— Ушли ли, наконец, эти противные господа? — угрюмо бормотал он. — Я не могу встречаться с датчанами; когда-нибудь у меня лопнет терпение, и тогда приключится беда. Я ведь знаю, что они только и ждут повода. Осторожность? Сказать-то легко, а каково сделать, когда внутри тебя все кипит и клокочет, и сам задыхаешься от гнева? Когда это только кончится!

Он направился к оголенному еще лесу, намереваясь пойти тем же путем, каким пришли датчане, как вдруг остановился в изумлении. В лесу что-то двигалось, между деревьями виднелись фигуры семи или восьми человек, быстрыми шагами приближавшихся к нему. Постепенно можно было различить форму; сверкнули ружья. Это был отряд солдат, остановившийся на опушке, недалеко от того места, где стоял Арнульф.

— Стой! — скомандовал предводитель. — Мне нужно сперва сориентироваться, в проклятом лесу теряешь дорогу и направление. Совершенно верно, мы на прибрежном холме. Вот там Штрандгольм, а в пятнадцати минутах ходьбы отсюда усадьба Янсена. Дорога идет туда! Вперед!

— Капитан Горст! — воскликнул Арнульф.

— Господин Янсен! — последовал радостный ответ. — Вот это я называю счастьем. Мы только что собирались к вам.

— Ко мне?

— Да! Я ведь знаю, что вы — наш, а мы как раз нуждались в помощи друга. Мы — одни, отрезаны от своих и хотели пробыть у вас до тех пор…

— Нет, не туда! — перебил его Арнульф. — У меня датский постой, больше двадцати человек…

Это известие, по-видимому, ошеломило Горста; он раздраженно топнул ногой:

— Проклятие! Что же нам делать?

— Вы пришли по берегу? — спросил Янсен.

— Нет, через лес, но надо обезопасить себя. Унтер-офицер Мертенс, ступайте на берег и зорко следите за холмами, остальные, расставьте посты слева и справа. Как только покажется кто-нибудь, дайте тревогу!

Солдаты повиновались. Унтер-офицер направился к берегу, между тем как остальные рассыпались по лесу, по обе стороны между деревьями. Капитан осмотрел все, каждому знаком указал надлежащее место и только после этого снова обратился к Янсену:

— Теперь давайте держать военный совет! Итак, ваша усадьба занята?

— Конечно, меня в первую очередь взяли под надзор. Но что там было у Штрандгольма? Сражение? Стычка?

— Собственно, простая рекогносцировка, но получился настоящий бой. Наши сведения оказались ложны, весь берег свободен.

— Штрандгольм занят очень сильным отрядом, — заметил Арнульф.

— Мы убедились в этом! Они приготовили нам горячий прием, но мы не остались в долгу, особенно я и мои люди. Однако при этом мы забрались слишком далеко, в лесу произошла стычка. Нас окружили, отрезали, и мы не могли попасть к своим.

— Однако ж вы здесь?

— Ну, конечно, мы пробились, — спокойно объяснил Горст, как будто это подразумевалось само собой. — При этом нам пришлось углубиться в лес в противоположном направлении. К счастью, я знаю окрестность благодаря моим посещениям Мансфельда. Пока я хотел поместить людей у вас.

— И прямо попали бы датчанам в лапы, — мрачно промолвил Арнульф.

— Но они также и за нами!

— Конечно, всюду в окрестности!

— Завидное положение! — пробурчал капитан. — После рекогносцировки наши отступили; нас они, вероятно, считают погибшими. Свободен ли хотя бы холм?

— Наверху наместник с графом Оденсборгом. Если они увидят вас, то немедленно сообщат ближайшему посту, и датчане явятся с отрядом в три раза сильнее вашего.

Несомненно, это были вести весьма плачевные, способные кого угодно вывести из равновесия; капитан же принял их с обычным спокойствием.

— С каждой минутой дело становится приятнее и приятнее! — не без юмора констатировал он. — В таком случае нам придется как можно дороже продать свою жизнь. Нас все-таки шестеро.

— Семеро, господин капитан! Я считаю и себя! — сказал Арнульф, указывая на свое ружье.

Горст сердечно протянул ему руку.

— Спасибо; нам и это может пригодиться!

