Первым о назначении старшего прапорщика Ефимова, старшины роты связи, временно прикомандированного к отдельно стоящей второй роте…го отряда СпН и уже которую неделю «гоняющего» вместе с ней по горам, узнал командир этой роты майор Никишин. Поздравлять Ефимова он не стал – ни к чему, не такая это должность – командир группы специального назначения в Чечне, чтобы спешить с поздравлениями. Кто его знает, во что оно еще выльется. Но сообщить сообщил, коротко, по-деловому: «Готовься, брат. Теперь уж точно до конца командировки по горам мотаться будешь». На что Ефимов слегка удивленно хмыкнул и улыбнулся каким-то своим, понятным только ему одному мыслям…

Колонна с продуктами и дополнительными боеприпасами, которая должная была забрать на обратном пути старшего прапорщика Ефимова, прибыла буквально на следующий день после полученного приказа о его назначении командиром второй группы первой роты взамен выбывшего по ранению капитана Милехина. Попыхтев и поворчав моторами, техника расползлась по периметру, огороженному колючей проволокой, и остановилась.

– Здорово, мужики! – бодро поздоровался с встречающими спрыгнувший с брони старший колонны замполит батальона майор Бурмистров. Махнул рукой выходящему из-за солдатской палатки Пташеку и, посмотрев в сторону Ефимова, дернул подбородком: – Собирайся, через полчаса выезд.

– Понял, – ответил Сергей и, поручкавшись с шагнувшим ему навстречу замполитом, поспешил в палатку. Хотя куда было спешить? Полчаса времени – это даже слишком много, когда вещи собраны загодя и помещаются целиком в одном рюкзаке.

– Уезжаете? – На лице выглянувшего из кунга «ГАЗ-66» радиста рядового Маслякова отчетливо отразилось сожаление и какая-то по-детски наивная обида. – А кто теперь у нас старшиной будет?

– Не знаю, кого-нибудь назначат. – Ефимов пожал плечами и внезапно почувствовал себя слегка виноватым перед мальчишками-радистами «своей роты». Словно, уходя, он в чем-то обкрадывал этих девятнадцатилетних пацанов, искренне гордящихся «своим» старшиной.

– Да уж, назначат… – совсем уныло согласился начавший спускаться по ступеням металлической лесенки Масляков.

Не зная, что ответить, Ефимов махнул рукой, мол, чего уж там, и поспешил дальше.

Когда он, полностью экипированный – в разгрузке, с рюкзаком на плече и автоматом в руках, – вышел из палатки, возле «сто сорок второй» собрались все его теперь уже бывшие подчиненные.

– Бывайте, – сдержав вздох, пожелал Ефимов и, закинув автомат на плечо, поочередно пожал руку каждому из остающихся бойцов. – Я еще как-нибудь загляну, – напоследок пообещал он. Затем, круто развернувшись, заторопился к уже готовой тронуться в обратный путь колонне.

– Счастливо, товарищ старший прапорщик! – донеслось вслед, и Сергей, не оборачиваясь, помахал поднятой вверх рукой, а в груди что-то предательски вздрогнуло и сжалось, словно он оставлял здесь не просто этих мальчишек, но и частичку своей собственной души и жизни. И кто знает, может, это именно так и было?

– Серый! – окликнул старшего прапорщика стоявший рядом с замполитом майор Никишин, и Ефимов, уже было погрузившийся в мысли о предстоящих жизненных изменениях, повернулся в его сторону.

– Серега, – повторил ротный и широко распахнул свои медвежьи объятия, – бывай, брат! Свидимся! – Он улыбался, искренне желая уезжающему прапору всего самого лучшего, но не говоря этого вслух. К чему это, если все ясно и без слов?

Когда колонна уже начала подвывать моторами, подошли остальные офицеры второй роты.

– Бывай…

– Пока…

– Салют…

– Без фанатизма, – это уже добавил подошедший позже всех Водопьянов.

– Серега, держись, – хлопнул Ефимова по плечу слегка поддатый Пташек.

