Кавказская война. Попытка захвата части территории Дагестана Басаевым (1999). Косовский кризис. Дипломатическое давление на Россию.
Попробуем вчитаться в строки, начертанные на мемориальных досках, обрамляющих фасады воздвигнутого на рубеже XIX и XX веков в центре Петербурга храма Воскресения Христова, Спаса на Крови, вдуматься в их содержание. Региональное и местное самоуправление, организация финансового хозяйства и государственного контроля, власть и свободная печать, судебное дело, отношение к собственности, военная реформа — проблемы, которые встали тогда перед российским обществом. Не только прошлое, но и настоящее проступает в словах, нанесенных на гранитные плиты. Например, доска четырнадцатая. Одно только беглое чтение этой надписи служит поводом к тому, чтобы задуматься: далеко ли продвинулась Россия с тех пор?
20 ноября 1864 года
Судебные уставы.
Рассмотрев сии проекты, Мы находим, что они вполне соответствуют желанию Нашему водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный для всех подданных Наших, возвысить судебную власть, дать ей надлежащую самостоятельность и вообще утвердить в народе Нашем то уважение к закону, без коего невозможно общественное благосостояние и которое должно быть постоянным руководителем всех и каждого, от высшего до низшего.
О том, каково реальное положение дел в современной российской судебной системе, красноречиво говорится в послании Президента РФ В. В. Путина Федеральному собранию: «Мы практически стоим у опасного рубежа, когда судья или иной правоприменитель может по своему собственному усмотрению выбирать ту норму, которая кажется ему наиболее приемлемой. Как результат, наряду с «теневой экономикой» у нас уже формируется и своего рода «теневая юстиция». И, как показывает практика, граждане, потерявшие надежду добиться справедливости в суде, ищут другие, далеко не правовые «ходы» и «выходы» и подчас убеждаются, что незаконным путем имеют больше шансов добиться, по сути, справедливого решения. Это подрывает доверие к государству» [6].
Разве до сей поры не остается несбывшейся надежда «водворить в России суд скорый, правый, милостивый и равный»?..
Духовник Горчакова протоиерей Базаров, подводя итог жизни канцлера через тринадцать лет после его кончины, писал: «Закрыв глаза на человеческие слабости, о которых и в Писании говорится, что нет человека, который бы не согрешил, если б и один только день был жития его на земле, мы можем с национальной гордостью сказать, что светлейший князь Горчаков был знаменитый сын своего Отечества» [7].
Деятельность Горчакова, его идеи политика и патриота — пример для поколений государственников, когда бы и в каких бы условиях время ни призвало их к служению. Горчаков решительно отстаивал приоритет внутреннего развития государства по отношению к его внешнеполитическим целям, выступал против безудержного стремления к расширению географических пространств империи. Делать это, не зная приемлемых путей решения этнических проблем, не обладая механизмом управления новыми территориями, без учета возможностей их хозяйственно-экономического освоения, не имея, в конце концов, средств к защите беспредельно вытягивающейся государственной границы, — значило, по его убеждению, вести к расточению ресурсов России, а не к восполнению и приумножению их. Между тем оставались неустроенными пространства, что лежали у собственного порога, вокруг столиц — Москвы и Петербурга, своими размерами превосходившие многие европейские государства. Заниматься же благоустроительством отечественной земли было делом долгим, трудным и неблагодарным.
Несмотря на свойственное ему тщеславие, Горчаков ясно видел границы собственного дарования, подлинную ценность выполняемой им работы. Тот пафос, который он вкладывал в свое служение, способствовал укреплению государственной власти. Главное, к чему он стремился, это оградить власть от неоправданных ошибок и непродуманных решений.
Обращение к судьбе российского канцлера Горчакова неизбежно высвечивает и тех, кто наряду с ним стал вершителем российской и мировой Истории. Они, устроители той жизни, были не боги, они так же, как и их предшественники и последователи, сомневались и ошибались, их так же подводили и предавали. Свою горечь и боль эти люди доверяли разве что своим дневникам, по которым мы можем воссоздать фрагменты далекой от нас жизни. Твердо можно сказать одно: они служили до конца, честно и преданно — так, как повелевал долг. Волею обстоятельств эти люди стали вершителями судеб государства и народов, его населяющих, на их долю выпала самая трудная из всех задача: находить и принимать решения.
Судьбы многих знаменитостей интересны в первую очередь благодаря их авантюризму, любви к приключениям, занимательности их биографий. Такие, как Горчаков, — исторические герои иного рода. Он и немногие ему подобные — служивые люди того времени, вынесенные историческим потоком на гребень жизни, — интересны нам своей человеческой натурой, жизненными исканиями и опытом служения, в постижении которого нуждаются те, кто сегодня находит в себе силы брать на себя управление делами государства.
Для автора этих строк очевидно: в судьбе Александра II прочитываются политические биографии по меньшей мере трех его последователей из новейшего времени: М. Горбачева, Б. Ельцина и В. Путина. Отвергнув, разрушив или растеряв многое из того, что удалось добиться в 60—70-х годах XIX века, российская государственность новейшего времени вынуждена начинать в еще более сложных условиях: не существует ни прежнего аппарата Российской империи, ни советской тоталитарной системы управления.
Сопоставление начальных этапов той и другой эпохи позволяет сделать вывод: начало реформ и тогда, и в нынешнюю эпоху сопровождается нерешительностью, колебаниями, взаимными уговорами, топтанием на месте. Непреложные обстоятельства диктуют не всегда взвешенные радикальные шаги, которые, как показало развитие событий, не могут устроить всех и повсеместно. Расхождения во взглядах, социальное противостояние и, главное, вовлечение в управление малосведущих, а то и невежественных людей — примечательные явления, равно актуальные как для эпохи царствования Александра II, так и для нашего времени.
Однако обывательская точка зрения о поголовной «некомпетентности» реформаторов — роковое заблуждение. Тогда, в XIX веке, в окружении императора со временем появились мудрые и талантливые государственники. Феноменом того времени стало возникновение целой генерации российских государственных чиновников. Это были люди прогрессивно мыслившие, обладавшие государственным складом ума, истинные патриоты России. Сквозь тернии сомнений, перипетии межличностной борьбы они продвигали Россию к новым рубежам, реформируя государственное устройство страны, выстраивая подходы к иному качеству жизни ее граждан.
Как это не раз бывало в российской истории, когда ставились высокие цели, требовалось и высокое служение, по-иному раскрывались дарования. Служение обретало особый смысл. Эгоистичное и корыстное отступало. Время рождало новых героев.
Ключевыми фигурами той эпохи помимо князя Александра Михайловича Горчакова (1798–1883) стали: граф Петр Александрович Валуев (1815–1890) — в разные годы министр внутренних дел, министр государственных имуществ, председатель Комитета министров; граф Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912) — военный министр, организатор и руководитель военной реформы. Были и другие яркие, весьма одаренные личности из числа государственных чиновников, дипломатов, военачальников, деятельно заявивших о себе в те годы: граф Николай Алексеевич Милютин (1818–1872) — директор департамента Министерства внутренних дел, руководитель подготовительных работ к крестьянской, 1861 года, реформе; граф Сергей Степанович Ланской (1787–1862) — министр внутренних дел с 1855-го по 1861 год; генерал-адъютант Яков Иванович Ростовцев (1803–1860) — начальник Главного штаба военно-учебных заведений. Этот ряд имен достойнейших государственных мужей России можно было бы еще продолжить.
