– Да вроде как-то не по нашему уровню задержание проводить, – воспротивился милиционер. – Пусть ребята из управления возьмут его. У сотрудников министерства другая задача...

– Слышь, Серега, – грубо перебил коллегу Одинцов, схватив его за грудки, – ты, сколько тут работаешь? Месяц? Что, уже крылья выросли, величие? Я сказал, берем сами, значит, берем сами, – он оттолкнул собеседника и направился к двери. – За мной! – приказал капитан.

Они сели в служебную машину и помчались к офису «Грознефтегаза», который находился недалеко от здания министерства.

Тем временем Халипов впустил Шевцова в кабинет. Скрывавшегося последнее время главу компании «Black Gold» трудно было узнать. Заросший щетиной, осунувшийся, он был весьма жалок и в стареньком джинсовом костюме напоминал скорее вышедшего из месячного запоя пьяницу, нежели руководителя нефтяной компании.

– Садись, садись, дорогой, – с наигранной любезностью предложил Халипов.

– Спасибо, я постою, – сдавленным голосом произнес Шевцов, пристально глядя на чеченца.

– Видишь, вот, – произнес Халипов, – такие дела. Накрыли дело федералы. Так неожиданно, так неожиданно... Скрыться тебе надо, исчезнуть... – Халипов делал короткие паузы, глядя на озлобленное лицо бывшего партнера. – Может, тебе денег дать? У тебя есть что-то?

– Что-то есть, – мрачно ответил тот. – Но было гораздо больше. Были деньги, была стабильность, был партнер. И этот партнер почему-то сдал меня федералам.

– Ты что, Витя, ты что? – Халипов встал из-за стола и попятился назад.

– Я тебе, сука, не Витя, – покачал головой Шевцов, заметно начиная раздражаться, – и ты мне дашь больше, чем деньги...

В это время в здание вошел Одинцов. Достав пистолет, он приказал напарнику оставаться внизу, а сам отправился в офис Халипова. Дойдя до двери приемной, он не стал входить и, прислонившись к стене, замер. Одинцов действовал согласно инструкции. Только не уставной, а той, что ему дал полковник Талипов.

– Чего ты хочешь? – нервничая, спросил Халипов, начинавший всерьез бояться гостя.

Шевцов медленно положил руку в карман и достал оттуда револьвер.

– У меня было все: фирма, планы, деньги... Одним своим поганым выступлением ты все это перечеркнул. У меня ничего не осталось. Я стремился к тому, что было почти в руках, всю жизнь. Ты убил меня, сволочь. И я сделаю с тобой то же самое.

Халипов с ужасом смотрел на револьвер, который медленно поднимал Шевцов. В эту минуту, оставшись один на один со смертью, он ощутил свою беспомощность. Сейчас его не могло спасти ни одно, ни другое. Увидев направленное на него дуло револьвера, он закричал изо всех сил, душераздирающе громко, как только может кричать человек, смотрящий в лицо смерти. В следующую секунду раздался выстрел, и, сраженный пулей, Халипов, упал на пол.

Убийца стремительно развернулся и, ожидая нападения охраны, направил пистолет на дверь. В следующую секунду в кабинет ворвался Одинцов с пистолетом в руке. Капитан, совершивший за свою жизнь относительно немного задержаний, поскольку сразу попал в главное управление МВД, не ожидал, что преступник будет стоять напротив двери с оружием на вытянутых руках.

Увидев ворвавшегося милиционера, Шевцов автоматически выстрелил, попав Одинцову в грудь. От удара пули тот отлетел назад, ударившись в стену приемной. Шевцов быстро прошел следом и, увидев насмерть перепуганную секретаршу, навел на нее револьвер. Однако убить ее он не успел: напарник Одинцова подоспел вовремя и, недолго думая, выстрелил первым, попав ему в затылок.

Выронив пистолет, Шевцов подался вперед и упал на высокую стойку, какие обычно стоят у секретарей в приемных, а затем медленно съехал вниз. Милиционер подошел к Одинцову и пощупал пульс. Капитан был мертв.

Как это ни парадоксально, но именно в кабинете Халипова ровно два года назад разрабатывалась крупнейшая махинация, придуманная главой нефтяной компании «Black Gold». И здесь же выстрел никому не известного старшего лейтенанта милиции поставил во всей этой истории кровавую точку.

