Дорога оказалась заблокированной с обеих сторон и техника утратившая пространство для маневра остановилась. За холмами раздался рокот барабанов и толпы самуса вновь рванулись в атаку. Над полем боя, заглушая звуки стрельбы стоял несмолкаемый рев боевых кличей. Огромная свалка людей и металла образовалась на дне долины. Те дикари, кому не хватало места в общем строю метались вокруг, находили просвет и с криками ныряли в это месиво.

Наступил вечер, дикари зажгли тысячи факелов и продолжали свой натиск на славян. Эта неистовая и единая в своем порыве масса, постоянно двигалась, перемешивалась, нападала и отступала, обтекая поле боя со всех сторон. То что происходило с самуса на поле боя, не было боевой яростью или еще каким-то подобным проявлением их ярости. Прошедшие сквозь жесточайшую войну романцы, такого и представить себе не могли. Все происходящее не укладывалось в то, что должно было быть. Самуса, выкрикивающие имя своего бога-демона, рвались вперед не с целью победить, а с желанием умереть. Это пугало не только Симеона, впервые учавствующего в подобном сражении, но и седых ветеранов из его когорты. Что-то не от мира людей, завладело душами дикарей и гнало их на смерть.

Уже ночью был отбит четвертый и самый яростный штурм. На несколько минут бой остановился и комбаты смогли посовещаться. Связисты доложили, что выдвинувшиеся им на помощь батальоны сами вступили в бой и скорее всего, помощи не будет. Воины экспедиционного отряда, почти все израненные, смертельно усталые, грязные, с печатью обреченности на лицах, смотрели на своих командиров, и надежды на спасение в них не находили. Солдаты сделали все что в их силах для выполнения поставленной задачи, но боеприпасы были на исходе, а дикарей становилось только больше.

Выход оставался один – прорыв к океану. Комбаты решили пробиваться каждый сам по себе, и когда орды дикарей вновь устремились в долину, им навстречу ударили три раздельных отряда. Остатки батальонов сумели проломиться сквозь толпы врагов и преследуемые по пятам, начали свое бегство к океанскому берегу.

От всей когорты романской морской пехоты, после прорыва осталось не более трех десятков бойцов. Морпехи выпустив по рожку из своих АКМ в упор, вытащили мечи с которыми не расставались до сих пор и прорубились сквозь визжащий и пышущий животной ненавистью строй самуса. Пробившись, бойцы переглянулись и бросились вглубь зарослей кустарника. Поначалу их не преследовали – толпа самуса заколыхалась, уплотнилась и ринулась добивать тех, кто не смог уйти. Израненные воины, которые не могли двигаться, сгруппировались вокруг бронетехники и навлекая на себя ярость дикарей, до последнего отвлекали их от своих товарищей.

Симеону было трудно. Болели побитые ребра под панцирем, саднила колотая рана на левом плече, ныли уставшие ноги и от постоянного нескончаемого бега по лесам, огнем горели легкие. Ко всему прочему, навалившийся страх и стыд ослабляли еще больше. Он проклинал тот день, когда попросил отца дать ему под командование когорту. Отец надеялся на него, люди верили, а он не оправдал, не смог, не сумел. Он, потомок Великого Вольфа, из-за своей самонадеяности потерпел поражение, обездолил матерей и жен, показал себя никудышным командиром.

Крики дикарей раздавались все ближе и ближе, а берега все не видно. Но вот, появился просвет меж деревьями, мелькнула синева океана и он выбежал на белый песок пляжа. Молодой центурион огляделся, и сквозь застилающий глаза грязно-соленый пот разглядел корабли стоящие в километре от него. Он собрал в кулак всю свою волю, напряг все оставшиеся силы и рванулся к спасению.

До кораблей оставалось метров семьсот, когда из леса появились самуса, никак не желающие отпускать свою жертву. Центурион на ходу обернулся, прицелился и выпустил в их сторону длинную очередь, остатки боекомплекта. Двое дикарей резко споткнулись, и марая своей кровью белоснежный песок, опрокинулись навзничь. Симеон побежал дальше, а ему навстречу, рванулись стоящие на охране кораблей воины. Когда до спасения оставалось всего пяток шагов, что-то тупое сильно ударило его в спину, и он, потеряв равновесие упал на руки подоспевших россов.

