Впрочем, этот инцидент принес и некоторую пользу: Лили Портер поднялась на ноги, и я могла оттащить ее, когда Роджер с Лоренсом вернулись к телу.

42. Мне не хотелось, чтобы Лили увидела то, что видела я: позеленевшее лицо Колдера, открытый рот, открытые глаза. Я надеялась, что слезы и истерика до сих пор не дали ей как следует его рассмотреть. Она снова и снова пыталась вырваться из моей хватки, подбежать к нему, но я держала крепко – как наручниками, обмотала себе запястья рукавами Лилина балахона и упорно тащила ее в гору, к гостинице.

Вот тогда-то я и заметила на дорожке безмолвную кучку людей. Их было человек десять, в том числе вездесущий Найджел Форестед.

Только он один и спустился на песок. Остальные – анонимы – сгрудились на дорожке и молчали. Найджел зашагал к Роджеру и Лоренсу, склонившимся над телом.

– Что случилось? – крикнул он. Разумеется, сугубо официальным тоном. Предки его наверняка из тех, кто сбежал от нашей Войны за независимость. По-моему, в Канаде этих дезертиров зовут лоялистами – консерваторами-тори, которые властвуют по праву естественного отбора. Просто спросить – ниже их достоинства. Они не спрашивают, они требуют.

Никто из нас ему не ответил, и я этим горжусь. Один взгляд – и все станет ясно, только ведь Найджел никогда не снизойдет до того, чтобы делать собственные выводы. В результате он был вынужден демократично, пешком, дойти до места происшествия. К моему удивлению, посмотрев прямо в лицо Колдеру, он не выказал ни малейшей нервозности, даже бровью не повел. Напротив, словно бы еще укрепился в своей дипломатической невосприимчивости.

Тут-то Лоренс и сделал поистине мастерский ход. Решил использовать Найджелово природное стремление всюду вылезать вперед и попросил его выполнить в гостинице важное поручение: не окажет ли он любезность вызвать «скорую»?

Найджел Форестед мгновенно надулся спесью.

– Разумеется, – сказал он. – Сию минуту. – И круто повернулся.

Мы с Лили приостановились, наблюдая за ним, потом пошли было дальше, и в эту минуту снова раздался голос Лоренса:

– Вы должны вызвать и полицию. – Реплика была адресована Найджелу.

Тот чуть что не взял под козырек.

– Да, конечно. Я и сам собирался. – Он продолжил путь к дощатой дорожке.

Но Лили остановила его.

– Стойте! Погодите, черт побери!

Она выдралась из моей хватки, порвав скрученные рукава и наградив меня ссадинами на запястьях.

– ЧТО ЗНАЧИТ: ОН ДОЛЖЕН ПОЗВОНИТЬ В ПОЛИЦИЮ? – пронзительно крикнула она Лоренсу. – ЧТО ЗНАЧИТ ПОЛИЦИЯ?

За все годы нашего знакомства я действительно никогда не видела Лили в таком состоянии. Настоящая фурия, вполне под стать собственной матери, но тем не менее очень далекая от всего того, что ее мать так старалась истребить, – вульгарности, визгливого голоса рыночной торговки, побагровевшего лица, полной потери контроля.

– ПРИ ЧЕМ ТУТ ПОЛИЦИЯ? – снова крикнула Лили.

– Простите, миссис Портер, – отозвался Лоренс, – но без этого не обойтись. Когда человек умирает в общественном месте, необходимо известить полицию.

– Но здесь не общественное место! – сказала Лили. – Наш пляж не общественное место!

– Публика имеет сюда доступ, миссис Портер. И я действую согласно закону. Иначе нельзя. Я врач.

– Вы не должны вызывать полицию. – Лили мало-помалу возвращалась к привычному благовоспитанному тону и выбору слов. – Я не позволю…

– Я уже вызвал, миссис Портер. – Лоренс махнул рукой в сторону Найджела, и тот поспешил по дорожке и через лужайки к гостинице, на ходу – отнюдь не случайно – оттолкнув одного-двух прохожих.

Дело сделано – возврата нет. Полиция фактически уже едет.

43. Появилась Мег.

Не знаю, откуда она взялась – наверно, спустилась с дорожки, вынырнула из толпившейся там публики. Кстати, этой публики заметно прибавилось. Человек двадцать пять – тридцать стояли скрестив руки на груди и смотрели на нас.

