Таким образом, когда долгожданная возможность наконец представилась, Альберто уже располагал необходимым инструментом. В течение многих лет он использовал сотрудников Службы для слежки за двумя членами своей бывшей ячейки. Переезд Несторе в Венесуэлу и смена имени и гражданства сбили его со следа, но Сольдани сам «выбежал на ловца», обратившись к Альберто за помощью в осуществлении ряда сомнительных, но очень прибыльных сделок в сфере торговли нефтью и оружием. С Габриэле, под собственным именем владевшим лицензированным антикварным книжным магазином в центре Милана, вообще никаких проблем не было. Но и в том, и в другом случае Альберто действовал с одинаковой предусмотрительностью. Каждый год, в день смерти Леонардо, он посылал обоим пустую открытку: бронзовая скульптура работы Челлини, изображавшая Персея с отрубленной головой Медузы в руке, – чтобы напомнить о событии, которым они оказались повязаны до конца жизни, а также чтобы дать знать, что ему известно их местонахождение.

Однако, как только разразилась гроза, он перешел в наступление, использовав значительные возможности по части сбора информации и технического обеспечения, предоставлявшиеся ему служебным положением, и призвав Каццолу к исполнению его личных приказов. Нестор Мачадо Солорсано, как именовал себя теперь Нecтope, стал первой мишенью. Каццола держал его под неусыпным наблюдением, регулярно докладывая о размеренной, слава Богу, жизни будущей жертвы, а потом проник в машину его жены, чтобы выяснить тип пульта управления автоматическими воротами их виллы. Дальнейшее было лишь вопросом техники: пришлось реквизировать некоторое количество взрывчатки и радиоуправляемый детонатор со склада – для фиктивной антитеррористической операции – и использовать навыки Каццолы в области изготовления бомб. Связав воедино одно с другим, Альберто получил желаемое: скромный сверток и детонатор, настроенный на волну пульта управления воротами.

Пока они с Несторе вели бессмысленную беседу на дальней станции на полпути к Монте Женерозо, Каццола на вокзальной автостоянке основной железнодорожной ветки у озера задействовал другие свои технические умения. Его наставник, бывший профессиональный угонщик автомобилей, приговор которому скостили наполовину благодаря одному из агентов Альберто, хвастался, будто может отключить сигнализацию и открыть любую машину меньше чем за двадцать секунд, не вызвав ничьего любопытства. Каццола оказался его достойным учеником и подложил бомбу под водительское сиденье «BMW мини-купера S» еще до того, как хозяин автомобиля сел в обратный поезд, чтобы спуститься к стоянке.

Одно дело сделано, другое – впереди. Вторая операция в таких случаях труднее первой, поскольку объект уже предупрежден об опасности. Именно поэтому Альберто решил оставить Габриэле напоследок – тот всегда хуже соображал, был более робким и, таким образом, представлял собой менее сложную мишень. Альберто составил свое мнение о нем еще тридцать лет назад, когда все они были младшими офицерами, и не видел причины пересматривать его теперь. На что он совершенно не рассчитывал, так это на то, что Габриэле просто исчезнет.

Но тот исчез. И если бы не глупая ошибка, столь типичная для слабого испуганного человека, – письмо, полное блефа и хвастовства, – Альберто, пожалуй, так бы его и не нашел, пока Габриэле в конце концов не объявился бы сам, вернувшись, как он рано или поздно должен был сделать, к своей обычной жизни. Альберто был готов ждать, если бы понадобилось, но ему это вовсе не нравилось. Ситуация оказалась слишком нестабильной и непредсказуемой, а на кону стояло слишком многое. Для Альберто лично в первую очередь, но и для страны, а пуще всего – для чести и репутации сил, призванных страну защищать. К счастью, все разрешилось наилучшим образом. И раз уж на его долю выпала эта неприятная работа, он лично отправится на север и устранит последнюю угрозу раскрытия давнишней тайны, все эти годы окружавшей «Операцию Медуза».

