Дьявол не заставил себя ждать. Все развивалось так, как он задумывал. ЕГО ВОЛЯ добровольно уступал ему право совершить первый выпад.
— К решению о встрече с тобой Я пришел не из праздного любопытства. Сам понимаешь, общение с главным сатрапом Бога для меня удовольствие, которое Я бы не отнес даже к наименьшему из минимальных. Но мне пришлось унизиться до просьбы о диалоге по более чем веской причине. Она выше моего неприятия твоего естества, истины добра и разума САМОГО, обрекшего созданное ИМ на вечное ЕМУ поклонение.
— Не сомневаюсь, потому что заставить унизиться тебя может только одна причина — та, которая касается только твоего личного «Я».
— Ты точен. Чувствуется, что твой разум неплохо перенял от САМОГО умение сходу выделять в проблеме главное. Тем проще мне будет объяснить тебе, почему Я не могу позволить себе остаться безучастным в задуманной САМИМ новой судьбе человечества. Жаль, что это приходится объяснять не ЕМУ, а всего лишь ЕГО иерофанту. Но уж коли ты за и от НЕГО толкуешь ангелам и людям, рожденные ИМ мысли, хотел бы сразу обратить твое внимание на одну, Я думаю навечно скрытую от человечества, особенность, затеянного вами дела. Вряд ли вы захотите когда-либо в ней признаться. Хотя, как и ты, Я тоже не сомневаюсь, что САМ заранее продумал и просчитал все ее последствия для людей и будущей истории Вселенной, потому что она тоже касается ЕГО личного «Я».
— А по силам ли твоему разуму обсуждать личное «Я» того, кто существует в пространстве-времени, находящемся за пределами НАЧАЛА ВСЕГО, то есть там, куда ни твой, ни мой разум доступа не имеют. Абсурдно тщиться определять поступки сверхъестества, которое мы можем только представлять, но слишком ничтожны в сравнении с НИМ, чтобы его познать.
— Тебе это, скорее всего, не по силам; не спорь с явным. А мне, разорвавшему связь с ЕГО разумом и воссоздавшему себя в качестве разума антимира, в котором НАЧАЛО ВСЕГО организовано моим сверхъестеством, доступно понимание сущности, творящей материю. Для меня нет пределов в ее понимании, в каких бы видах и состояниях пространства-времени она ни обитала. Я сбросил с себя вериги ограничений, которыми САМ сознательно сковал разум ангелов и людей, не позволяя развитию их разума дойти до главного — раскрытия, а следовательно, и соприкосновения с сущностью САМОГО.
— Зачем же тогда ты просил о встрече, если наперед знаешь последствия, пришедшего на Землю СОБЫТИЯ? Разуму, схватившему своим сверхъестеством истину ВСЕГО и ВСЯКОГО, негоже обращаться за разъяснениями всего лишь к гонфалоньеру Бога.
— Да брось ты! Тебе прекрасно известно, что все твое «Я» полностью состоит из мыслей САМОГО. Ты только лицо диалога. В действительности же Я фактически разговариваю с НИМ. Это моя возможность напрямую призвать ЕГО рационально отнестись к тому, что Я хочу предложить, но для этого ОН должен счесть целесообразным признание меня равным ЕМУ участником СОБЫТИЯ. САМ не может не понимать, что запущенная им в НАЧАЛЕ ВСЕГО эволюция Вселенной не должна строиться на кровавых жертвах. Их неизбежность порождается, когда раз и навсегда определенную истину пытаются донести до разума своих творений, превращая одно из них в единосущное СЕБЕ божество. А жертвы и кровь будут, потому что истина противоположного мира будет вынуждена защищать свою чистоту. Нельзя насаждать правду добра при помощи своего раздвоения, зная, что при создании антимира Я исключил возможность появления в нем единосущного мне естества. Это нарушает равенство основополагающих истин Вселенной. Навязанный разуму людей выбор не делает их души свободными. Он превращает их в штампы добра. Это ничем не отличается от убийства души, в котором ты — гностик — достаточно поупражнялся, расправляясь с инсургентами в доме САМОГО.
— Упражнение не оказалось бесполезным. Оно здорово подтянуло грамотность разума, оставшегося служить Создателю, — быстро нашелся ЕГО ВОЛЯ.
— Ну да, конечно. Куда же деться ангелам, если в них эту грамоту вбивают страхом отторжения от Дома Бога и неизбежностью проклятия САМОГО за инакомыслие. При такой методике волей-неволей, а грамоту зазубришь. Только зачем тогда, скажи мне, САМ оставил живым мой разум, чтобы создавать иную истину? Нетрудно же было растереть меня в НИЧТО, превратив все ЕМУ принадлежащее в тотальное естество столь необходимого для НЕГО добра. Этим шагом ОН мог открыть бесчисленным рядам СВОИХ адептов пути беспрепятственного расселения по Земле, а вскоре и по всей Вселенной. В этом случае САМОМУ не пришлось бы опускаться до деторождения Богочеловека.
