Медленно, осторожно, ощупью пробрался он в ванную, спустил воду, пока та не стала достаточно холодной, умыл лицо и принял три таблетки аспирина.

Кое-как освежив себя, он отыскал в комнате пустой стакан и вылил туда остатки виски. Наконец-то мозг его заработал. Теперь ему следовало выпить кофе, горячего, крепкого, черного кофе. Подойдя к столу, он включил электрическую плитку.

Отодвинув шторы, он поразился яркому дневному свету. Интересно, как бы все завершилось, если бы крики Карен его не разбудили? Собаки могли разорвать ее в клочья. Естественно, теперь она знала, что он и Клеа лгали ей. Ему следовало предупредить ее, что с наступлением темноты никто не имеет права покидать дом. Сможет ли Карен теперь ему снова доверять?

Стивен настолько погрузился в свои мысли, что только теперь заметил, что вода для кофе уже давно кипит. Он налил черную обжигающую жидкость в чашку. Поискав глазами, нашел еще одну полную бутылку скотча и уже собрался плеснуть себе в чашку с кофе.

Тут со двора донесся смех Тери, это заставило его остановиться. Девочка играла с Бо, и Стивена поразило, что впервые за несколько месяцев он слышит смех своей дочери.

Он посмотрел на бутылку в руке. Что будет, если однажды Тери позовет на помощь, а он, отупевший от своей беспробудной пьянки, не услышит ее?

Он швырнул бутылку в камин.

— Хватит, с этим покончено!

Почти с облегчением, взяв чашку с кофе, он направился к креслу и осторожно опустился в него. Достал еще одну сигарету и с наслаждением затянулся. Погруженный в размышления, он наблюдал за вьющимся дымком от сигареты. Откуда-то издалека доносилась музыка. Чарующая мелодия концерта Брамса. Наверняка, это была Карен. Никто не прикасался к роялю со дня смерти Деборы три года назад. Он расслабился, его нервы постепенно успокоились. Стивен взглянул на часы: почти половина двенадцатого, скоро время ленча. Он поднялся, зашел в гардеробную и поискал чистую рубашку. В ванной достал бритвенный прибор и тщательно выбрился. Из зеркала ему улыбалось его собственное, покрытое мыльной пеной лицо.

Карен подошла к дому как раз в тот момент, когда упали первые капли дождя. Чарльз вывел ее на опушку леса, где молча исчез.

На пороге двери Клеа встретила ее новостью, что заработал телефон, и что она уже поставила в известность службу технической помощи.

— Мне бесконечно жаль, дорогая, — проговорила она, — но служащие не смогут появиться здесь до понедельника. Гараж закрывается сегодня после обеда, а по воскресеньям, естественно, никто не работает.

Ну ладно; Карен попыталась скрыть свое разочарование. В конце концов, и что из этого? Стивен отвезет ее в город, а автомобиль можно тогда оставить здесь до следующей недели.

Время, оставшееся до ленча, Карен провела в музыкальном салоне. Хотя ее глубоко обеспокоило поведение Чарльза Напье, Карен все-таки решила не рассказывать об этом остальным членам семьи.

Она села за огромный рояль и начала играть, увы, инструмент был страшно расстроен. В то время как пальцы Карен порхали по клавишам, а она вся отдавалась во власть чарующим звукам музыки Брамса, на глазах у нее выступили слезы. Она чувствовала себя невыразимо одинокой и покинутой. Устало опустились ее руки на клавиши, и она начала беспомощно всхлипывать.

Сильные руки легли ей на плечи, и голос Стивена тихо произнес:

— Не плакать, Карен. Пожалуйста, не плакать.

Карен подняла заплаканное лицо и посмотрела на него.

— Простите, — прошептала она. — Наверно, у меня небольшой нервный стресс.

— Это я должен просить у вас прощения, — прервал ее он. — Обещал отвезти вас в город и не сдержал своего слова. Мне так жаль.

Она слабо улыбнулась.

— Ну, в любом случае, потом вы спасли мне жизнь.

— А теперь я хочу извиниться еще раз. Я обязан был вас предупредить, что с наступлением темноты покидать дом нельзя.

— Таким образом, вы признаете, что собаки существуют?

— Да, мне рассказывали о собаках-кровопийцах. Но мне бы не хотелось, чтобы вы беседовали об этом с Элти. Врач предупреждал, что любой шок может оказаться для нее смертельным.

Карен понимающе кивнула. Стивен наигрывал одним пальцем простенькую мелодию.

— Думаю, вам бы хотелось уехать после ленча.

— Да, пожалуйста, будьте так любезны и отвезите меня в Салем.

Он кивнул.