Мы являемся обладателями 23 подлинных диалогов Платона, одной речи под названием «Апология Сократа», 22 приписываемых Платону диалогов, 13 писем, многие из которых считаются подлинными. Еще в древности целый ряд диалогов исключили из сочинений Платона, хотя, по давней традиции, все эти сомнительные произведения все-таки всегда помещались в его полных собраниях.
Что касается хронологии написания диалогов, то точную датировку их зачастую трудно установить. Поэтому диалоги подразделены на приблизительно устанавливаемые периоды творчества Платона.
Так, ранний период начинают со смерти Сократа и заканчивают первой поездкой Платона в Сицилию, то есть с 399 года до 389–387 годов. Это время написания защитительной речи Сократа на суде, так называемой «Апологии Сократа», «Критона», «Протагора», 1-й книги «Государства», «Лахета», «Лисия», «Парменида».
Каждый диалог данного периода посвящен выяснению нравственных вопросов (что такое добродетель, благо, мужество, почитание законов, любовь к родине и т. д. и т. п.), как это любил делать в своих беседах Сократ. Недаром Платон пишет постоянно в форме диалога. Это ведь есть не что иное, как воплощение в литературной форме знаменитых разговоров Сократа с постановкой вопросов, с поисками ответов, с попыткой дать определения отдельным нравственным понятиям, а затем собрать их воедино и сделать вывод о том общем, что их объединяет. Платон находится под обаянием личности Сократа, который встает перед нами живым, проницательным спорщиком и отныне не покидает диалогов Платона вплоть до самого последнего из них.
Трудно резко и определенно разграничить этапы творческой деятельности знаменитого философа. Здесь всегда есть какая-то неуловимость и недосказанность. Связующий характер ряда переходных моментов между намеченными границами здесь становится очевидным. Вот почему ряд диалогов, написанных Платоном в 80-е годы, так и называют переходными.
Среди них «Ион», «Гиппий больший», «Гиппий меньший», «Горгий», «Менон», «Кратил», «Евтидем», «Менексен». Здесь впервые Платон, устами Сократа, начинает излагать свои собственные мысли, выработанные в основанной им Академии, отклоняется от вопросов исключительно моральных, чисто сократовских. Так появляется образ платоновского Сократа. Этот новый Сократ есть результат философской самостоятельности Платона. Он все так же в центре беседы, ее главная пружина и направляющая рука. Но теперь он спорит с софистами, ополчается на отсутствие у них положительной истины и на их беспринципную риторику, противопоставляя им постепенно вырисовывающееся свое учение о постоянных и неизменных идеях среди изменчивости бытия. Платоновский Сократ защищает стабильность мира и опровергает Кратила, последователя Гераклита, с его представлением о всеобщей и бесконечной текучести. Здесь чувствуется также влияние пифагорейских друзей Платона с их доктриной о переселении душ и судьбе человека в царстве смерти. Рассудительность и моралистика ранних диалогов постепенно уступают место утверждению отвлеченных идей одновременно с их поэтическим и мифологическим одухотворением.
Чем дальше идет Платон по пути выработки самостоятельных научных позиций, тем своеобразнее становится сущность и стиль его диалогов. В свой зрелый период творчества, то есть 70-60-е годы IV века, когда ему пришлось совершить второе и третье путешествия в Сицилию в возрасте шестидесяти и семидесяти лет, Платон отличается исключительной четкостью и плодотворностью философской мысли и остротой художественного видения. Диалоги «Федон», «Пир», «Федр», «Теэтет», «Тимей», «Критий», «Парменид», «Софист», «Политик», «Филеб», «Государство» (II–X книги) — сгусток учения Платона об идеях как самостоятельно существующем высшем бытии, определяющем всю материальную действительность. Отсюда замечательное в диалогах этого периода соединение труднейшего абстрактного плетения конструктивно-логической мысли и конкретно-осязаемой красочности, доходящей до совершенства чисто художественного произведения, доступного и близкого каждому человеку.
Наконец престарелый Платон в 50-е годы IV века пишет огромное произведение «Законы», в котором пытается представить не то идеальное общество, которое нашло отражение в его сочинении «Государство», а государственное устройство, доступное, как он думает, реальному человеческому пониманию и реальным человеческим силам. Хотя «Законы» обычно носят наименование диалога, но это скорее внутреннее размышление Платона о чисто практическом воплощении высшей государственной идеи в сниженное и полное житейских забот человеческое существование. Здесь впервые среди действующих лиц отсутствует неизменный Сократ. Платон оставил «Законы» в черновом виде, и они были после его смерти переписаны набело одним из ближайших его учеников, Филиппом Опунтским. Так закончился последний период творчества Платона, но здесь же и началась новая жизнь его идей в грядущих тысячелетиях.
Платон является первым в Европе философом, заложившим основы объективного идеализма и разработавшим его в целостном виде. Он находится у истоков идеализма, тогда как имя Демокрита символизирует материализм.
В простейшем понимании идеализм основан на утверждении первичности идеи и вторичности материи. Материализм — это первичность материи и производность идеи. Но, читая Платона или Демокрита, мы погружаемся в очень конкретные, именно античные, философские системы, обусловленные особенностями древнегреческого общества периода классики и его мировоззрения.
Поэтому, прежде чем выяснить специфику платоновского идеализма, его завоеваний и его потерь, необходимо остановиться хотя бы кратко на том, что было самым главным в понимании древним греком окружающего мира.
И здесь мы сталкиваемся с поразительно интересной картиной. Оказывается, то, что мы называем античным мировоззрением, зарождается в период общинно-родовой формации, основанной на коллективном труде общины, состоящей из ближайших родственников, на коллективном распределении и потреблении продуктов труда. Наиболее понятным и близким для древнего человека являются здесь не отдельный человек сам по себе и не природа сама по себе, а общинно-родовые и семейные отношения, глядя на которые человек объясняет непонятный ему окружающий мир. Весь мир, в котором живет член древней общины, воспринимается им тоже как огромная родовая община, то есть мифологически. Отсюда и самым прекрасным для древнего грека являются боги, демонические существа и герои, которые, по глубокому убеждению древних, управляют всем космосом и космической родовой жизнью, притом главной первичной силой, порождающей божественный и человеческий мир, была Мать-земля, а боги имели тело, состоящее из тончайшей материи. Так уже с давних пор греки оказались стихийными материалистами, у которых даже божественные существа мыслились вполне телесно.
С переходом к новой рабовладельческой формации, когда классовое общество оказалось разделенным на свободных по природе людей и рабов, создателем всех материальных благ оказался именно родившийся в рабской зависимости человек. Организатором же его труда был свободный рабовладелец, но бездушный и безликий, ставивший своей целью максимально использовать физические возможности раба. При господстве таких бездушных, механически внеличностных отношений весь мир представлялся человеку как тело, как живой организм, но который, однако, направляет слепая и страшная неведомая сила, называемая неотвратимой необходимостью или судьбой. Значит, если для древнего грека с его родовой жизнью средоточием всего самого возвышенного и прекрасного были телесные боги, то есть мир мифологический, то для грека рабовладельческого государства-полиса классической эпохи самым прекрасным являлось живое космическое тело, звездное небо с его законами и пять материальных стихий — земля, огонь, вода, воздух, эфир с их круговоротом веществ. Как видим, и в этом случае стихийный материализм древних греков периода классики не вызывает сомнения.
Но здесь же, в толще материального мира, рождались силы, управляющие этой материей, однако сами нематериальные. Такой важный сдвиг во взглядах произошел в связи с постепенным развитием человеческой личности в недрах рабовладения и с интересом к духовной стороне человека. Так, у раннеклассических философов (VI–V вв. до н. э.) материальным космосом правит Логос — Слово (Гераклит) или Любовь и Вражда (Эмпедокл), а то Ум-Нус (Анаксагор) или атомы (Демокрит).