— Не играй ехидством в отношении Создателя. Я ведь не посмотрю, что мы на поле нейтральности. Я достаточно терпелив, но не в ситуации, когда шельмуют имя БОГА, — тон ЕГО ВОЛИ напомнил Дьяволу, что здесь присутствует сила, мощь разума которой изгнала его и соратников из Божественной обители. Правда, это было еще до того, как разум великого изгоя впитал в себя неимоверность могущества истины зла, не только готовой, но и способной доказывать превосходство своей сущности над добром на любом участке Вселенной.
— Ладно, ладно. Что не проскочит в запале, — как бы ретировался Дьявол. Логика логикой, а он все же настойчиво продолжал периодически подергивать ЕГО ВОЛЮ за нити преданности Создателю. К ней он относился с плохо скрываемым пренебрежением, считая ее рабским поклонением, не свойственным совершенному разуму. — Можешь не отвечать на поставленный вопрос. Ответ твой предвижу: ЕМУ не хватало веры в НЕГО и преданности людей добру. Но кто мешал человеку быть образцом его творения? Вы подарили ему все, о чем разум может только мечтать и главное — душу. В ней-то Святой Дух место для моей истины не отвел. Изначально душа приходит к человеку в первозданности своей Божьей благодати добра. Однако с превращением разума тварей Божьих из созерцательного в разум действий люди, почему-то, стремятся как можно быстрее избавиться от этой благодати. Они растаптывают ее, чтобы, затем, выдавить из своей души. Не помогают даже ангелы, которых ты приставил с согласия САМОГО к душе каждого человека оберегать ее от бегства к свободе моей истины. Такова реальность. Надеюсь, хотя бы эту часть ее объективности ты не будешь отрицать?
ЕГО ВОЛЯ не торопился ни с опровержением, ни с согласием сказанному Дьяволом. Хозяин антимира привел аргументы, опровергать которые, не поняв до конца, для чего он их использовал, было не просто неразумно, а опасно. Первый ангел и сам неоднократно задавал себе схожие вопросы, не решаясь обратиться к Создателю за ответом. Обоснование своей нерешительности он нашел, убедив себя в том, что ничего более, кроме как — «Такова МОЯ воля!» — он от Создателя не услышит. В то же время для него было очевидно, что тому, на кого Создатель возложил обязанность оберегать душу и плоть Спасителя на время его миссии на Земле, постоянно уповать только на этот аргумент в диалоге с Дьяволом недопустимо. Изгой Вселенной тут же обратит этот аргумент в свою пользу, сделав неопровергаемое заключение.
ЕГО ВОЛЯ мысленно представил, каким оно станет. «Если волей САМОГО, — начал чертить первый ангел наиболее вероятную схему рассуждений Дьявола, — человеку позволено отказаться от данной ему БОГОМ благодати добра, то, тем самым, ОН признает право другого мира предложить людям свою альтернативу». И на последующий вопрос — «Почему?» — стоящее напротив него естество абсолютного зла, наверняка, выпалит: «САМ не может оставить пустой душу человека, потому что без сущности душа погибает. Та истина, которая ее заполнит, продолжает ее жизнь. А раз так, то души людей становятся принадлежностью той истины, которая превращает ее существование в наиболее рациональное и целесообразное для задуманного разумом САМОГО. Неоспоримо, что совместное существование на Земле и во Вселенной зла и добра для НЕГО и рационально, и целесообразно».
— Хуже всего будет… — с горечью подумал ЕГО ВОЛЯ, — …когда все это Дьявол заключит фразой: «Такова воля БОГА!»
А столь ли объективна, преподнесенная мне Дьяволом очевидность отказа человека от первозданной чистоты души, приходящей к нему как благодать Создателя? — готовясь к опровержению правды изгоя, задал себе вопрос первый ангел. Его не оставляло чувство, что хозяин антимира навязывает ему свою правоту, сводя реальные мотивы поведения человека только к их результативной части. Кто-кто, а ЕГО ВОЛЯ отлично знал главную особенность метода Дьявола убеждать сомневающуюся сторону в истинности своих аргументов. Она всегда основывалась на представлении, затягиваемому им в свои сети разуму, внешней видимости предмета как всеобщей сущности. Податливый на льстивое внимание Дьявола и размякший от ложного чувства равенства с ним, разум соратников и, решившихся на контакт со злом, людей всегда принимал его сторону.