Эпилог

Каждый день Грозненский вокзал принимает множество пассажиров. Они приезжают в город и уезжают оттуда с разными целями, с разными мыслями. Кто-то грустит, кто-то радуется, кто-то задумчиво смотрит в будущее, кто-то с тоской оглядывается назад. У прибывших сюда шести пассажиров все эти чувства смешались в один бурный эмоциональный поток. Их переживания после всего, что случилось, не поддавались банальному анализу.

Они вышли из небольшого микроавтобуса и направились по вокзальной площади в само здание.

– Ну что, – предложил невысокий блондин, идущий в центре, – стременную потянем, товарищи офицеры?

– Евгений Владимирович, зрите в корень, – заметил его сосед.

Они прошли в небольшое кафе на первом этаже и, заказав каждому определенное количество водки, присели за круглым столом.

– Ох, как приятно было смотреть на Талипова в наручниках, – признался Синьков. – Я, конечно, человек не злопамятный, но большей гниды я в своей жизни не видел.

– Я только не понимаю, – удивился Филатов, – на что он надеялся? Если, как вы, Иван Васильевич, говорите, солдаты признались, что Талипов их запугал, боевики показали, что на них менты оказывали давление, нас ведь можно было потом и из тюрьмы вытащить?

– Во-первых, из зоны вытащить человека сложнее, – ответил Петухов. – К тому же на зоне проще с человеком расправиться. Вас могли убить во время бузы или «нечаянно» придавить лесом. Можно попасть под пилу...

– Ну ладно, ладно, – махнула рукой Елена. – Мы только от этих мерзостей отходить начали. Лучше скажите, что теперь там со всеми будет?

– А будут новые люди, – заметил Скоблин. – Везде. Я уже сообщил в Кремль обо всем. Расследованием занимается Генпрокуратура России, так что результат не за горами.

– Значит, удержать сор в избе не удалось? – заметил Филатов.

– Ну, афишировать все эти события мы тоже не станем, – ответил Скоблин. – Это все бьет по нашей работе. Но то, что президенту на стол ляжет подробный отчет, можете не сомневаться. Каждый из этих мразей получит по заслугам.

– А кто из местных силовиков подключится? – спросил Филатов.

– Мы обратились в Кремль с просьбой задействовать ФСБ. А то местная милиция опять все спустит на тормозах. Я думаю, Иван Васильевич лично проконтролирует процесс расследования.

– Но, я надеюсь, нас уже оставят в покое? – спросила Елена.

– Вас еще вызовут сюда в качестве свидетелей, но не волнуйтесь. Теперь будет все по закону. А вы что намерены сейчас делать? – в ответ спросил Скоблин.

– Я возвращаюсь в Нальчик, там своих проблем хватает, – сообщил Соловьев.

– И я даже знаю, кто теперь возглавит это управление, – пообещал Петухов, с улыбкой указывая пальцем на майора.

– Ну а я вернусь к нормальной работе, – заявила Елена. – Тут некоторые, – она кивнула на Филатова, – предлагают мне курс интенсивных занятий с психологом, но я думаю, эти обязанности может выполнять и законный супруг.

– Интересно, господин Халипов? – пошутил Юрий, сбив улыбку с лица девушки.

– Она теперь свободный человек, – вмешался Соловьев. – Совсем вылетело из головы. Ведь пока вы в госпитале валялись, Шевцов явился к Халипову и застрелил его. А потом, как в кино, менты завалили Шевцова.

– Интере-есно, – с певучей интонацией протянул Петухов, – а менты специально дожидались, пока один другого завалит?

– Похоже на то, – согласился Соловьев. – Это в духе Талипова. Видимо, у него были какие-то совместные дела с Халиповым. Вот он и решил убрать его руками Шевцова, а потом надеть на того наручники.

– Интересный человек этот Шевцов, – заметил Филатов. – Хотел дергать людей, как марионеток, а в итоге сам стал куклой.

– Жадность фраера сгубила, – мрачно заметил Синьков.

– Ну а ты-то как, комбат? – спросил Филатов. – После отчета в Москве опять в горы полезешь?

– Нет, Юрка, – вздохнув, ответил тот, – старею я. Надо вовремя уходить со сцены. Мне неплохую должность в генштабе предложили на кавказском направлении, тоже в моем ведомстве. Я согласился. Так что теперь будем с товарищами Скоблиным и Петуховым в одной упряжке. Пора из тактиков переходить в стратеги. А ты-то сам чем заниматься будешь?