Он расстегнул пальто и переложил нож из его внутреннего кармана в правый брючный. Слева вдоль улицы, по которой он шел, тянулась высокая стена. Нигде не было видно ни одной машины, и пешеходы не рисковали выходить из дому в такой холод. Альберто открыл металлическую дверь без опознавательных знаков, вошел и прикрыл ее за собой, не запирая.

Ключ от этой двери достался ему почти десять лет назад после знакомства на каком-то приеме с одним из директоров-распорядителей Чинечита. На следующий день Альберто позвонил ему и сказал, что знакомый его знакомого пытается соблазнить замужнюю женщину, пока безуспешно, и у него возникла безумная мысль привести ее на одну из открытых съемочных площадок студии знойной августовской ночью, чтобы там попытать счастья. По вполне понятной причине они не могут войти туда через главные ворота. Друг его друга – видный политический деятель, а муж этой женщины не кто иной как… Так вот, существует ли способ пробраться на площадку, оставшись незамеченным? Речь идет всего о часе или двух, и упомянутые лица, разумеется, все сохранят в тайне, не говоря о том, что будут признательны.

Ключ от одного из служебных входов был ему предоставлен и через короткое время возвращен хозяину в сопровождении долгого и сладострастного рассказа о том, как прошло воображаемое свидание. Но прежде Альберто сделал дубликат ключа и спрятал в надежном месте, где у него хранилось немало других полезных артефактов, до той поры, пока упомянутый директор-распорядитель не вышел на пенсию и участие Альберто в этом деле не забылось окончательно. Альберто был не из тех, кто торопится с осуществлением своих планов, и он никогда не полагался на случай.

Ровно в тринадцать минут одиннадцатого – «время D» – дверь в стене отворилась, и вошел Каццола. Альберто, почти невидимый в темноте, которую чуть рассеивал только свет дальнего уличного фонаря, помахал рукой. Подчиненный приблизился и вручил начальнику плотный конверт.

– Здесь все, шеф. Точное местонахождение, снимки, карта и полный письменный отчет.

– Там есть признаки чьего-либо присутствия?

– Я ничего такого не заметил. Поместье находится далеко от дороги. К нему ведет лишь грунтовая аллея. Местность ровная, как стол, укрыться практически негде. Были там свежие следы от велосипеда, но, начни я вести слежку по всем правилам, меня могли бы засечь. Если хотите, я с удовольствием вернусь и разведаю, что там внутри. Это старая заброшенная ферма, на много километров вокруг нет ни души. Если наш объект там, я без труда войду и разберусь с ним.

Альберто положил конверт в карман и похлопал Каццолу по плечу.

– В этом нет необходимости.

Он зашагал по рельсам, проложенным между высоченными глухими стенами, снаружи подпиравшимися лесами. Декорацию легко можно было принять за строительную площадку.

– Ты уверен, что тебя никто не видел? – тихо спросил Альберто.

– Ну, сестра меня, конечно, видела, но она наверняка уже забыла о моем существовании. А в остальном я все делал строго по инструкции. Фальшивые удостоверения, никаких личных контактов, никаких письменных свидетельств. Я явился и исчез, как привидение.

– Тем лучше для тебя, Каццола.

Они дошли до дальнего просвета между конструкциями. Слева от них находилась одна из площадей Ассизи. Средневековые здания из теплого розового камня, привезенного из Монте Субасио, обрамляли фасад большой церкви с круглым окном в форме розы над западным порталом. Справа возвышался один из императорских форумов, чьи базилики с колоннами и монументальные арки были совсем не обветшалыми, а восстановленными во всей их строгой, хотя и немного вульгарной славе. Альберто раскинул руки в стороны.

– Направо или налево? – спросил он.

Каццола молча смотрел на него, не понимая, о чем его спрашивают.

– Коль скоро мы здесь, давай воспользуемся преимуществами обстановки, – шутливо заметил Альберто, направляясь в римский форум. – Это декорация, которую когда-то в пятидесятых – еще до твоего рождения, разумеется, – использовали для исторических эпопей, – пояснил он. – Их снимали одну за другой, потому что съемки приносили кучу иностранных денег, в которых страна тогда остро нуждалась.