Мег подошла ко мне и к Лили.

– Ходят слухи, будто с Колдером Маддоксом что-то случилось, – сказала она.

– Он умер, – ответила я.

На мгновение Мег слегка опешила, опустила плечи.

– Ну и ну, – пробормотала она, выпрямилась и обернулась к Лили. – Мне очень жаль, Лили. Искренне жаль.

Лили молчала.

Мег взглянула на тело, распростертое на песке. Руки ее сжались в кулаки, я заметила. Мне вспомнился Майкл и все, что приходится терпеть Мег, и я подумала: как же она выдерживает эту смерть, в преддверии другой смерти, которой ожидает?

Но я знала, она очень сильная.

Кулаки разжались, руки безвольно повисли. Губы Мег беззвучно шевелились. А потом, не глядя на Лили, она заговорила:

– Поверь, я знаю, что ты чувствуешь. И ты знаешь, что я знаю. Но ведь Колдеру было как-никак… девяносто, Лили. Без малого девяносто. Он свою жизнь прожил. Целиком. – Она повернулась к Лили с печальной улыбкой. – Не каждому из нас это дано.

Лили буравила ее взглядом. Медуза Горгона.

– Я запомню твои слова и повторю их в тот день, когда умрешь ты, – сказала она.

Наконец-то приехала «скорая».

Завывая сиреной, зарулила по лужайке во двор позади душевых. Я видела вспышки проблесковых огней – красные и оранжевые, видела, как безостановочно крутится маячок, разбрызгивая, точно капли воды, цветные всполохи.

Двое людей в белом бежали к нам по песку. С носилками и кислородной подушкой. Видимо, Найджел не сообщил им самого существенного, а именно что Колдер скончался.

44. Шофер «скорой» и его помощник были непреклонны. Пока не приедет полиция, они к телу не прикоснутся.

– Но я врач, – сказал им Лоренс. – Я врач и хочу, чтобы вы положили его на носилки.

– Вы нашли его здесь? – спросил шофер.

– Да.

– На этом самом месте?

– Да.

– В таком разе он тут и останется. До приезда полиции.

– Говорю же: я врач. И как врач хочу, чтобы вы положили его на носилки. Сию минуту. Если вы этого не сделаете, я подам на вас жалобу, и у вас будут очень серьезные неприятности. Понятно?

– Да, сэр.

Они подняли Колдера, положили на носилки.

– Спасибо, – поблагодарил Лоренс.

– Спасибо, – сказала и Лили. Кротко.

Лоренс закурил и разломил спичку пополам. Я знала, он старался не курить. Но сочувствовала ему. На месте Лоренса и святой бы закурил. А сейчас он не просто злился. Он был еще и встревожен. Вон как крутит в пальцах сигарету, мнет ее, поворачивает так и этак, словно четки для нервных.

Должно быть, Лоренс все-таки почувствовал мой взгляд, потому что посмотрел на меня. Я глаз не отвела. Он глубоко вздохнул и отвернулся. Меня как током ударило. В его глазах плескался страх.

45. Я хотела было заговорить с Лоренсом, но тут водитель «скорой» обратился ко мне с вопросом:

– Вы знаете этого человека?

– Конечно, мы все его знаем, – ответила я. – Он постоялец этой гостиницы. Его звали Колдер Маддокс.

– Молчи! – воскликнула Лили. – Не называй его имя! – Голос у нее опять, того и гляди, сорвется на крик.

Лоренс посмотрел на нее – правда, выражение глаз стало другим. Теперь в них читалось… что?

Уже не страх, но подозрение.

Лили отвернулась.

– Родственники есть? – спросил водитель «скорой».

– Есть, – сказала Мег. – Жена.

– Она здесь? Ей сообщили? – допытывался он.

Лили бросила через плечо:

– Она живет в Бостоне. Но адреса мы не знаем.

– Может, в гостиничной конторе знают, – предположил водитель.

– Нет. Не знают, – решительно объявила Лили, повернувшись к нему.

– Вот как? – Водитель, похоже, был заинтригован. – Они что же, в разводе? Или…

– Или, – сказала я. – По-моему, вас это совершенно не касается.

Вернулся Найджел и первым делом спросил:

– Все в порядке?

Все уставились на него. В порядке?

– Полиция не приехала, – заметил Лоренс.