Уже находясь на своем корабле, который носил гордое имя – «Морской Охотник», Симеон узнал, что из всех трех батальонов, выдвинувшихся вчера вглубь территории дикарей, уцелело всего семь человек. Экспедиция ждала еще три дня, время от времени высылая усиленные патрули на сушу и корабли вдоль берега, но больше, вырваться из лап самуса не смог никто.

Наконец эскадра покинула негостеприимные берега и отправилась в сторону дома. Симеон Вольф стоял на корме своего корабля, смотрел на исчезающий вдали берег, сжимал кулаки и клялся вернуться на этот дикий материк, дабы жестоко покарать каннибалов.

Василий Иванович Сахаров

Война за Врата - 2

За много миров от Земли, в иных параллельных пространствах, идет война на уничтожение между империей эльфов и их созданиями, восставшими рабами-мутантами. Эльфы войну проигрывают и втягивают в нее миры, населенные людьми, которых искренне презирают. Методы их действенны, подсадить лидеров на бессмертие, манипулировать ими, и добиться их согласия и содействия, на отправку воинов-людей на фронт. Для Земли, сценарий не изменяется, и она, втягивается в ненужный ей конфликт. Однако не все желают умирать за чужие интересы. Майор спецназа ГРУ, Тимофей Кудрявцев, торговец оружием в мире Ра-Ар, идет своим путем.

Пролог

Планета Шинт. Световечная Империя. Ставка Пятой Группы Армий. 5412 год от основания.

  Наступил еще один день бесконечной войны с горрилоидами-мутантами, и в ставке герцога Финераля-тон-Адаха из клана Белых Всадников, проводились обычные утренние совещания. По большому счету, интереса у нас к ним никакого, но на одном из них затрагивались наши герои, а потому, мы и обращаем на него внимание. Разумеется, делом Кудрявцева и отряда "Акинак", занимался не лично герцог Финераль, возглавлявший Пятую группу армий с момента ее образования, а это без малого шестьдесят лет, а всего лишь один из разведотделов при его штабе. Ведь группа армий Финераля вела бои на трех мирах сразу и, кроме того, так или иначе, втягивала в сферу своих интересов еще семь эльфийских и сорок три человеческих мира.

  Итак, в комнате отведенной под шестнадцатый отдел третьего сектора при разведотделе, сегодня собрались три самых обычных офицера, назовем их капитанами, они как раз соответствовали этому званию в переводе на земные ранги. Это были далеко не самые знатные и талантливые представители своего народа, но службу они знали туго, а потому и работали на таком направлении как разведка. Пусть не в самом престижном секторе, но и это было немало. Если откинуть в сторону все их незначительные, но длинные титулы и оставить только имена, то звали их просто: Тиэль, Устиэль и Миэль.

  - Господа... - позвал сослуживцев Устиэль, разбирающий сводки и донесения из человеческих миров. - Подойдите сюда. Кажется, Хранители Закона на Ра-Аре опять пытаются вставлять нам палки в колеса.

  - Ну-ну, - присаживаясь напротив, пробурчал Миэль. - Давно о них ничего не слышал.

  - Ха, глупцы, - весело добавил Тиэль, перенеся свое личное кресло с фамильным гербом к товарищам. - Посмотрим, что там эти животные опять пытаются придумать.

  - Тем не менее, проблемка есть, - начал Устиэль. - Как вам известно, господа, полгода назад была открыта очередная варварская планета под названием Земля. Уровень промышленного развития по шкале в сто единиц, составляет полные шестьдесят. Естественно, внимание к ней пристальное, да и взять ее под контроль планируется в ближайшее десятилетие. Что странно, несмотря на высокий технологический порог, на планете до сих пор не одно государство, а несколько сот, и ко всему этому, разные расы.