Согласно данным о среднемесячной численности подчиненные группе армий «Центр» объединения в июне 1941 г. насчитывали:

3-я танковая группа – 130 657 человек;

9-я армия – 382 273 человек;

4-я армия – 490 989 человек;

2-я танковая группа – 181 752 человека.

Таким образом, численность группы армий «Центр» перед нападением на СССР приближалась к цифре в 1,2 млн. человек. Это было мощное объединение, способное решать самые сложные задачи. Численность 4-й армии Гюнтера фон Клюге вообще является своего рода рекордом для советско-германского фронта. Немногие армии на Восточном фронте впоследствии имели хотя бы сравнимую с ней численность. Она была самым настоящим монстром. Как, впрочем, и вся группа армий «Центр». И в прямом, и в переносном смысле.

Готовясь к войне будущей, неизбежно оглядываются на опыт войны предыдущей. Для России Первая Мировая война прошла в коалиции со странами Антанты и под знаком серьезных экономических и внутриполитических трудностей. Во избежание экономических трудностей проводилась индустриализация. Среди мер по устранению угрозы внутриполитической нестабильности можно назвать политические репрессии 1930-х годов. Впрочем, обсуждение этого вопроса выходит за рамки данного исследования. Более интересным является вопрос военного планирования СССР в последние предшествовавшие 22 июня 1941 г. месяцы. В ходе Первой Мировой войны неоднократно возникали трения между союзниками на почве выработки приемлемой коалиционной стратегии. Собственно опасения относительно возможности повторения негативного опыта привели к неудаче переговоров с военными делегациями Англии и Франции в августе 1939 г. СССР были нужны четкие планы и обязательства, у союзников их не было. В итоге маятник качнулся, и от союзников отказались вовсе. 23 августа 1939 г. был заключен вызывающий и поныне бурные дискуссии пакт Молотова-Риббентропа. Трудно судить, как складывались бы события в случае вступления СССР во Вторую Мировую войну в коалиции с Англией и Францией, но без четко оговоренных обязательств. Однако в реальности СССР летом 1940 г. оказался с Германией она континенте один на один. С одной стороны это развязывало руки в вопросах планирования, с другой – требовало большего наряда сил (второго сухопутного фронта у противника просто не было).

Генерал армии Д.Г.Павлов, командующий Западным особым военным округом.

Основные усилия планирования в тот период сосредотачивались на так называемой первой операции. При этом планирование исходило из того, что формальное начало войны не совпадет по времени с вводом сторонами главных сил своих войск. Соответственно между переходом двух стран в состояние войны и началом первой операции будет период мобилизации, сосредоточения и развертывания войск. На границе при этом будут идти бои той или иной степени интенсивности, также обмен авиаударами. Первая операция должна была начаться только через две недели после перехода в состояние войны. Поэтому не следует удивляться тому, что наряд сил для действий по известным нам сегодня советским планам первой операции никак не совпадает с реально численностью войск в армиях с теми же номерами, стоявшими на границе утром 22 июня 1941 г.

Разработчиком документов советского военного планирования являлся начальник Генерального штаба Красной Армии. Соответственно руководителями оперативных разработок были последовательно Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников (до августа 1940 г.), затем – генерал армии К. А. Мерецков (до февраля 1941 г.), а в последующем – генерал армии Г. К. Жуков. Непосредственными исполнителями были генерал-майор А. М. Василевский (северное, северо-западное и западное направление), генерал-майор А. Ф. Анисов (юго-западное и южное направления), а также генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин.

Заголовок у советских военных планов 1940 г. был «Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза». Результат размышления Б. М. Шапошникова над новым профилем границы был отражен в документе, датированном 19 августа 1940 г. По мнению Бориса Михайловича, следовало построить планирование вокруг следующих тезисов: «Считая, что основной удар немцев будет направлен к северу от устья р. Сан, необходимо и главные силы Красной Армии иметь развернутыми к северу от Полесья. На Юге – активной обороной должны быть прикрыты Западная Украина и Бессарабия и скована возможно большая часть германской армии. Основной задачей наших войск является – нанесение поражения германским силам, сосредоточивающимся в Восточной Пруссии и в районе Варшавы: вспомогательным ударом нанести поражение группировке противника в районе Ивангород. Люблин, Грубешов. Томашев»[22]. Фактически основной идеей плана является воспроизведение действий русской армии 1914 года, штурм цитадели Восточной Пруссии ударами с северо-запада и в обход Мазурских озер.

Однако руководство Генерального штаба меняется, и соответствующие изменения претерпевают советские военные планы. Новый начальник Генштаба К. А. Мерецков к тому моменту уже имел неоднозначный опыт штурма «Линии Маннергейма» зимой 1939–1940 г. Соответственно перспектива взламывать куда более совершенные укрепления немцев в Восточной Пруссии его явно не прельщала. Ось советского военного планирования стала смещаться на юг. Следующий вариант плана появляется 18 сентября 1940 г. Основные задачи войск обрисованы в нем следующими словами: «Главные силы Красной Армии на Западе, в зависимости от обстановки, могут быть развернуты или к югу от Брест-Литовска с тем, чтобы мощным ударом в направлениях Люблин и Краков и далее на Бреслау (Братислав) в первый же этап войны отрезать Германию от Балканских стран, лишить ее важнейших экономических баз и решительно воздействовать на Балканские страны в вопросах участия их в войне; или к северу от Брест-Литовска, с задачей нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть последней»[23].

Что характерно, первым в документе излагался вариант с развертыванием главных сил Красной армии к югу от Брест-Литовская т.е. на Украине. По этому варианту главный удар наносился Юго-Западный фронтом. Однако Западный фронт не должен был сидеть сложа руки. Его задачами было сковывание противника и содействие войскам на направлении главного удара. Сформулированы они были следующим образом:

«прочно прикрывая Минское направление, по сосредоточении войск, одновременным ударом с Северо-Западным фронтом, в общем направлении на Аленштейн, сковать немецкие силы, сосредоточивающиеся в Восточной Пруссии. С переходом армий Юго-Западного фронта в наступление, ударом левофланговой армии в общем направлении на Ивангород, способствовать Юго-Западному фронту разбить Люблинскую группировку противника и, развивая в дальнейшем операцию на Радом, обеспечивать действия Юго-Западного фронта с севера»[24].

По этому варианту в составе Западного фронта предполагалось иметь: 35 стрелковых, 3 танковых, 1 мотострелковую, 3 кавалерийских дивизии; 4 танковых бригады и 39 полков авиации. Эти силы распределялись между четырьмя армейскими управлениями: 3 А (5 сд, 1 тбр), 10 А (10 сд, 1 тд, 3 кд, 1 тбр), 13 А (5 сд) и 4 А (12 сд, 2 тд, 1 мд, 2 тбр), а еще 3 сд оставалось в резерве фронтового командования.

Второй вариант предусматривал сосредоточение главных сил Красной армии к северу от Брест-Литовска. Это был так называемый «северный» вариант развертывания. Главными игроками по этому варианту становились Северо-Западный и Западный фронты Соответственно Западный фронт получал более амбициозную и сложную задачу, нежели предполагавшаяся по предыдущему варианту. Фронту предписывалось: «ударом севернее р. Буг, в общем направлении на Аленштейн, совместно с армиями Северо-Западного фронта, нанести решительное поражение германским армиям, сосредоточивающимся на территории Восточной Пруссии, овладеть последней и выйти на нижнее течение р. Висла. Одновременно, ударом левофланговой армии, в общем направлении на Ивангород, совместно с армиями Юго-Западного фронта, нанести поражение Ивангородско-Люблинскои группировке противника и также выйти на р. Висла».