— Впрочем, дело еще не так плохо, — начал снова Янсен. — Есть еще одно средство: если бы мне только удалось достать вам шлюпку. Как только вы очутитесь на море, то, держась вне выстрелов, обогнете Штрандгольм и высадитесь там, где стоят наши.

Глаза Горста сверкнули при этом предложении, во всяком случае, сулившем спасение.

— Да, это — выход! А можете вы достать шлюпку?

— Нет, по крайней мере, сегодня — берег охраняется очень зорко, но, может быть, удастся ночью. Во всяком случае надо попытаться.

Горст осмотрелся вокруг, словно подыскивая удобное место для обороны, и кивнул головой.

— Прекрасно, тогда нам придется расположиться в лесу и каждую минуту быть готовыми к нападению. Место достаточно удобное.

— Господин капитан! — прозвучало с берега.

— Что случилось? — быстро обернулся Горст.

— С горы спускаются молодая дама и мальчик, — доложил унтер-офицер.

— Женщин и детей пропускайте! — приказал Горст.

Часовой оказался прав. Ева и Отто беззаботно спускались с холма, где они в конце концов соскучились. Наверху действительно ничего не было видно, кроме некоторого беспокойства и суеты среди солдат в Штрандгольме, что отчетливо наблюдалось в бинокль. Граф и наместник углубились в пространные рассуждения о том, действительно ли на Штрандгольм сделано нападение, кто остался победителем и в каком направлении могло происходить сражение. Всеми этими обстоятельствами Ева нисколько не интересовалась, и ее попытки завязать разговор с другой стороной также потерпели неудачу.

Гельмут и Элеонора, казалось, совершенно потеряли дар слова и едва-едва говорили «да» или «нет». Девушка, наконец, не выдержала и предложила Отто спуститься к берегу, на что он немедленно согласился.

— Там ужасная скука, — говорила Ева, морща хорошенький носик. — Нора и барон Гельмут не говорят ни слова, словно в рот воды набрали, а другие… ах, Боже мой!

Она с ужасом подалась назад, но в тот же миг навстречу ей прозвучал радостный возглас:

— Ева!

Теперь и Отто узнал офицера, стоявшего рядом с Арнульфом, и быстро очутился рядом с ним.

— Фриц! Фриц Горст! — ликовал он, но капитан проворно закрыл ему рукою рот.

— Не кричи так, мой мальчик! — он понизил голос. — Я здесь инкогнито.

— Но как же так? Откуда ты явился?

— Не спрашивайте! — прервал Янсен бурные расспросы юноши. — Скажите нам только, идут ли за вами граф Оденсборг и наместник?

Отто отрицательно покачал головой.

— Нет, они не могут прервать свои наблюдения и нескоро еще придут сюда. Мы только хотели пройти к лодке.

— Лодка? — воскликнул Горст, и в тот же момент Янсен переспросил:

— Вы приехали в лодке?

— Я — нет, но Ева и другие, — ответил Отто. — Лодка стоит там, в бухте, потому что здесь им нельзя было пристать из-за прибоя.

— Вот это — помощь, — сказал Арнульф, обращаясь к капитану.

Последний невольно облегченно вздохнул при этом известии, но его взор неотступно следовал за Евой.

— Я ведь говорил, счастье суждено человеку! — вырвалось у него. — Я немедленно же отправлюсь туда.

— Останьтесь здесь, капитан! — удержал его Янсен. — Не показывайтесь слишком рано на берегу, прусская форма выдаст вас. Сперва надо выяснить, кто в лодке. Пустите меня, я все разузнаю, но, — он подошел вплотную к капитану и понизил голос, — барышня, надеюсь, не выдаст нас? Наместник — ее опекун, не отпускайте ее от себя, пока я не вернусь.

— О, об этом уж я позабочусь! — заверил его Горст.

— Что же все это значит? — недоумевал Отто.

— Янсен сейчас вернется, — ответил Горст. — Не хочешь ли проводить его? От него ты лучше узнаешь обо всем.

Мальчик недоверчиво взглянул на капитана.

— Неужели меня опять удаляют? У тебя тоже есть от меня тайны?

— Ничего подобного, я только думал, если Янсен отправится один, это все-таки опасно…

— Опасно? — воскликнул Отто. — В таком случае я должен быть с ним! Арнульф, возьми меня с собой!

С этими словами Отто бросился к Янсену, капитан же промолвил с видимым облегчением: