– Ладно, договорились. – Рэнсом бросил на него испытующий взгляд. – Передам, конечно. Ничего хорошего из этого не выйдет, но я все передам, будь уверен.

– Передай. У меня в доме вы ничего не забыли?

– Ну, как сказать, Эд, ты же сам понимаешь...

– Даю вам пятнадцать минут. Вы возвращаетесь в дом, забираете «жучков» и прочих «насекомых». Всех до единого, ясно? Спускаетесь с крыльца и шагаете к ручью, там поворачиваете направо и выходите на дорогу. А я тем временем позвоню, чтобы за вами кто-нибудь подъехал.

– Обижаешь, Эд. Мы всякими прибамбасами упакованы по последнему слову. Сами о себе позаботимся.

Крейс молча повел подбородком в сторону дома, давая понять, что Рэнсому пора идти. Тот по-военному отдал ему честь и стал спускаться по склону, все время держа руки на виду. Мобильники, конечно, у них есть, но здесь сигнал не проходит. Ребятам предстоит длинная пешая прогулка. Тем не менее он понимал, что за провал засады двух злополучных агентов по головке и так не погладят. А уж если он сейчас позвонит в ЦРУ и попросит прислать за ними машину...

Крейс вытянул затекшую ногу и сел поудобнее, не выпуская приклад «барретта» из рук. Рэнсом и его напарник вошли в дом. Все равно придется самому каждый закоулок лично обшарить и проверить. Крейс громко выругался. Что-что, а такой поворот событий ему вовсе ни к чему. Шутка ли, второй человек в министерстве юстиции посылает свою упертую помощницу вместе с таким же раздолбаем из его бывшей конторы свернуть ему, Крейсу, шею. Интересно, откуда все же ветер дует? ЦРУ он вроде бы уже не интересен. А может, дело вовсе не в Гловере, мелькнула у него мысль, а весь сыр-бор разгорелся из-за того расследования по делу китайских шпионов? Ведь если он ухитрился поднять переполох одновременно в министерстве юстиции, ЦРУ и ФБР, значит, побеспокоил какое-то очень высокое начальство. Спору нет, случай с Гловером доставил кучу неприятностей очень многим, но его самоубийство устроило всех и давным-давно свело шумиху на нет. Неужели все дело в деньгах?

Сразу после полудня Дженет Картер вызвали к резиденту. Из приемной Фансворта звонили непосредственно ей, а Ларри Тэлбота, таким образом, опять задвинули в сторону. К величайшему удивлению, в кабинете шефа ее вновь поджидала уже знакомая пара из Вашингтона, а также двое новых участников – могучего телосложения негр и совсем молоденький белый парнишка. Столичные боссы щеголяли строгими деловыми костюмами, а незнакомцы были одеты куда демократичнее – спортивные брюки и рубашки, ветровки. Фансворт пригласил ее присесть за стол для совещаний. Негра и юнца он представлять не стал. Дженет обратила внимание, что резидент, как и в прошлый раз, явно встревожен и озабочен.

– Агент Картер, – начал он официальным тоном, – речь пойдет об Эдвине Крейсе. Мне предложено поручить вам специальное задание. Но для начала мистер Фостер хотел с вами кое-чем поделиться. Мистер Фостер, прошу вас.

Фостер несколько мгновений не поднимал глаз от лежавших перед ним в папке бумаг.

– Вы говорили, что Крейс навестил одного из свидетелей, которых вы опрашивали в связи с исчезновением его дочери...

– Нет. Я сказала, что, по-моему, это мог быть Крейс, – сразу поправила его Дженет и пересказала им историю о безголовом визитере.

– Затем свидетель признался, что рассказал Крейсу о том, что его дочь собиралась на объект "Р". Вам известно, что это такое?

– Нет, выяснить я так и не успела. Создается впечатление, что здесь об объекте "Р" никто ничего не знает.

Наступила пауза, Фостер перебирал свои шпаргалки, потом перевел взгляд на Беллхаузер. Дженет тоже взглянула на великаншу. «Крошка, – мелькнуло у нее в голове, – просто изумительно, прямо в точку».

– Мы считаем, что под объектом "Р" имеется в виду армейский арсенал Рэмси, – вступила Беллхаузер. – Правильнее называть его военным заводом боеприпасов в Рэмси. Находится к югу от одноименного города, на другом берегу Нью-Ривер. Закрыт вот уже почти двадцать лет, официально значится законсервированным.

– А откуда такое название? – полюбопытствовала Дженет.

– Придумали в Управлении по охране окружающей среды. Загрязнение территории комплекса достигает весьма высокого уровня. Однако, поскольку это оборонное предприятие, в управлении не захотели упоминать его как таковое в своих списках хранилищ токсических отходов. Туда оно занесено просто как объект "Р".

– И что дальше? – Дженет терялась в догадках относительно причин, по которым министерство юстиции могло бы проявлять столь повышенное внимание к заброшенному военному объекту.

– Не все сразу, агент Картер. Во-первых, хотелось бы спросить у вас вот что. Смогли бы вы в случае необходимости установить деловые отношения с Крейсом?

– Деловые отношения? С Эдвином Крейсом? – искренне изумилась Дженет.

– Именно. Таким, к примеру, путем, – пустился в объяснения Фостер. – Вы, скажем, захотите повидаться с ним. И как бы признаетесь, что лично очень недовольны тем, как ФБР отнеслось к розыску его дочери. Предложите помочь ему в неофициальном, что называется, порядке.

– Не пойдет, – покачала головой Дженет, вспоминая свою скоротечную стычку с Крейсом у него в хижине. – Он меня сразу расколет. Крейс много лет сам был специальным агентом, ему прекрасно известно, что мы в неофициальном, как вы говорите, порядке никогда не работаем.

– Крейс почти пять лет в отставке, – возразил Фостер. – Дайте понять, что в ФБР с тех пор многое изменилось. Убедите его в своей неопытности, это объяснит ваш поступок.

Дженет задиристо вздернула подбородок, явно собираясь послать Фостера куда подальше, и Фансворт поспешил вмешаться:

– Я объяснил мистеру Фостеру, что ваше назначение в Роанок, Дженет, имело свою предысторию. Ничего предосудительного вы, конечно, не совершали, но крепко насолили весьма высокопоставленному лицу в штаб-квартире. И за это вас решили наказать таким вот способом. Пожалуйтесь на это Крейсу и прозрачно намекните, что, распутав данное дело, вы сможете реабилитироваться.

Дженет почувствовала, как запылали ее щеки. Она откинулась на спинку кресла, негодуя, что Фансворт столь беззастенчиво обсуждает ее неприятности по службе при посторонних.

– Что, кстати, будет абсолютной правдой, – невозмутимо закончил Фансворт, ни к кому конкретно не обращаясь, потом перевел взгляд на Дженет. – Советую вам, агент Картер, не спешить с ответом и выслушать мистера Фостера до конца.

– Мы сотрудничаем с Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и огнестрельного оружия, более известным как БАТО, – начал Фостер, и Дженет презрительно фыркнула. Не обращая внимания на ее реакцию, он продолжил: – Речь идет о серии взрывов, которая началась где-то в начале девяностых. Клиники, где делают аборты. Взрыв во время Олимпийских игр в Атланте, а также во Всемирном торговом центре и в Оклахоме. Три взрывных устройства, отправленных по почте в финансируемые федеральной администрацией университеты. И еще три потенциальных взрыва в крупных административных зданиях федерального значения, которые не удались или были предотвращены службой безопасности.

– Есть мнение, – подхватила Беллхаузер, – что протестные и антиправительственные группировки, подозреваемые в осуществлении этих терактов, не имеют технической базы для изготовления некоторых из использованных ими взрывных устройств. Еще интереснее тот факт, что примененные в ряде случаев взрывчатые вещества весьма схожи по своему химическому составу. Идентичны, можно сказать.

– Другими словами, – поддержал ее Фостер, – в БАТО считают, что существует специалист или группа специалистов, которые снабжают бомбочками эти протестующие против всех и вся организации. БАТО и ФБР удалось перехватить переписку между некоторыми из этих организаций. Сейчас мы говорим о наиболее воинствующих и склонных к насильственным действиям группировках, а также о лицах, оказывающих поддержку Рудольфу, тому самому, за которым мы все гоняемся по лесам Северной Каролины.