– Угу, – угрюмо согласился прапорщик и, пожав протянутые руки, влез на броню пыхтящей выхлопными газами «восьмидесятки».

Сергею можно было бы радоваться, его желания сбывались, но вместе с тем в душе нарастала неуверенность: а вдруг не справлюсь? А вдруг как-то и где-то сделаю что-то не так? Как там: «Каждый мнит себя стратегом…», а вот когда сам «стратег» и вся ответственность на тебе, это совсем другое: другой расклад, другие мысли и желания. Впрочем, ответственности он не боялся, но неуверенность в собственных силах все же слегка грызла его душу.

Едва Ефимов уселся, как машины взревели моторами и бронированная колонна медленно поползла к дороге. И вновь в который раз в своей жизни он понял: выбор сделан, менять что-либо уже поздно, да и надо ли? Рубикон пройден. Отступать нельзя, только вперед, не останавливаясь и не сомневаясь.

Меж тем они уже добрались до окраины селения и, оставив позади себя место дислокации батальона ямадаевцев, начали спуск под горку, с которой открывался вид на глинистый речной откос, нависающий над бетонной линией моста, протянувшегося поперек бегущей среди камней горной речки. Сергей посмотрел вдаль и, накинув ремень автомата на плечо, вытащил из-за пазухи маленький фотоаппарат: надо же было, в конце концов, хоть что-то сохранить себе на память.

До пункта временной дислокации отряда добрались без происшествий. Техника подползла к воротам и остановилась.

– Ну что, старшина, добился своего? – Встречавший колонну капитан Воробьев, командир роты связи, улыбался, и было непонятно, то ли он одобряет случившееся, то ли, наоборот, пеняет уходящему от него Ефимову.

Сергей, пожимая протянутую руку, смущенно пожал плечами.

– Два дня на прием-передачу должности – и к группе. У тебя на следующей неделе уже БЗ вырисовывается, – вышедший из-за палатки начальник штаба майор Грелкин не дал Сергею возможности ответить на вопрос ротного.

– Кому?

– Старшему сержанту Кудряшову, – ответил ротный. – Он за тебя уже целую неделю пашет. – И, еще шире улыбнувшись, хлопнул Ефимова по плечу: – Ладно, пойдем, старшина, а то обед пропустим.

Сергей вопросительно взглянул на НШ, а тот, словно потеряв к ним всякий интерес, махнул рукой:

– Идите, идите, голодные вы наши. – И, качнув головой, хмыкнул: – Обед они пропустят… блин.

Когда они ступили на плац, Воробьев посмотрел в сторону столовой и уже с серьезным видом указал на вышедшего из нее высокого подтянутого офицера.

– Твой новый ротный майор Фадеев.

То, что прежний командир первой роты уехал учиться в академию, а на его место пришел другой офицер – это Сергей знал, но вот видел майора Фадеева впервые.

– Что, подойти представиться? – слегка замедлив шаг, уточнил он, но Воробьев лишь небрежно махнул рукой.

– Успеешь. Сначала вещи скинем и пожрать сходим.

Ефимов согласно кивнул. И впрямь, куда было торопиться? Но не успели они сделать и нескольких шагов, как до них донесся насмешливо-веселый голос почти подошедшего к жилым палаткам Фадеева.

– Гриш, ты куда моего группника потащил?

– Ни хрена! – в тон ему отозвался Воробьев. – Пока приказа нет – он мой старшина.

Ефимов и командир роты связи остановились посередине плаца, дожидаясь направившегося к ним Фадеева.

– Вадим, – протянув руку, без обиняков представился тот.

– Сергей.

Ефимов уже привык к тому, что на уровне рот все друг друга называли по имени, впрочем, это отнюдь не мешало субординации в служебных делах. Ладони стиснулись в крепком рукопожатии, глаза майора и прапорщика встретились, и оба одновременно поняли, что сработаются.

– Гриша, – лицо Фадеева стало серьезным, – не вижу смысла ему со своими вещами таскаться туда-сюда. Койка в нашей палатке свободна, пусть сразу на своем месте и располагается.